Пятый ангел вострубил - Воробьевский Юрий Юрьевич

Под гром аплодисментов к этим, как выяснилось, дочкам еще добавились хотя и менее прыщавые, но не менее мятые и кокетливые матери с теми же безумными бантами на задах и в тех же елочных коронах. Не довольствуясь сногсшибательной мощью своих нарядов, они еще и выступать затеяли! По очереди стишки какие-то, нескладушки зачитывали, а потом фальшиво и нестройно затянули хриплыми фальцетами все тот же, просверливший наши уши, гимн. Роняя стулья, грохоча и пихаясь, народ встал и подхватил с большим энтузиазмом и такой же немузыкальностью. В пляс не пустились – фантазии не хватило, видимо. Но и этого было достаточно для того, чтобы умилиться, растрогаться, прослезиться и вспотеть.

Печати масонских лож США.

Хлопоча толстыми задами и бантами, все эти тетки вдруг двинулись, как бульдозеры, в толпу, чтобы раздать свои прокламации и собрать деньги. Из прокламаций-то мы и поняли, что это – шабаш женской масонской организации, называющейся какая-то «Звезда». Мы все весело переглянулись и опустили глаза – синхронно сообразив, как опасно было бы в нашей стране такое наименование женской ложи. Все, кроме Вики, которая своим булыжником-коленкой ткнула меня куда-то в спину и нечленораздельно забубнила в макушку что-то насчет выгодности наших женских контактов с этими «звездузами». Мол, богатые они и помогут нам в Москве женскую ложу открыть.

Зная настырность своей крестницы, я понимала, что не отвертеться – проще пообщаться бездарно и бессмысленно с американками, чем пытаться объяснить безнадежность и обреченность любых просьб к таким дурам. Поговорили. Дуры обменивались с Викой наисладчайшими фальшивыми улыбками, а я честно силилась пробудить в них какой-то интерес хоть к чему-нибудь за пределами их, воняющего потными мужиками и горелой картошкой, зала, за пределами их несчастной Америки. Чуда не произошло. Американки, продолжая ослеплять нас искусственными зубами, рокотали на своем чудовищном английском, что, мол, сюда приезжайте, здесь будем тусоваться, не отходя от кассы.

Американо-российская масонская встреча.

Потом, в рамках дамской программы развлечений, мы на огромных автобусах ездили с масонскими женами по экскурсиям. Надо сказать, что объявленное международным, это сборище вольных каменщиков, по сути, таковым почему-то не стало. Географический масштаб мероприятию придавали только какие-то турки, португалы, не очень уважаемая мелочь в виде поляков, румын и прочего нашего бывшего лагеря, ну и, разумеется, мы сами, наша «делегация» – явившаяся в качестве «гвоздя». Так что, общаться в автобусном курятнике мне приходилось в основном с американками, а чаще – с масонками, к удивлению и ужасу моему, так и шляющимися повсюду в своих елочных нарядах. И разговоры с ними были также объемны и никчемны, как и бантики на их задах. Вспомнить абсолютно нечего.

Зато посещение знаменитого, у Апдайка или Селенджера описанного «Музея естественной истории» – не забудешь. Я как-то с детства не любила дарвинизм, радуясь только портрету волосатого человека Евтихеева и хвостатого мальчика в учебнике для 9-го класса. (Ох, не от обезьяны достался этот хвост!)… (35-2). Огромный, богатый дворец в честь теории эволюции неестественно убедителен, как Евтихеев.

Неопределенного возраста и пола американские дебилы все норовили сыграть в мячик среди стеклянных витрин, попутно заплевывая все вокруг жвачкой. Затравленные училки робко пытались им препятствовать.

Наш же интеллектуальный коллектив, дружно разинув рты, внимал экскурсоводу. Экскурсовод эта сама могла бы быть с успехом выставлена в одной из витрин, поскольку являлась совершенно уродливым и очевидным результатом спонтанных мутаций. Она так пламенно и страстно повествовала о возвышавшихся до стеклянной крыши скелетах динозавров, как будто бы сама, лично, только что этих динозавров где-то подстрелила, обглодала и сюда приперла. (Наверно, из Америки и идет эта навязываемая всем, особенно детям, мода на динозавров. Интерес и восхищение этими инфернальными по облику своему чудовищами. Нас словно приучают к образу зверя!)

Американскими просторами мы смогли полюбоваться только через блистер самолета по дороге в Вашингтон. Просторы эти и вправду впечатляющи, а широченный Потомак даже Волгу напомнил.

Оказалось, что Вашингтон – город, гораздо больше похожий на человеческий, чем Нью-Йорк. Капитолийский холм, вообще – какие-то потуги на европейский классицизм. Хотя также все замусорено. Газоны, обрамленные капустой брокколи, вытоптаны и пыльны даже вокруг Белого Дома. Колодцы канализационные, сводившие с ума когда-то и московских автомобилистов, проданы, видимо, теперь Лужковым Бушу. Или сама идея подарена? Во всяком случае, там, в Америке, они то торчат на полметра выше асфальта, то образуют волчью яму той же глубины. Как американские водители преодолевают их без русского мата – неизвестно.

Впрочем, с большой высоты всего этого не заметно. Видно другое. Город спланирован так, что его улицы и площади образуют гигантские масонские символы – циркули и прочие прибамбасы. Словно колоссальный «Геометр» чертил. Что ж, по большому счету, так оно, наверно, и есть.

Из Парижа американцы уворовали идею прозрачной пирамиды, но в отличие от лукавых французов, не маскируют ее под раздевалку Лувра, а с тупой наглостью употребляют по прямому назначению. Громадная, как наш Дворец Съездов, опоганивший Кремль, высоченная пирамида – здание Высших градусов Южной Юрисдикции. В этой пирамиде – главное гнездо американских лож и логово того самого «брата Фреда», Великого Командора, с которым нас еще Гардер знакомил, и которому я так неудачно позвонила – прямо в постель – в Париже.

Кстати, именно этот Верховный Совет Южной юрисдикции США является руководящим по отношению ко всем Верховным Советам мира. Получается, что эта пирамида в Вашингтоне и есть пуп мирового масонства.

Посещать «великого Фреда» вы отправились втроем – ты с Сашей и Вика, которой страшно понравилось почему-то рот разевать на масонских панелях. Вы вернулись такие довольные визитом и полные столь радужных надежд, что я даже пожалела о своем эгоистическом решении: лучше было бы отправиться с вами и хоть чуть-чуть яду подпустить – отрезвляюще, заземляюще.

Александрия – пригород Вашингтона, наподобие парижской Булони или наших Люберец. Здесь впервые в мире установлен гигантский памятник масонству, в виде вавилонской башни. Внутри этой башни расположен масонский музей, причем на каждой ступени соответственно располагаются залы: 1°, потом 2°, 3° и так далее. То ли чрезмерно демократичные, то ли отвязно циничные, американцы сгребли в эти залы всех подряд без разбора: регулярных и нерегулярных, признанных и не очень, масонов, розенкрейцеров, йоркцев и чуть ли даже не Ротари и Де Моле – «комсомол» масонский!

Масонский мемориал имени Вашингтона.

Для вас, все еще официально не признанных и трепетно ждущих этого признания, такая неразборчивость и всеядность была очередным шоком! Как же можно такую кучу-малу устраивать из настоящих, правильных лож и каких-то фальшивых подделок, «диких» и парамасонских организаций?! А как возмутителен сам факт открытой демонстрации всего того, что столько веков во всех цивилизованных странах тщательно оберегается от непосвященных! Тут, правда, хранитель музея, старый и страшный, как нежить, масон, пояснял старательно, что музей, мол, как бы «служебного пользования», не совсем открытый для публики…

Да, чего уж там! Если, по самым скромным официальным данным, в Америке 20 миллионов масонов, то для кого музей закрыт? Для грудных детей и правонарушителей?