Синица в руках - Борис Петров

лыжник, разгоняя себя еще больше на льду коньковым ходом. Выходя за пределы стадиона, перешагнув за калитку, она увидела, что вдалеке блеснули фары трамвая, и дернулась к светофору.

— Куда это ты? — схватил ее за рюкзак один из трех пацанов.

— Че, сбежать решила, да? — сказал второй.

— Отпустите меня, я буду кричать! — завопила Даша, яростно вырываясь, но двое пацанов уже сильно схватили ее, скрутив руки сзади.

— Пора платить!¬ — противный парень подошел к ней и что-то достал из кармана.

— Эй вы, что там делаете? — раздался крик мужчины от остановки.

— Давай быстрее, Ден, — просипел один из державших ее пацанов, видя, как к ним приближается высокая темная фигура.

Противный парень гортанно заржал и стал закрашивать ей лицо несмываемым маркером.

— Валим! — крикнул он, и все трое бросились в сторону.

— Вот же хулиганье! — возмущенно проговорил мужчина. — Ты как? Что они сделали?

Даша ничего не ответила, а только плакала, ощупывая исчерченное черным маркером лицо.

— Дай посмотрю, — мужчина отвел ее на свет. — У-у, да. Ничего, ототрешь.

— Зачем они это сделали? — сквозь плач спросила Даша.

— Ну, как тебе сказать. Наверное, ты им нравишься, — пожал плечами мужчина. — Ты из «Октября»?

— Да, — всхлипнула Даша, пытаясь вытереть лицо влажной салфеткой, но она даже не почернела.

— А чем занимаешься?

— Пулевой стрельбой.

— О, да ты опасная девушка. Пойдем, куда тебя проводить?

— Мне на остановку. Как я теперь пойду? — воскликнула Даша, смотря на себя в зеркальце под лучами желтого уличного фонаря.

— Э, да ты не переживай так. Не беспокойся, на тебя никто смотреть не будет. А дома мама все ототрет, у них всегда есть там всякие смывки, и прочая дребедень, еще узнаешь.

— А я знаю, — гордо ответила Даша.

— Вот, какая умница, — он повел ее через дорогу и дождался пока, придет трамвай. С виду он походил на деда, провожавшего свою внучку.

Уже далеко отъехав, Даша вспомнила, что не поблагодарила его и не знает, как его зовут. Ей показалось, что она уже раньше видела этого дедушку, лишь в свете фонаря было видно, что ему уже много лет, а по осанке и фигуре вряд ли кто дал бы больше пятидесяти.

— Алло! — Даша схватила телефон, когда уже подъезжала на трамвае к метро.

— Даш, а ты уже освободилась? — спросила уставшим голосом Женя, он доносился откуда-то снизу, будто бы из каменного мешка, так всегда было, когда она находилась в балетной школе.

— Да, скоро сяду в метро.

— Отлично. Мы тогда тебя у метро подождем, хорошо? Ты через сколько будешь?

— Через минут сорок, — Даша огляделась, как и говорил ей дедушка у стадиона, никто не обратил на нее особого внимания, большинство уткнулось в телефоны, а другие смотрели перед собой стеклянными слепыми глазами. — Слушай, а ты домой зайдешь?

— Нет, а что надо?

— Да так, ничего. Ладно, я в метро, пока!

— Пока!

Через сорок пять минут она выбежала из станции метро, где ее уже ждали Женя, Рома и его друг Серега, который каждый раз сильно смущался, когда оставался рядом с Женькой.

— Ого, нанесла камуфляж? — присвистнул Ромка, первым разглядев исчерченное маркером лицо Даши в свете резкого диодного уличного фонаря.

— Отстань! — резко ответила Даша и отвернулась от него.

— Да ладно тебе, я так, хотел пошутить, — пожал плечами Ромка.

— Ой, кто это тебя? — ужаснулась Женька и полезла в свой рюкзак, который таскал Серега, за салфетками.

— Не надо, я уже пробовала, — раздраженно ответила Даша. — Что, так и будете на меня смотреть?

— Может пойдем, поздно уже, — предложил Серега, поправляя очки, на которые налипал мокрый снег, сильно разыгравшийся под вечер.

— Давайте, вы вперед, а мы позади, — скомандовала Женька и кивнула им. — Ром, возьми рюкзак.

Ромка беспрекословно принял рюкзак у Даши, и они с другом пошли вперед. Перейдя светофор, и все дальше углубляясь в жилые районы старых пятиэтажек, Даша успокоилась, скрытая от взора плохим освещением еще не разгоревшихся фонарей.

— Кто это тебя? — прошипела Женя, крепко держа подругу под локоть.

— Да там есть, козлы. Помнишь, я тебе рассказывала?

— Так это эти? А тренер что?

— Тренер сказал, что надо бороться. Вот я одному и врезала, а они потом меня, — Даша всхлипнула от обиды. — Схватили, и этот гад все лицо мне изрисовал. Ничем не смывается, я пробовала!

— Вот гады! А ты тренеру скажи, чтобы он их наказал.

— Я боюсь туда ходить, — неожиданно для себя сказала Даша.

— Ну, хочешь, я Ромку попрошу, он пару раз тебя заберет?

— Нет, да не надо, — замялась она.

— Да ну, ты что. Ром! — позвала она брата. — Рома! Иди сюда!

Ребята, ушедшие довольно далеко от них, вернулись.

— На, попробуй, — Серега протянул Даше платочек, смоченный чем-то пахучим. — Я этим клей оттираю, должен и маркер взять. Только надо потом промыть лицо.

Даша принялась усиленно тереть, платочек быстро почернел, а с части лица маркер стал сходить, размазываясь серыми кляксами.

— Щиплет, — пожаловалась Даша, но продолжала тереть. Серега дал еще один платочек, также обильно смоченный вонючим раствором.

— Ром, Сереж, надо помочь Даше. Ее там одни уроды терроризируют, понимаете? — строго сказала Женя.

— Так, кого надо побить? — с готовностью спросил Рома.

— Их трое, — сказала Даша. — И они сильные.

— Мы тоже ничего, — криво ухмыльнулся Серега, толкнув друга в плечо.

— Так, ребята, заберете Дашку со следующей тренировки? — спросила Женя.

— А когда следующая?

— В четверг, — ответила Даша, почти полностью оттерев лицо.

— В четверг, а что у нас в четверг? — спросил Серегу Рома.

— Да ничего, можно забить, — небрежно ответил Серега. — Так давай, мы тебя проводим и заберем потом?

— Да ну, зачем столько ждать? — запротестовала Даша, — тренировка долгая.

— Ну, не больше часа, я думаю, — сказал Серега, — а где это?

— На Щуке, там, еще на трамвае надо по Живописной, — ответила Даша. — Только мне придется с химии смыться.

— Я бы тоже хотела, — сказала Женя, передавая Даше платок, смоченный водой. — Но у меня тройка выходит, надо доклад подготовить.

— Короче решили. Пойдем, вождь краснокожих, — сказал Ромка, получив тычок в бок от Даши.

Они прошли вверх, сквозь жилые кварталы и вошли в парк. По заснеженным дорожкам, выложенным новой брусчаткой, кое-где вспучившейся, отчего на этом месте появлялась коварная наледь, они дошли до маленького пруда, вокруг которого кипела жизнь. Горела яркими огнями летнее кафе, уже давно приноровившееся для работы в зимний период. Удушливый запах шашлыков летом сменился мягким сладковатым запахом горячей сдобной выпечки. Пока девчонки прошли к пруду, Ромка с Серегой сходили в кафе, набрав большой кулек всевозможной выпечки и горячих стаканов со сладким чаем.

— Идемте! — крикнул им Ромка, уходя дальше вверх к