Сокровенные тайны (За семью печатями) - Сандра Браун

— Какого хрена! — взъярился Ангус. — Может, кто-нибудь соблаговолит объяснить мне, что здесь все-таки происходит, черт возьми?

Глава 26

Ангус вошел в спальню и тихо прикрыл за собой дверь. Сидевшая в кровати, облокотись на подушки, Сара-Джо отложила книгу и взглянула на него поверх сползших на конник носа очков.

— Что это ты так рано сегодня?

На вид она, казалось, и мухи не обидит, но Ангус знал, что за хрупкой внешностью скрывается железная воля. Отступать она могла — из безразличия, но потерпеть поражение — никогда.

— Я хочу поговорить с тобой.

— О чем?

— О том, что произошло сегодня. Она прижала пальцы к вискам.

— У меня из-за этого так разболелась голова! Поэтому я и не спустилась к обеду.

— Приняла что-нибудь?

— Да, сейчас уже лучше.

Они обменивались этими фразами по поводу ее головной боли почти каждый день.

— Не садись на покрывало, — сделала замечание Сара-Джо, когда он присел на краешек кровати. Он привстал, подождал, пока она отвернет стеганое атласное покрывало, и снова сел, придвинувшись поближе к ее бедру.

— Боже, у тебя такой удрученный вид, Ангус, — сказал она обеспокоенно. — В чем дело? — На наше имение, надеюсь, больше никакие психи не нападали?

— Нет.

— Слава богу, что пострадала только одна лошадь, да и та принадлежала Риду.

Ангус ничего на это не сказал. Сара-Джо недолюбливала Рида, и Ангус знал почему. Ее отношение не переменится никогда, поэтому бранить ее за эти злые слова бесполезно.

К тому же он пришел поговорить с ней на другую, очень щекотливую тему. Выждав паузу, он начал, осторожно подбирая слова:

— Сара-Джо, насчет сегодняшнего…

— Я очень расстроилась, — сказала она, складывая губы в милую гримасу.

— Ты расстроилась? — Ангус с трудом подавил раздражение. Не стоило спешить с выводами, не выслушав, что скажет об этом она сама. — А что же тогда чувствовала Алекс?

— Она, естественно, тоже расстроилась. А ты бы не расстроился, если бы узнал, что ты незаконнорожденный?

— Нет. — Он невесело усмехнулся. — Я бы этому даже и не удивился. В жизни никогда не проверял, есть ли у моих родителей свидетельство о браке, да хоть бы и не было, мне все равно. — Брови его нахмурились. — Но я-то ведь старый стреляный воробей, а Алекс чувствительная молодая женщина.

— Я считала, ей хватит сил пережить это.

— Очевидно, не хватило. Она промчалась мимо, даже не заметив меня. Была чуть ли не в истерике. Улыбка сошла с губ Сары-Джо.

— Ты винишь меня за то, что я ей сказала? Считаешь, я поступила не правильно?

Всякий раз, когда она смотрела на него вот таким испуганным взглядом маленькой заблудившейся девочки, сердце его таяло. Ангус взял ее руку. Своими грубыми лапами он мог бы легко раздавить ее, как цветок, но с годами он научился, лаская ее, сдерживать свою силу.

— Я вовсе не виню тебя, родная, за то, что ты ей сказала. Я просто сомневаюсь в благоразумии этого шага. Жаль, что ты прежде не посоветовалась со мной или Джуниором. Она ведь вполне могла прожить и не зная тайны своего рождения.

— А я считаю иначе, — резко возразила Сара-Джо.

— Ну что с того, что ее мама и папа поженились только после того, как сделали ее? Сейчас это случается сплошь и рядом, уже и за грех-то никто не считает.

— Зато теперь она по-другому представляет себе Седину. Алекс ведь возвела мать на пьедестал.

— Ну и что?

— Селина едва ли заслуживает пьедестала, — резко заметила Сара-Джо — Хватит уж нам сдувать пылинки с Алекс, я решила, что пора выложить ей всю правду о ее матери.

— Зачем?

— Зачем? Затем, что она хочет уничтожить нас, вот зачем. Я решила, что пора перестать потакать ей, пора начать борьбу. И воспользовалась единственным имевшимся у меня оружием. — Во время подобных сцен Сара-Джо обычно очень возбуждалась. — Я всего лишь пытаюсь защитить тебя и Джуниора.

В самом деле, подумал Ангус, Саре-Джо потребовалось огромное мужество, чтобы сразиться с такой уверенной в себе женщиной, как Алекс. Он по-прежнему считал, что Саре-Джо не обязательно было рассказывать Алекс о ее родителях, но ведь сделала она это из благих побуждений. Она защищала свою семью. Можно ли осуждать ее за такой храбрый поступок? Он наклонился и поцеловал жену в лоб.

— Я ценю твой боевой дух, но никто из нас не нуждается в твоей защите, родная. Как может такая крошка защитить нас, таких больших и сильных парней? — Он засмеялся при этой мысли. — У меня хватит и денег, и опыта, чтобы уладить любые трудности. А из-за этой рыженькой, росточком всего-то в шесть футов, и вовсе не стоит беспокоиться.

— Если бы воскрес этот гнусный Клейстер Хикам, он бы, я уверена, с тобой не согласился, — сказала Сара-Джо. — Смотри, что с ним случилось. В отличие от тебя и Джуниора и, очевидно, всех других мужчин, я не подвластна чарам этой девицы. — В ее голосе зазвучало отчаяние. — Ангус, неужели ты не видишь? Джуниор начинает терять из-за нее голову.

— Не вижу в этом ничего ужасного, — сказал он с простодушной улыбкой.

— Да это было бы просто катастрофой! — воскликнула Сара-Джо слабым голосом. — Ведь в свое время ее мать уже разбила ему сердце. Неужто тебе все равно?

— Ну, это было много лет назад. И потом, Алекс не такая, как ее мать, — нахмурившись, напомнил Ангус.

— Я в этом не уверена, — сказала Сара-Джо, глядя в пространство.

— Алекс не такая пустышка и ветреница, как се мать, — возразил Ангус. — Она немножко любит покомандовать, но, может, это как раз то, что нужно Джуниору. Все его жены позволяли ему помыкать собой, и он ни в грош их не ставил. Может, ему нужна как раз такая жена, которая заставит его считаться с собой.

— А кстати, где он? Он еще сердится на меня? — с тревогой спросила Сара-Джо.

— Он расстроился, но это пройдет, он ведь отходчив. Сказал, что поедет куда-нибудь и напьется.

Они оба рассмеялись. Первой посерьезнела Сара-Джо.

— Надеюсь, он доедет домой благополучно.

— Он, э-э, наверное, не вернется ночевать.

— Вот как?

— Что ж тут удивительного. Алекс нужно какое-то время, чтобы успокоиться. Даже если Джуниор и сгорает от любви, он ведь, в конце концов, живой человек. И найдет себе женщину, которая его утешит, ему это сегодня необходимо. — Его взгляд остановился на декольте жены, кожа ее была бархатистой и гладкой благодаря пудре, которой она пользовалась после ванны. — У него здоровый мужской аппетит, точь-в-точь как у его папочки.

— Ох, Ангус, — устало вздохнула она, когда его рука, пробравшись через кружевные оборки, нащупала ее грудь.

— Меня и самого хорошо бы немножко утешить.

— Все вы, мужчины, одинаковы. У вас всегда лишь одно на уме. Из-за тебя…