Случайные гости - Дарья Кузнецова

И какое отношение здешние обитатели имеют к пиратам на Мирре? Ведь Вараксин мог покрывать (а, точнее, целенаправленно не замечать) только соседей по планете, и к здешней цивилизации отношения не имел. Это была малая часть огромной разветвлённой сети? Тогда эта сеть настолько разветвлённая, что превосходит возможности официальных властей, вездесущих журналистов и вообще все разумные пределы. Я, конечно, понимаю, что существует организованная преступность, и некоторые независимые миры живут исключительно за счёт пиратского промысла, но… масштаб был явно слишком велик для того, чтобы подобная сеть могла существовать в реальности, а не только в моей фантазии.

Если же отбросить вариант галактического заговора, связь оставалась всего одна: паразиты. И она мне очень, очень, очень не нравилась!

Я забралась на койку с ногами и вперила взгляд в пространство. Было тихо, пусто, одиноко и страшно. Страшно даже несмотря на помощь мазура. Гораздо страшнее, чем было во время перелёта на живом корабле чужаков: там к нам относились бережно и там мы могли надеяться на оптимистичный исход, а здесь… в компании этих людей меня не ждало ничего хорошего.

Какое я всё-таки непоследовательное существо. Совсем недавно готова была много отдать, чтобы покинуть эту планету и избавиться от симбионта, а теперь… домечталась, дура! Вот и улечу сейчас, и без мазура останусь. А заодно — уже по — настоящему останусь без свободы выбора. И в таких условиях, что вот именно сейчас смерть действительно представляется лучшим выходом. Потому что я хоть и была тепличным цветочком, выросшим за широкими плечами дяди Бори, но отчётливо осознавала, чем для меня обернутся развлечения этого урода или, хуже того, продажа какому-нибудь другому отморозку.

Космический Разум, ну зачем я с Суром поругалась? Зачем остановила его тогда? Дотряслась над своим желанием «первый раз по любви», проявила гордость и сознательность. Что с них толку теперь?! Было бы хоть, о чём приятном вспомнить, а теперь…

Нет, нельзя об этом думать. А то я так скачусь в совсем уж чёрную тоску, и не смогу разумно действовать даже в том случае, если предоставится такой шанс.

Хоть бы Сур быстро забеспокоился! Хоть бы нас быстро нашли!

И хоть бы Вараксин не надумал «поразвлечься» прямо сейчас.

Я бросила затравленный взгляд на дверь, но та оставалась неподвижной. А в ответ на моё беспокойство пришла волна поддержки и уверенности от мазура. С заверениями, что уж пока он здесь, ничего подобного мне не грозит. С радостью воспользовавшись возможностью отвлечься от мрачных мыслей на нечто менее жуткое, я принялась выяснять у симбионта, почему так и что конкретно он имел в виду. И получила целую лекцию о местных криминальных элементах.

Оказалось, преступность в этом мире хоть и существовала, но имела существенные отличия. Например, такого понятия как «изнасилование», попросту не существовало. Не потому, что за это не наказывали, а потому, что при наличии симбионта в организме женщины совершить над ней это действие было технически невозможно.

Ещё были преступления, связанные исключительно с симбионтами. Например, выяснилось, что они не такие уж неуязвимые, как казалось на первый взгляд, и существовали всевозможные способы воздействия на них, которые, в свою очередь, влекли за собой целый список специфических нарушений. Например, влияние на мазура с целью принуждения к чему-то его человеческого симбионта, или убийство мазура, или шантаж человека убийством симбионта. Получается, если бы я согласилась на побег, по местному законодательству я совершила бы уголовное преступление…

Впрочем, могла бы и догадаться. Если мазуры — разумные существа, они настолько же равноправные (со скидкой на некоторые особенности жизнедеятельности) члены местного общества, и вполне ожидаемо, что их защищает местный закон.

Я вновь спросила, нет ли возможности хоть как-то связаться с «большим миром» — например, украдкой передать сообщение через чужого симбионта, — и мой сожитель обещал подумать, но порекомендовал не слишком полагаться на эту возможность. Неизвестно, как «квартиранты» моих новых тюремщиков могли отреагировать на подобную просьбу. В ответ на вполне резонное удивление — ведь Вараксин сотоварищи явно планировали избавиться от мазуров, как они могли их покрывать — он разразился чередой сумбурных малопонятных образов, и некоторое время было потрачено на уточнение этого вопроса.

Оказалось, дело во всё том же наплевательском отношении этих существ к причинно — следственным связям. То есть, они действительно понимали, что люди хотят от них избавиться, но относились к этому философски. Мол, если захотят — всё равно избавятся, а так и совесть будет чиста, и вообще интересы носителя на первом месте. Нет, на первом, конечно, всё-таки выживание вида, но доказать, что эти бандиты как-то угрожают мазурам в целом, было трудно. Во всяком случае, я этого точно не могла.

Время тянулось издевательски медленно. В этот раз потеряться в его потоке не давал симбионт, и я никак не могла определиться, радует меня это или огорчает. Опять отчаянно хотелось уснуть и проснуться в совсем другом месте и при других обстоятельствах. Правда, сейчас борт «Лебедя» уже не был обязательным условием, сейчас я была согласна на уютную комнату с большой кроватью и панорамным выпуклым окном, открывающим вид на парящий город.

Чудилось, что вот — вот откроется дверь, и на пороге появится Вараксин или кто-то ещё из его подельников. Придёт, и убьёт моего симбионта, а потом жизнь моя окончательно превратится в кошмар.

Как именно можно убить мазура, не трогая носителя, я не знала и специально не стала уточнять. Было страшно узнать, что это всё делается быстро и буднично, может, даже на расстоянии. Что я точно так же засну, как в лаборатории у того биолога, куда водил меня Сургут, а потом проснусь, уже лишённая своей единственной и, как оказалось, такой нужной и надёжной защиты.

Я то задумывалась над какой-нибудь малозначительной ерундой и почти полностью успокаивалась, то накручивала себя. Мысленно взывала к Суру и родным. Давала себе сотни клятв и зароков «никогда больше» и «всё исправить» на случай собственного спасения, чтобы тут же о них забыть и придумать десяток новых. Когда человек оказывается в безвыходном положении на волоске от чёрной дыры и когда надеяться не на что, мало кто не уверует в высшие силы. И почему-то людям свойственно думать, что этим высшим силам есть какое-то дело до их просьб, страхов и обещаний.

Не знаю, симбионт помог или в какой-то момент организм решил воспользоваться кратковременной иллюзией спасения, но я в конце концов забылась нервным поверхностным сном. Снилась мне предсказуемо всякая гадость, заставлявшая то и дело просыпаться и уже с облегчением обнаруживать себя в неизменном положении. Может, если бы я нормально легла и вытянула ноги, был шанс заснуть крепче, но я сознательно этого не делала. Вообще боялась пошевелиться; казалось, стоит закрыть глаза, и именно тогда случится всё самое ужасное. Очень хотелось встретить неприятности лицом к лицу, а не обнаружить себя, проснувшись, в этих самых неприятностях по уши.