Эмма и незнакомец - Линда Миллер

Взяв Сайруса под руку, она смахнула остатки слез и улыбнулась ему. Он подвел ее к ожидавшему экипажу и помог сесть. Как только Сайрус сел, экипаж тронулся с места. Было ясно, что они не будут ждать Макона.

Эмма с облегчением откинулась назад.

Фэрхевен лежал к северу от города, и его вид вырвал Эмму из тяжелого раздумья. Это было массивное белое здание с колоннами; ухоженные газоны спускались уступами; прекрасные магнолии с розовыми, лиловыми и белыми цветами украшали длинную подъездную аллею. Легкий ветерок пьянил ароматом цветов.

Хотя Эмма знала, что Стивен не из бедных, она не предполагала такую величину фамильного состояния и вопросительно посмотрела на Сайруса.

— Он вам не сказал? — спросил старик, в его усталых глазах блеснул огонек.

Эмма покачала головой. Теперь ей казалось смешным, что она не хотела выходить замуж за Стивена, боясь, что он не сможет обеспечить ее таким же положением и респектабельностью, какую мог предложить ей Фултон.

Карета остановилась перед домом, и маленькая женщина со светлыми волосами выбежала к ним. Она была одета во все черное, и Эмма подумала, что кто-то умер. Возможно, лихорадка уже посетила это великолепное место.

— Это Люси, — проговорил Сайрус, ожидая, пока кучер откроет им дверцы кареты. — Жена Макона.

Наблюдая за приближением женщины и видя волнение на ее фарфоровом кукольном личике, Эмма почувствовала к ней жалость.

— Кто-то умер?

— Люси оплакивает свои мечты, — грустно сказал Сайрус.

Дверца распахнулась.

— Вы привезли ее? — спросила Люси. — Она здесь?

Сайрус хмыкнул и помог Эмме выйти из кареты. Когда она спускалась на землю, низ живота пронзила сильная боль, и Эмма прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.

У Люси были большие, темно-карие глаза, кожа — безупречная, как тончайший английский фарфор. Она взволнованно взяла Эмму за руку.

— Так хорошо, что здесь будет еще одна женщина, — сказала она, нежно растягивая слова. — Я не побоюсь признаться, что всегда чувствовала здесь численное превосходство мужчин.

Она, должно быть, прочла недоумение в глазах Эммы, потому что рассмеялась и добавила:

— Вы удивлены, как мы узнали о вашем приезде, да? Стивен прислал телеграмму. Он не хотел оставлять вас на милость Макона.

Эмма ужаснулась, что Люси могла так спокойно говорить о непорядочности своего мужа, потом расстроилась. Люси так привыкла к жестокости Макона; что придавала ей такое же значение, как размеру обуви или дате крещения.

— Приятно познакомиться, — ответила Эмма, вспомнив, что еще не ответила на приветствие женщины, — Бедняжка, — приговаривала Люси, обнимая Эмму и увлекая ее к распахнутой двери. — Быть в этом ужасном поезде почти неделю, не отдыхая и не имея приличной еды, а я держу ее на пороге.

Судороги в животе Эммы усилились, и ей показалось, что появилась влага между ногами. Дойдя до солнечной комнаты, отведенной ей, она поняла, что ребенка, на которого она надеялась и за которого молилась, нет, — все признаки налицо.

— Вы, наверное, хотите принять ванну и выпить чаю, — улыбнулась ей Люси. Эмма устало кивнула.

— Ванна здесь, — показала Люси на арку в конце комнаты. — Джесси — это наш слуга — привезет ваш багаж, как только он прибудет на станцию. А сейчас я могу одолжить вам свой халат, если хотите.

— Вы очень добры, — искренне поблагодарила ее Эмма.

Когда Люси ушла, Эмма прошла к двери, на которую указала ей невестка, и нашла там обещанную ванну. Она была длинной и глубокой на подставках в виде птичьих лап, выкрашенных золотой краской.

Эмма поставила затычку и включила воду. Как только она уверилась, что шум текущей воды заглушает звуки, она закрыла лицо руками и зарыдала.

Эмма почувствовала себя немного лучше, когда вымылась и горничная принесла ей халат Люси. Она успокоила себя, что у них со Стивеном будет возможность не только сотворить детей, но и вырастить их вместе. Она нужна ему сильной, и она была полна решимости не подвести его.

Эмма попросила застенчивую молоденькую горничную принести ей чистые лоскуты, а когда улыбающаяся Люси внесла чай, она почти успокоилась.

Изящная жена Макона поставила поднос на стол рядом с окном, за которым начинались сумерки. Эмма села напротив. Черное платье Люси казалось неуместным в такую жару. Эмма мысленно вновь услышала слова Сайруса: «Люси оплакивает свои мечты».

— Вы так добры ко мне, — отважилась сказать Эмма.

— Я не думаю, что Стивен много рассказывал вам о нас, — ответила Люси, отмахиваясь от слов Эммы взмахом бледной изящной руки. — Макон презирает его, как вы, возможно, уже знаете, но Сайрус, Натаниел и я считаем его членом семьи.

— Натаниел? — спросила Эмма, когда Люси налила чай в тонкую фарфоровую чашку, разрисованную крошечными розовыми цветочками, и протянула ей. Стивен никогда не упоминал это имя.

— В этой семье все так сложно, — вздохнула Люси, наливая себе чай. — Натаниел — кузен Макона и Стивена. Мы взяли его после смерти отца во время вторжения северян, — ее карие глаза засветились от какого-то приятного воспоминания. — Он был почти дитя тогда. Я присматривала за ним, как если бы он был моим ребенком.

Вспомнив о своем разочаровании, Эмма спросила:

— У вас с Маконом есть дети?

Эти слова, казалось, копьем пронзили Люси. Она замерла на стуле с искаженным от боли лицом, но всего на миг.

— Господь не благословил нас ребенком, — сказала она тихим голосом, в котором сквозила растерянность и чувство обиды. — Это было недопустимо с Его стороны, как вы думаете?

Эмма кивнула, жалея, что затронула этот вопрос. Ей определенно не хотелось причинить боль единственной приятельнице, которая была у нее во всей Луизиане.

— Простите меня, — тихо попросила она.

Люси похлопала ее по руке, снова улыбаясь. В первый раз Эмма заметила, что в этой улыбке было что-то безумное.

— Ничего. Мы прекрасно с вами поладим. Стивена оправдают, и вы с ним наполните Фэрхевен детьми.

— Надеюсь, вы окажетесь правы, — рассеянно ответила Эмма, глядя невидящими глазами в сад. Казалось, цветы стали прозрачными — она видела, как Стивена со связанными за спиной руками вели к виселице. ***

Эмма спала беспокойным сном. Люси пришла и осторожно разбудила ее.

— Пора обедать, — сказала невестка.

Эмма села, не понимая, где она, ожидая увидеть рядом с собой Стивена.

— Вы в Фэрхевене, — спокойно произнесла Люси. Собрав все свои силы, Эмма сдержала слезы.

— Мои платья прибыли? — спросила она, заметив, что Люси не переодела свое мрачное черное платье. Люси кивнула.

— Джубал убрала их, — сказала она. — Вам нужны новые платья. Ваши просто не подходят для Нового Орлеана.