Страсть к мятежнику - Бетина Крэн

Рутланд встал и чувственно повел плечами, ловя на себе восхищенные взгляды очарованных им женщин. Затем вежливо раскланялся и покинул примерочную. Красавец негодяй, возмущенно думала Эрия, знает, как устроить спектакль!

Весь остаток дня Эрия то и дело выходила из экипажа и заходила в очередной магазин, поскольку Тинан приказывал кучеру остановиться всякий раз, когда замечал, что взгляд жены задерживается на витрине или вывеске более секунды. Последней они посетили небольшую ювелирную лавку, весьма неказистую с виду, но когда сухощавый владелец показал разложенные на бархате драгоценные камни, у Эрии перехватило дыхание.

Тинан сказал ювелиру, что именно хочет, и тот одобрительно закивал головой, попутно измеряя пальчики Эрии.

В экипаже Эрия утомленно откинулась на спинку удобного сиденья. Тинан взял ее руку и положил себе на бедро. Она посмотрела на него, но его взгляд был направлен в окно, а сам Тинан казался погруженным в свои мысли и не знал, что ответ, который он так упорно искал и не мог найти, был написан на ее нежном лице.

На следующий день прибыли первые свертки от портнихи. И не прошло и трех дней, как Эрию пригласили на примерку платьев. Она поразилась, с какой быстротой портниха и две ее помощницы справились с работой.

В течение недели были готовы несколько вечерних и повседневных платьев.

Эрия поспешила в спальню, чтобы примерить только что полученный наряд. С помощью горничной облачилась в элегантное изумрудно-зеленое бархатное платье и уставилась на себя в огромное зеркало, после чего в восторге закружилась по комнате, напевая от радости.

Неожиданно раздались аплодисменты. Эрия вздрогнула и резко повернулась к двери, где стоял Тинан.

– Ты выглядишь сногсшибательно, – он довольно улыбнулся и подошел ближе. – Тебе нравится?

– Не отрицаю… я нахожу, что платье очень красивое, – сдержанно произнесла Эрия.

Тинан рассмеялся над ее стараниями скрыть истинные чувства.

– Где же твоя честность? Будь восторженной, радостной, довольной, взбудораженной! – поддразнил он с улыбкой. – Но главное, будь благодарной!

В спальне повисла напряженная тишина. Граф кивнул в сторону двери, и смышленая горничная тут же оставила их наедине.

– Разве я не благодарна? Но мне кажется, что все твои покупки предназначены только, чтобы доставить удовольствие в первую очередь тебе, – едва слова слетели с языка, как Эрия пожалела, что произнесла их.

Тинан отошел в сторону и сел на диван возле камина. Выражение лица ясно говорило, насколько он уязвлен.

– Вот значит как? Ты капризна, как ветер перед весенней грозой.

– В таком случае, ты гром и молния.

– Тогда мы прекрасно подходим друг другу, не так ли? Мы с тобой как две стороны одной монеты – слиты воедино, но каждый смотрит в свою сторону, – он вдруг посерьезнел, но в лице не было ни гнева, ни высокомерия.

– Фридрих так не думает, – голос Эрии прозвучал неожиданно мягко.

– Да, добрый пастор все видит с точки зрения возможностей.

– А разве у нас нет никаких возможностей? – еле слышно прошептала Эрия.

Тинан, стараясь угадать, что таится за вопросом, внимательно посмотрел на жену:

– Кто может сказать, что возможно между мужчиной и женщиной, а что – нет?

– Может быть, это выяснится только со временем.

– Да, во время нашей совместной жизни.

Эрии показалось, что у нее остановилось сердце. Могло ли быть так, что ему хотелось от их брака чего-то большего? Она боялась даже надеяться.

– Я тебя почти не знаю…

– Ты видела меня в моих лучших и худших проявлениях. Что еще ты хотела бы знать – Тинан выжидательно смотрел на жену потемневшими глазами.

– Не знаю… какую еду ты предпочитаешь, кто научил тебя так хорошо управлять лошадью, откуда у тебя такие элегантные костюмы. Ты отказываешься отвечать на мои вопросы, отмахиваешься, будто я назойливая муха. Ты столько приложил усилий, чтобы заполучить меня, вернее, мое тело, но отвергаешь то, что и есть собственно я, – Эрия говорила тихо и немного сбивчиво.

– Ты презираешь мою искренность днем, но с удовольствием пользуешься ее плодами ночью. Обращаешься со мной, как с наскучившей тебе шлюхой, но требуешь от других, чтобы те раскланивались и расшаркивались передо мной, словно я действительно твоя настоящая жена. Мне отнюдь не льстит подобное лицемерие.

– По твоим словам выходит, что я – безнадежный негодяй, – чеканя каждое слово произнес Рутланд и встал.

Эрии вдруг захотелось броситься к нему на шею, но она не позволила себе это сделать.

– Я люблю жареную утку, говядину, сыр и фрукты, обожаю шоколад и торт с орехами и медом. Свою одежду я выписал из Европы два месяца назад.

Тинан повернулся и на негнущихся ногах вышел из комнаты, а Эрия с тоской смотрела вслед, держась за сердце обеими руками.

ГЛАВА 22

– В прошлом году в это же самое время господин Рутланд был нашим гостем и вместе с нами посетил бал у Линденов, – поведала Эрии мисс Элизабет и зарделась, словно юная девушка. Обе женщины шли по коридору верхнего этажа, и хозяйка дома тараторила без умолку. В сотый раз поправив пышную юбку из тафты, сказала: – Он пользовался огромным успехом, вы, конечно же, можете себе это представить… вскружил головы всем присутствующим дамам…

Эрия открыла рот, но Элизабет заговорила снова:

– Возможно, сегодня не будет так грандиозно, как у Морин Линден, но уверена, имея такую внешность, вы произведете настоящий фурор.

Эрия сделала вид, что глубоко польщена, позволила Элизабет взять себя под руку и повести вниз по лестнице. Она не знала, что хуже – неодобрение со стороны хозяйки дома или ее доверительное отношение. За те две недели, пока супруги гостили в Рейли, Эрии пришлось выносить ежедневные приемы, на которых она подавалась в качестве «десерта» и подвергалась критическому рассматриванию и допросу с пристрастием.

Все это время Тинан умудрялся оставаться в стороне и, как показалось Эрии, посмеивался над ее мучениями, что еще больше усиливало подозрения относительно его планов на будущее. Он по-прежнему был с ней внимателен и нежен, но… только в постели. Ничего не оставалось, как жадно ловить эти мгновения, зная – как только настанет утро, она будет завтракать с высокомерным и циничным ГРАФОМ из далекой Англии.

Перед тем, как окунуться в водоворот представлений, улыбок и комплиментов, Эрия глубоко вздохнула и нервно провела ладонью по плотно прилегающему лифу бархатного платья цвета спелого персика. Она блестяще справлялась со своими обязанностями и поняла, что вовсе не трудно нацепить на лицо любезную улыбку и сыпать направо и налево ничего не значащими фразами. Будучи же невинной и погруженной в себя юной девушкой, гораздо серьезнее воспринимала весь этот фарс, практически не замечая фальши и пустоты, замаскированной милыми улыбками.