Кодекс Охотника. Книга XXIII - Юрий Винокуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Звали, командир? — лыбиться Москаленко.
— Звал… Присаживайся! — указываю ему на стул. — У меня будет к тебе разговор. Помнишь, ты говорил, что сейчас не хватает людей для поддержания порядка в городе?
— Говорил… Если вы думаете, что я шучу, то нет. Большинство служащих уволились с работы и уехали прочь. А люди, кстати, прибывают…
Вот с людьми у нас была большая беда, и это заставляло задуматься. За последних три дня в Иркутск прибыло двадцать тысяч человек, и это… Слегка пугало. Люди ехали, словно от войны бежали. И как показали опросы, большинство из них прибыло из Хабаровска. Я сначала был доволен собой, и подкалывал Анну, что твой муж настолько крут, что за ним даже люди бегают. Но когда людей становилось все больше и больше, то мне стало совсем несмешно. А вот Анна, наоборот, теперь подкалывает меня по-доброму.
Все это «помогало» городу, у которого и так были проблемы.
Жилье теперь стало расти в цене, и обычному путнику снять даже комнату, вообще, без шансов. Я уже молчу о том, что появились бездомные, которые просят милостыню, и это не простые попрошайки, а люди, у которых просто ничего нет.
Сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. Иркутск превращается в что-то непонятное, и моя задача сейчас всё это проконтролировать. Да только это нелегко.
— В общем, держи! — передаю бумагу Москаленко. — Я всё подписал, можешь ознакомиться и приниматься за работу.
Дима с кислей рожей взял бумажку, которую я ему передал и стал читать. Он, наверное, думал, что я там решил работы ему добавить. Однако, это не так. Я снимал часть работы с него и перекладывал на другого человека.
— Что, реально? — выпучил он глаза, когда дочитал. — Это же не шутка?
— Нет… Я обычно так не шучу, — конечно, соврал. Шутки у меня бывают разными.
Москаленко покачал головой, а затем взглянул на Ашика.
— Ну, здравствуй, новый начальник полиции города Иркутск! — подошел он к Ашику и похлопал того по плечу.
В кабинете воцарилась тишина, а затем…
— ЧЕГО-О-О-О⁈ — подскочил, как ужаленный, Ашик. — ВЫ ЧЕГО? ЭТО ШУТКА? Я НЕ ЛЮБЛЮ ШУТКИ… Я МУЗЫКУ ЛЮБЛЮ, НО НЕ ШУТКИ!!! НЕТ!!! НЕ НАДО!!! ПРОШУ… ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!
— Успокойся! — повысил я свой голос, и Ашик сразу сел на место и положил руки на колени, как школьник. — Все не так, как ты думаешь. У тебя есть неделя, чтобы вступить в должность, вместе со своими людьми.
Мои слова не успокоили парня.
— Какая неделя? Какой из меня начальник? Какие люди? У меня только кучка степных варваров, которые… — слова застряли в его горле. — Это точно прикол! — опешил он, когда догадался, о чем я.
— Нет, не прикол. У тебя есть неделя на ознакомление с делами, а Москаленко тебе в этом поможет. Он немного знаком с полицией… С военной полицией. Так Дима?
— Э-э-э… Всё было немного не так, — засмущался Москаленко.
— Ой, да ладно! — хмыкнул я. — Волк мне все рассказал, ты у них в обезьяннике каждую увольнительную просыпался. Они ж тебе как родные. Ладно. Поможешь Ашику, делов-то. Донесете это до… гхм… моих «монголов», и можешь приступать.
У Ашика не было выбора. Я уже обо всем договорился, и оставил нужные приказы дома. Волк там этим занимается.
С самого начала мне эта идея показалась безрассудной и глупой. А потом я задумался, и все проанализировал. За то время, пока монголы живут на моих землях, у них не было никаких залетов, кроме мелкого хулиганства. Насколько я понял, конкретно эти люди гордые и верные, хотя и не сказать этого, на первый взгляд. В большинстве своем, их поведение напрямую зависит от Хана, который у них есть. Если Хан безобразно ворует и бесчинствует, то они берут с него пример. Для них Хан — это авторитет, на который они равняются, и Ашик для своих так же. Если он говорит, что воровать плохо, то они больше не воруют.
Помню, как-то я общался с Ашиком, и он мне жаловался, что люди в наше время очень злые. Он не понимает, откуда столько жестокости, и зачем люди сами несут зло другим людям. Парень тогда мне сказал, что ему нравится, как я действую. Как он считает, для многих я — маленький огонек во тьме, на который могут прийти заблудшие души.
Монголы сейчас сидят без дела, и их проблема в том, что не всякая работа им по душе. Поэтому так сложно пристроить их к нормальной жизни. И не просто нормальной, в моем понимании или других моих людей, а такой, которая устраивала бы и меня, и их. Степняк — вольный человек, который не любит бетонных коробок. Он любит лошадей и свежий воздух. Вот и будут патрулировать улицы. Первый иркутский отряд конной полиции. Я думаю, это гениально, если учитывать, сколько их.
Но даже так, это всего лишь первый шаг. Пора уже из Ашика сделать настоящего Хана. Здесь он наберется опыта, и научится не только управлять, но и дипломатии, которой ему так не хватает. Ведь придется часто общаться с людьми. Много общаться.
После этого в степях пойдет слух. Что здесь есть Хан, которому служить не зазорно, и который не знает, что такое бесчестье.
Если все получится, как я хочу, то Иркутск будет одним из самых безопасных городов. Выносливые монголы смогут патрулировать и охранять улицы, не ленясь. А гордость и приказ Хана не даст им возможности быть продажными. Про силу тоже не стоит забывать, ведь все это время они тренировались. Мои люди проводили с ними постоянные тренировки, хотя они и не понимали, для чего. Первоначальной целью просто хотели выбить из них дурь и лишнюю энергию, а также приучить к дисциплине. Последнее оказалось лишним. Стоило Ашику сказать, что им нужно делать, а не иначе, как те сразу выполняли. Ведь Хан для них — все! А для их Хана — я господин.
За этими мыслями я не заметил, как Москаленко увел грустного Ашика прочь. Все же неделя — это не месяц, и время поджимало, а сделать ещё
