Молодые невольники. Смертельный выстрел. - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обыкновенный путешественник не приписал бы им дурных намерений, но опытный обитатель степей скоро пришел бы к заключению, что это были опаснейшие разбойники, каких только можно встретить на равнинах Техаса.
Глава XLVII. СТЕПНЫЕ РАЗБОЙНИКИ
Мы сказали, что разрисованная шайка появилась в степи спустя почти месяц после того, как полковник Армстронг и его переселенцы переправились через Сабину, недалеко от слияния двух больших техасских рек, упомянутых уже нами — Сан-Сабы и Колорадо.
Индейцы находились на левой стороне Сан-Сабы, много миль выше устья, не на берегу и даже не в широкой ее долине.
Они шли вдоль более бесплодных холмов, подымающихся в виде террасы над долиной реки, к которой обращены крутыми скатами. Они шли медленно, держась на некотором расстоянии от края, так что их не было видно с долины.
Один из них шел пешком параллельно и поближе к краю, и мог видеть всю долину, не будучи сам замечен: он пробирался осторожно между небольшими кедрами, росшими на высоте.
По временам он подходил к всадникам передать какое-нибудь замечание, и последние останавливались, чтобы выслушать его, потом он возвращался к своему наблюдательному посту.
Эти странные движения служили достаточным основанием заподозрить всадников в дурных намерениях. Без сомнения, они подкарауливали путешественников с целью напасть врасплох.
Действительно, на равнине был караван путешественников: на другом берегу Сан-Сабы можно было видеть множество белых точек, похожих на ряд палаток. Надо было долго присматриваться, чтобы заметить, что они двигались медленно, как осадная артиллерия.
Присмотревшись внимательно, вы могли различить фургоны с большими покрышками, резко выделявшимися на зелени, по которой они катились, подобно ряду исполинских термитов, ползущих на промысел.
Фургонов было более двадцати с соответствующим числом погонщиков, прислуги, мужчин, женщин и детей; их сопровождали не менее сорока всадников. Одни ехали впереди, другие позади и по сторонам.
Неудивительно поэтому, что двадцать раскрашенных разбойников, шедших параллельно вдоль холмов, старались не слишком приближаться, и можно было предполагать, что они мало имели шансов на успешное ограбление такого сильного отряда путешественников.
Они, казалось, не думали об этом, потому что в то время, когда путешественники медленно подымались из долины, они также тихим шагом шли по своему направлению. Их разведчик не терял из виду фургонов и временами подходил сообщать всадникам об их движениях.
В некоторых местах, где деревья росли гуще и благоприятствовали приближению индейцев, вся шайка подъезжала к краю, чтобы посмотреть на ряд фургонов. Они наблюдали их глазами, в которых можно было читать такую жадность, которая обнаруживала, что они пойдут далеко и готовы рискнуть на большую опасность для удовлетворения своей алчности.
Дикари, то группируясь на высотах, то растягиваясь, то останавливаясь снова, походили на стаю воронов, летающих над стадом буйволов или антилоп и надеющихся, что какое-нибудь животное отстанет и сделается их добычей.
Караван вынужден был переправиться через реку в том месте, где был брод, единственный на протяжении нескольких миль. Тогда индейцы, казалось, удвоили внимание, как бы намереваясь напасть на путешественников.
Однако они не воспользовались случаем, ибо фургоны переправились один за другим и вскоре исчезли между деревьями, окружающими реку, и потом показались снова, выбираясь из долины.
Разбойники шли параллельно каравану на прежнем расстоянии. Они продолжали наблюдать за фургонами переселенцев до тех пор, пока солнце не опустилось к горизонту, тогда они остановились в густом перелеске, на пригорке, откуда вид простирался на много миль.
Они видели перед собой медленно катившиеся фургоны. Но вот передние остановились, к ним стали подъезжать остальные и также останавливались, прибывая к месту назначения, перед зданием, которое едва виднелось издали, да и то до половины, так как его закрывали окружающие деревья. Виднелась мрачная каменная масса четырехугольной формы, почти без окон, наверху с зубчатой оградой. Тут же возвышалась башня в виде сторожевой каланчи. И домик, и башня казались покинутыми, пустынными. Одним словом, это были развалины.
Те, которые смотрели на эти развалины издали, не имели надобности в объяснении, что это была упраздненная Сан-Сабская миссия.
Те, которые были возле, также знали об этом. Переселенцы, по мере того, как подъезжали и останавливались перед стенами, были исполнены надежды; они радовались, весело перекликались, достигнув цели путешествия.
Несколько уже недель Сан-Сабская миссия служила предметом их ежедневных, почти ежечасных разговоров. Они надеялись возобновить покинутое жилище, придать ему прежний блеск, приняться за возделывание давно заброшенных полей и разбогатеть, занявшись разведением хлопчатника.
Никакое облако не затемняло горизонта их будущего. Совершив долгое и трудное путешествие, они с радостью очутились у пристани. Голова их каравана остановилась уже перед древним покинутым зданием, которое легко можно было возобновить, но которое уже не предназначалось для прежнего употребления.
Итак, они вполне доверяли своему будущему.
Но степные разбойники, смотревшие издали с высот на фургоны, подъезжавшие поочередно и останавливавшиеся для выгрузки, иначе рассуждали об этом будущем. У них был свой замысел, и в случае успешного его исполнения — упраздненной Сан-Сабской миссии предстояло остаться тем, чем она была, — развалинами.
Глава XLVIII. ДОМ САН-САБСКОЙ МИССИИ
Старинное здание бывшей Сан-Сабской миссии, принадлежавшей прежде испанским монахам, а теперь сделавшейся жилищем бывшего миссисипского плантатора, было расположено на небольшой возвышенности, над долиной, в нескольких сотнях шагов от правого берега реки.
Местность эта была выбрана вследствие трех различных причин: во-первых, потому, что была здорова, во-вторых, оттуда был прекрасный вид, в-третьих, она была вне черты наводнения. Архитектурный стиль не слишком отличался от большей части мексиканских гациенд.
Это было большое квадратное здание, в центре которого имелся открытый двор; вокруг двора тянулась галерея, обыкновенный проход или коридор, в который выходили двери различных комнат. Снаружи было лишь несколько окон, без стекол, но защищенных продольными железными полосами.
В центре фасада были двухстворчатые ворота, похожие на тюремные. Эти ворота вели в проход, называемый «сагуан». Они были довольно широки, чтобы пропустить нагруженный фургон, и приспособлены собственно для экипажей, которыми пользовался Чарльз Грандисон. В наше время еще можно встретить кареты этой величины и формы на дорогах, так называвшейся прежде, Новой Испании — остатки ее давно минувших роскоши и величия.
Из первого двора второй проход вел на другой, более обширный двор, где помещались конюшни, сараи и другие хозяйственные постройки. Еще дальше тянулся на пространстве десятины сад (хуэрта), обнесенный высокой стеной из сырцового кирпича и обсаженный в виде рогатки колючими кактусами. Он был наполнен плодовыми и цветущими деревьями, которые прежде пользовались тщательным уходом, а теперь аллеи были
