Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

вязанку ветвей, подобранных у придорожных деревьев. Это я предложила, а спутница, против обыкновения, практически сразу согласилась. Выслушала мое жесто-эмоциональное выступление, окинула взглядом травяные просторы, поежилась от противно зябкого ветерка и согласилась. Так что вся вечерняя работа по обеспечению костра топливом свелась к наламыванию запасенных нами палок. Кроме того, запах доносил, что «леди» сделала своеобразный вывод из моего урока, решив своей работой пристыдить нецивилизованную хамку. Так что вечер прошел у нас мирно, но обоюдно обиженно. Сейчас же, как ни странно, вчерашний наполненный бурными эмоциями день, кажется, ужасно далеким. Словно все происходило вечность тому назад. Когда-то в другой жизни. Ночь разнесла произошедшее по далеким закоулкам памяти, а день сегодняшний в свою очередь покрыл воспоминания толстым слоем пыли, сделав нас частью монотонно тянущейся пустынной дороги. Оглядываться не хотелось, а впереди надежда на безликое "дойдем, а там увидим". И так шаг за шагом по пути, обволакивающим размеренно-противной обреченностью мысли, звуки, жесты. Жесты, кстати, стали еще одним раздражающим фактором. Хотелось просто говорить, не размахивая руками-ногами, не корча физиономии и не исполняя замысловатые танцы. Понятно, что изучение языка должно взять время. Сюрпризом оказалось, что вся идея занятий на ходу отправилась коту под хвост еще во время нашего обмена именами. Половину звуков, которые издавала моя учительница, я не различала, другую половину просто не могла выговорить. Девчушку бросало от моего произношения то в жар, то в холод. А временами я выдавала такие шедевры, что она от смеха буквально ползала по земле. В натуральную ползала, да еще, держась за живот, подвывала от смеха. Меня, глядя на нее, тоже пробивало на 'хи-хи'. Хотя 'глядя' совершенно неправильно описывает тот фонтан бурного чистого веселья, который окатывал меня через чуйку, ломая-вышибая все сдерживающие факторы. Впервые такое случилось, когда я сказала… постаралась произнести "большая палка". Мы наверно час не могли сдвинуться с места от смеха, а потом еще час, ну может меньше, не могли идти, потому что все силы ушли в ха-ха, да в хи-хи. С тех пор я такие, слава богу, редкие приступы веселья обозвала 'эффектом палки'. И странное дело, девчонка подхватила случайно произнесенное мной вслух словосочетание и очень чисто повторяла, слегка растягивая первый звук: 'Э-эффект-пАлки'. Йискырзу, вообще, оказалась из тех людей, кому легко даются иностранные языки. Что не могло не бесить, поскольку ее абсолютно не интересовало изучение русского. Она даже из любопытства не повторяла произносимые мной слова, видимо считая, что это задача 'дикарки' учить цивилизованный язык, а ей утруждать себя моветон. Во всяком случае, мое нюхачество именно так интерпретировала эмоции спутницы. При этом ее личные учительские обязанности практически сводились к постановке правильного произношения окружающих нас предметов. Правда, тут пряталась еще одна ловушка – у меня не было никакой уверенности в правильной интерпритации выученных названий. Синонимы они ведь не всегда стопроцентные синонимы. Ведь не скажешь, что на деревьях растут дрова, хотя к подобранной заготовке для костра подойдет и «ветка» и «палка». О глаголах речь вообще не шла… почти не шла, так как мне практически сразу во время нашей первой каши удалось выучить трио 'пить' – 'сух', 'есть' – 'зрёст' и 'стой' – 'зуск', которые порадовали как краткостью, так и произносимостью. Все остальное утыкалось в обрыдшую за пару дней комбинацию актерского мастерства и усталости. А если добавить наши личностные нестыковки, то не мудрено, что количество уроков неуклонно уменьшалось.

Единственная отдушина – разговоры с Валеркой. Ему я рассказывала о происходящем и жаловалась на это же происходящее, не забывая красочно рассписывать языковые проблемы. А он мне в утешение рассказывал свои истории. Моим фаворитом стал рассказ о том, как Валеркина мама пообещала подарить Ривке для спальни два красивых бра с нежной отделкой из дымчатого стекла, и как потом вечером, слегка офигевшая невестка в очень тактичных формах, но весьма решительно выговаривала ничего не понимающему жениху, что она не хочет, даже категорически против, чтоб в их спальне над кроватью висели красивые электрические лифчики ни для уюта, ни просто так. Даже если их подарит его мама. (Лифчик на английском произноситься как бра).

Я смеялась до слез, вызвав у попутчицы серьезные беспокойства по поводу моих шариков и роликов. Ну и ладно, у нас 'дикарок', мозги по определению работают по-другому. Так что одной странностью больше, одной меньше. Правда, наличие у девчонки пистолета, вносило во всю ситуацию некий нездоровый привкус. Решит, что с сумасшедшей ей совсем не по пути, да и пристрелит, как бешенную собаку. Впрочем, я не злоупотребляла 'звонками другу', по более обыденной причине: во время разговора у меня резко снижалась внимательность, повышая риск увечий. Все же лес – это не парк… Хотя в парке тоже можно споткнуться о корень или схлопотать веткой по лицу. Однако было кое-что еще, влиявшее на частоту наших бесед: меня несколько смущало место прибывания моего персонального приведения. Точнее, непонятность его местонахождения. Причем сам Валерка понятия не имеет о том, как и где именно он существует. От такого волей-неволей приходили мысли, что на самом деле кусочек моего мозга ведет себя неадекватно, присвоив себе Валеркин образ. В принципе для друга ничего не жалко. Вон говорят, лобные доли не используются даже на пятьдесят процентов. Пожалуйста, пусть размещается. Вот только надо четко разделить, где кончаюсь я, и начинается он. Валеркину же версию его существования под вывеской: «Ты богиня, а значит, лучше знаешь, как у вас там заведено» – я даже рассматривать не собиралась. Пусть верит, во что хочет. Это его самовнушение, не мое. И потом репейник цепляется к кофте не из-за ее суперсилы, а из-за своих крючков… Репейник-Валерка демонстративно бурно возмущался аллегорией, на чем наш очередной разговор и окончился. На звонки 'другого' я не отвечала.

Оклик Йискырзу остановил меня, прервав новый виток размышлений. Оказалось, что Тим проснулся. Кушать вроде рано, но перепеленать все равно придется. Я присела рядом с ними, не вмешиваясь в процесс пеленания. С момента нашего знакомства девчонка освоила эту процедуру, доведя ее до автоматизма. Еще бы! Пацан мочит тряпки от души, переводя практически весь запас трофейной одежды в разряд пеленок. Сегодня на ночь опять нужно будет придумывать, как организовать сушку мокрого белья. Конечно, салфетки, выдвинутые на роль подгузников, принимают на себя основной удар. Вот только у нас со стиркой проблемы, точней с водой, причем и с питьевой тоже. Изначально я сама планировала путешествовать вдоль берега, повинуясь книжному правилу о поиске поселений в незнакомой местности. Но недовольная Йискырзу, резко воспротивившись моему лидерству, сама возглавила