Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника - Эллери Куин

— Во время передачи 14 сентября, — осведомился Эллери, — одной из победивших была миссис Маккелл?

— Совершенно верно. Она выиграла четвертый приз — пятьсот долларов.

— И чек так и не был обналичен?

Эштон Маккелл предъявил розовый чек:

— Вот он, мистер Квин. Лютеция просто не привыкла иметь дело с деньгами. Она собиралась отправить его в церковь, куда посылает и свое рукоделие, но напрочь забыла об этом.

Когда Генри Колдер Бартон поднялся, чтобы начать допрос свидетелей защиты, он уже не демонстрировал презрительную самоуверенность. Ему в руки внезапно попало надежное доказательство, и он мог себе позволить перестать актерствовать.

— Мистер Грейвс, — обратился он к первому свидетелю, — вы работаете в бухгалтерии рекламного агентства «Ньюби, Феллис, Херкимер, Хинсдейл и Леви» на Мэдисон-авеню? Ваша фирма занимается финансовыми вопросами компании «Принцесса», связанными с телевидением и радио?

— Да.

Бартон попросил свидетеля описать недавно почившую игру в счастливое число, которую «Принцесса» устраивала во время вечерних телепросмотров.

— Благодарю вас, мистер Грейвс.

Вместо перекрестного допроса де Анджелус заявил протест. Но переговоры судьи Эверетта Гершковича с защитником возле судейского кресла, очевидно, удовлетворили его честь, так как протест был отклонен и окружной прокурор сел, грызя ногти. Перемена в поведении Бартона не ускользнула от него.

— Вызываю мисс Хэтти Джонсон… Мисс Джонсон, где вы работаете?

— Я специальный телеоператор.

— Вы не работаете в телефонной компании?

— Нет, сэр, в «Тел-оператор, инкорпорейтед».

Это оказалась фирма, предоставляющая телефонистов частным корпорациям, которым требовалась справочная служба особого рода. Обычно, объяснила свидетельница, это была служба на ограниченный период — например, после объявления универмага о скидке и так далее.

— Нам приходится работать быстро и аккуратно, — добавила мисс Джонсон.

— Вы были одной из телефонисток, прикомандированных к телешоу «Счастливое число», проводимому компанией «Принцесса»?

— Да, сэр. Это продолжалось четыре недели вечером по средам.

— Вы помните вашу работу в связи с телепередачей в среду 14 сентября, мисс Джонсон?

— Да. Это было первое шоу, где мы работали.

— Я покажу вам один текст. Вы его узнаете?

— Да, сэр. Это расшифровка моего телефонного разговора с женщиной, которой я звонила тем вечером.

— Кто была эта женщина? Прочитайте имя в тексте, мисс Джонсон.

— Миссис Эштон Маккелл, проживающая в доме номер 610 по Парк-авеню в Нью-Йорке.

Судья Гершкович был вынужден прибегнуть к молотку. Окружной прокурор де Анджелус тяжело вздохнул, как после долгой пробежки, и скрестил руки на груди.

Бартон попросил свидетельницу прочитать текст вслух. Его содержание едва не привело к взрыву эмоций, а судья чуть не сломал свой молоток. Прокурор выглядел разбитым наголову.

Когда порядок был восстановлен, Бартон вызвал Лютецию Маккелл.

— …Как же вы могли забыть о телефонном звонке, миссис Маккелл? Ведь от него так много зависело.

— Не знаю, — беспомощно ответила Лютеция. — Я помнила, что разговаривала по телефону с каким-то мужчиной…

— Это был Бо Бансон, ведущий телешоу «Принцессы»?

— Да, теперь я помню. Но боюсь, разговор не казался мне важным. Все это выглядело глупым и просто вылетело у меня из головы.

— Но теперь вы все вспомнили?

— Да.

— Вы помните, что в результате этого разговора выиграли пятьсот долларов?

— Теперь да.

— Вы очень богатая женщина, миссис Маккелл?

— Прощу прощения? Да, конечно…

— Но всеми вашими финансовыми делами занимаются другие? Ваш муж, ваш семейный поверенный, банки и так далее?

— О да.

— Значит, вы не привыкли иметь дело с деньгами?

— Боюсь, что нет.

Окружной прокурор смотрел на нее с восхищением. Такое же выражение в той или иной степени было на лицах судьи, самого Бартона и инспектора Квина, который присутствовал на процессе в качестве свидетеля обвинения.

— Расскажите нам о вашем телефонном разговоре с мистером Бансоном.

— Боюсь, что я не вполне поняла игру. Как правило, я не смотрю телевизор, а в игры уже давно не играла. Когда… мистер Бансон, не так ли?., попросил меня угадать счастливое число, я не могла придумать никакого числа вообще. Это было так странно. Мой мозг словно окаменел. Такое когда-нибудь случалось с вами? — Она посмотрела на Генри Бартона и судью Гершковича, и оба кивнули в знак сочувствия к ее беспомощности. — Не желая разочаровывать молодого человека с телевидения и случайно заметив у него над головой часы, я спросила: «Имеет значение, откуда я возьму это число?» Должно быть, он ответил что-то забавное — не помню, что именно, — так как публика в студии засмеялась. Тогда я сказала: «Господи, единственное число, которое я могу придумать, — это время, которые показывают часы у вас над головой — двадцать две минуты одиннадцатого. Значит, пусть будет 1022».

— 1022, — обратился Генри Бартон к присяжным в заключительной речи. — Запомните это число, леди и джентльмены, так как оно побудит вас признать мою клиентку невиновной в преступлении, за которое ее судят.

Десять двадцать две. В двадцать три минуты одиннадцатого вечера Шейла Грей была застрелена, а минутой раньше Лютеция Маккелл разговаривала по телефону в своей квартире. Вы видели фотокопию расшифровки телефонного разговора с указанием имени миссис Маккелл, ее адреса, номера телефона и точного времени, когда оператор позвонила ей. Вы слышали фрагменты записи телешоу, голос миссис Маккелл, разговаривающей с мистером Бансоном в прямом эфире, и то, как она назвала время на студийных часах, воспользовавшись им как числом для игры.

Здесь не могло быть никакого сговора и никакой подтасовки. Рекламное агентство не изобретало эту игру, а компания «Принцесса» не платила за ее телетрансляцию с целью обеспечить алиби Лютеции Маккелл. Со своей стороны Лютеция Маккелл не могла предвидеть, что ей позвонят как раз в то время, которое обеспечивает ей алиби. Это факты, а факты не лгут.

В десять часов двадцать две минуты вечера Лютеция Маккелл находилась в своей квартире, разговаривая по телефону, что слышали миллионы телезрителей.

В десять двадцать три мисс Грей была убита в своей квартире двумя этажами выше квартиры Маккеллов.

Всего на одну минуту позже. На шестьдесят секунд!

Бартон прошелся перед присяжными, давая им время осмыслить услышанное.

— Я не завидую обвинению, леди и джентльмены. Перед окружным прокурором, со всеми его доказательствами в виде патронов, револьверов и отпечатков пальцев, со всеми его мотивами в виде ревности, стоит невыполнимая задача убедить жюри, состоящее из вполне разумных мужчин и женщин, что миссис Маккелл — которая, хотя и выглядит моложе своих лет, явно не пребывает в возрасте, подходящем для спринтера на Олимпийских играх, — положив телефонную трубку после разговора с Бо Бансоном, вышла из квартиры, дождалась лифта или взбежала по лестнице на два этажа вверх (можете представить себе это, леди и джентльмены?) в пентхаус, тайком пробралась в квартиру мисс Грей — должен напомнить, что обвинение не предъявило никаких доказательств того, что миссис Маккелл располагала средствами проникновения в эту квартиру, — потихоньку вошла в ее спальню, нашла револьвер, отправилась в рабочий кабинет мисс Грей, пробыла там достаточно долго, чтобы бедная женщина позвала на помощь, а потом застрелила ее — и все это за шестьдесят секунд!

Сомневаюсь, что такое удалось бы даже Джесси Оуэнсу[101] в расцвете сил! Приглашаю окружного прокурора пробовать проделать это самому. Такое попросту физически неосуществимо.

Леди и джентльмены, вам предстоит решить, застрелила ли Лютеция Маккелл 14 сентября в десять часов двадцать три минуты вечера Шейлу Грей в ее квартире. Теперь вы знаете, что она не могла этого сделать хотя бы потому, что у нее не было на это времени.

Присяжные удалились на совещание в четверть двенадцатого 23 декабря после краткого обращения судьи Гершковича («Вы должны рассматривать только один вопрос: произвела ли обвиняемая 23 сентября в десять двадцать три вечера выстрел, убивший Шейлу Грей? Если да, то она виновна в убийстве. Если вы сочтете, что она не производила выстрел, то должны будете признать ее невиновной в преступлении, в котором ее обвиняют. Принимая решение, вам следует учитывать слышанные вами в этом зале суда показания, касающиеся телефонного разговора обвиняемой примерно в то же время. Если вы считаете эти показания существенными, вам придется учитывать вопрос времени. Суду этот вопрос кажется наиболее важным…»). В половине первого, когда окружной прокурор и защитник еще не вернулись с ленча (старому судье ленч принесли в его кабинет), жюри вынесло вердикт. Уведомленные об этом Бартон и де Анджелус поспешили в зал суда, не успев толком поесть.