Нужная профессия. Проблемы рода - Хайдарали Мирзоевич Усманов

мы хотим у бедного старика всё имущество отнять? А тебя использовать для этого как своеобразную наживку? Молодец! Честно говоря, Семён, я даже не думал о том, что ты на такое способен. Надо же… И даже не побоялся мне это всё в глаза заявить! Конечно, я в чём-то может быть и мог нарушить законы или нормы… Но чтобы вот так вот… Я не знаю того, кто тебе рассказал такие истории, но подобное правда было в нашей практике. Были священники, которые пытались играть в такие игры. Только вот ты не знаешь того, что сам Вселенский Патриарх Аристарх подобное не приемлет. Им был подписан специальный приказ, запрещающий подобные шалости. Подобное возможно только полностью добровольно. Любое подобное действие подлежит тщательному расследованию. Так что тут положение складывается таким образом, что даже если бы я вдруг захотел бы сделать такую глупость, то просто не смог бы. А графу де Арн я хотел просто помочь. Дело в том, что этот старый граф фактически заменил мне отца. Когда я попал в монастырь на обучение, этот старик взял на полное обеспечение мою семью. У меня тоже отец рано погиб. Я тогда был вообще сопливым мальчишкой. И его не помню. Наверное, как и ты? Поэтому, делать гадость человеку, который всю мою жизнь помогал моей семье, да и меня самого поддерживал, я просто даже в мыслях не смогу. Меня Господь за это покарает! За Добро надо платить только Добром. Именно поэтому я так и всполошился, когда увидел у тебя этот перстень. Я слишком хорошо его знаю. С сыном старого графа мы были знакомы. Этот молодой благородный был очень импульсивным. И мог запросто наделать глупостей. Так что ничего удивительного в том, что он погиб в Диком лесу я не вижу. Однако, этот перстень указывает на ваше родство. И всё говорит о том, что твоя мать приехала сюда не просто так. Она явно искала пропавшего отца ребёнка. Вот скажи мне… Она что-то тебе говорила про отца? В детстве? Вот что-нибудь хотя бы? Она рассказывала тебе о том, кем он был? Вспомни, пожалуйста!

– Да что тут вспоминать-то… – Тяжело вздохнул я, сам прекрасно понимая то, что чем больше сейчас говорю, тем больше сам себя загоняю в ловушку, но врать уже не хотел, так как враньё рано или поздно заведёт тебя в такую яму, из которой ты никогда не вылезешь. – Мать говорила только о том, чтобы я был его достоин. Не более того… Так что, я тут даже и сказать ничего не могу. Она обычно отмалчивалась. И говорила, что он был хорошим. Всё.

– То есть, она никогда тебе не говорила о том. что он был простолюдином? – Тут же подозрительно сузил глаза священник, чем заставил меня ещё больше насторожиться. – Она никогда тебе этого не говорила? И всё время говорила, чтобы ты был его достоин? Если бы твой отец был простолюдином, то эти слова не имели бы смысла. Если бы он был ремесленником или стражником, то твоя мать обязательно бы тебе об этом сказала. К тому же, дети стражников обычно идут по тому же пути? Дети ремесленников… Обычно остаются в семье, где их и обучают мастерству. А вы перебрались сюда. Буквально без ничего. У меня складывается такое ощущение, будто бы твоя мать от чего-то бежала?

– А чего я сейчас бегаю ото всех, святой отец? – Равнодушно пожал я плечами, прекрасно понимая, что подобная беседа, по сути, не имеет никакого смысла. – Вы же сами понимаете, что всё это глупость? Вот какой смысл сейчас во всём этом? Моя мать просто была вынуждена спасаться. Может быть её также преследовали, как и меня? Я не знаю… Вы же сами знаете о том, что меня тоже хотели сжечь на костре? Явно не от хорошей жизни? А кому я какое Зло сделал? К тому же, если вы сейчас меня толкаете на подобное признание, то хоть понимаете, что делаете? Если я сейчас хотя бы намекну на то, что хотя бы думаю о своём родстве с этим дворянином, то проблем у меня будет куда больше. Я что не знаю того, как с бастардами обращаются? Вся его родня на дыбы встанет, лишь бы от меня избавиться. А мне это зачем? Я не хочу, чтобы меня так использовали. И всё то, что я никому не доверяю. И это, к сожалению, правда. Но вы ведь сами сделали всё для этого? Вы вызвались сюда этого старого благородного, даже не подумав о том, как я отнесусь к этому вопросу? А если бы я был, по вашему мнению, представителем его семьи, разве так можно поступать со мной? Нет, конечно же… Вы бы сначала посоветовались со мной. Разве не так?

Вот этот вопрос видимо был не в бровь, а в глаз? Потому что священник опять задумался. Надолго. Управляющий барона, быстро заметив тот факт, что крестьяне из Паучьего Лога всё никак не расходятся, принялся их старательно разгонять своей плёткой. Ведь они просто мешали нашей откровенной беседе. Почему он так старается? Может быть потому, что ему приказали подобным образом действовать? А кто? Вопросов у меня огромное множество. Только вот возникает вопрос… Зачем? Кому это вообще нужно? Сейчас я вижу только то, что священник пытается уговорить меня пойти на эту встречу. Якобы там мне никто ничего не сделает. Получается, что если бы я был бы в чём-то виноват, или хотя бы меня подозревали бы в этом, то весь лес уже бы трещал от егерей и стражников. Ну, это было бы и не мудрено? Если дворянин достаточно богат, то от него можно ожидать чего угодно. Они же аж две недели ждали моего появления. И видимо сами заранее предполагали, что я не стану появляться на следующей неделе, без особой на то нужды. И это было очень подозрительно. Неужели они действительно считают меня каким-то Наследником этого старого дворянина? Глупость какая! И ведь теперь ничего не скажешь? Так что я не зря сказал… Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь? Надо же было мне сказать про наследство? И ведь, по сути, так оно и есть? Я нашёл его в лесу и стал Наследником! А как иначе это объяснить? Кто нашёл, того и тапки. Так, кажется, Петрович всё время говорил? Сейчас же этот священник старательно уговаривал меня пойти на личную встречу с этим стариком. А я переживал. Так как просто