Пусть бог не вмешивается - Алексей Фомичев

Ничего особенного. Камни как камни, самые обычные. Я далеко не лучший знаток, но смог определить, что у меня на ладони лежат два рубина. Только-то… Подумаешь – усыпано все дно бочки такими камнями. И дно другой бочки тоже.

Я сел на пол, покатал рубины в руке. Вот оно, недостающее звено в цепи моих рассуждений. Храм, оказывается, не с двойным дном, а с тройным. Причем третье, пожалуй, – главная тайна Клана убийц.

Раз в год сюда свозят дары со всех сторон. День и ночь по дорогам идут караваны, и почти в каждом есть одна подвода с «начинкой». Драгоценные камни в бочках с вином, золото в сундуках с мехами, ювелирные украшения в ящиках с рыбой… Такие подводы собирают в отдельный обоз и привозят сюда, в главный тайник Клана. Здесь плата за убийства, грабежи, похищения, плата за информацию. А бочке многомесячный труд рудокопов, которые работают на Клан в тайных рудниках. Веками свозимое золото, камни и прочие драгоценности хранятся в пещерах. Гарантом опасности служит незапятнанная репутация Храма.

Ну кому придет в голову подозревать служителей бога Ночи в обмане и помощи Клану убийц? И уж конечно, далеко не все жрецы посвящены в тайну. А для защиты от непрошеных гостей есть другие «жрецы», чьи лица сплошь покрыты шрамами. Все сделано, чтобы никто не узнал о страшной тайне Храма.

Неясно только, как об этом прознал Корхан? И не просто узнал, а послал людей, чтобы следили за каждым шагом «жрецов». Я сам их видел, они очень ловко скрывающиеся под личинами торговцев.

Теперь стал ясен смысл перебранки в замке маркиза, когда его гость просил не торопиться с принятием решения. Ведь сколько бы ни было здесь людей Клана, удержать Храм они не в силах. Если прибудут две-три сотни воинов, то охрана не сможет им помешать. «Жрецы» – хорошие убийцы, умелые лазутчики, неплохие стражи, но против профессионального войска им не продержаться и часа. Корхан держит их за жабры и диктует условия игры. И перепрятать накопленное «жрецы» не могут. Месяца не хватит, чтобы увезти то, что собирали веками.

Вот и пляшут под дудку маркиза, да еще помогают, причем бесплатно. И денег дают. Ведь снарядить отряды из Фарраба, купить мечи степняков – одних обещаний мало. А лесные братья? «За так» они и пальцем не шевельнут, и запугать их невозможно. Очень дорого обходится маркизу заговор.

Но Корхан-то каков! За пятнадцать лет взять в руки лесное братство, подчинить всемогущий Клан, собрать союзников, заручиться поддержкой степняков и фаррабцев, склонить на свою сторону полкоролевства… И это начиная с нуля, в полной неизвестности, с соблюдением всех правил конспирации, которые и правилами-то станут через пять-шесть веков.

Если раньше я его уважал как дерзкого и умелого тактика и прирожденного дипломата, имея в виду умение договориться с кем надо и обмануть тех, кого надо, то сейчас восхищаюсь талантом стратега и политика. Таких людей мало в мире, не важно, в нашем или здешнем. Можно по пальцам пересчитать – Чингисхан, Наполеон, Гитлер… Все они начинали с нуля, поднялись из грязи в князи.

…Звук шагов за дверью вмиг вернул меня в реальный мир. У дальней стены поднялся полог ниши и в комнате появился жрец с факелом в вытянутой руке. Я отполз за подводу и вытащил кинжал. Жрец достал из кармана ключ и подошел к подводе с сундуками. Открыл один, что-то там высмотрел, удовлетворенно хмыкнул, похлопал по крышке и опустил ее.

В этот момент я прыгнул. Кинжал вошел точно в сердце, рука жреца разжалась, и факел едва не упал мне на сапог. Я опустил тело на пол, откинул капюшон и моему взору предстал великолепный образчик хирургического безумия здешнего эскулапа. Шрамы с неровными краями покрывали лоб и щеки, пересекали подбородок. Рубцы уходили дальше, на шею. Плохо выбритое лицо, повсюду торчат клочки рыжей щетины. Понятно, с такими шрамами толком не побреешься.

Времени у меня теперь с гулькин нос – до того момента, когда обнаружат труп. Я снял с пояса нож, затолкал жреца под подводу и вышел в коридор.

Один поворот, второй… седьмой. Меня не покидало чувство, что пол медленно поднимается. Впереди послышались шаги, я поспешил спрятаться в боковой ход. Мимо прошагали четверо. Эти не скрывают оружия под плащами и лица под капюшонами.

Неровные стены пещеры внезапно сменились другими, облицованными темным мрамором. Факелов стало гораздо больше, пламя немного подрагивало, словно от легкого ветерка. Значит, где-то поблизости выход или открытый участок. Я ускорил шаг, когда за спиной раздался резкий металлический звук гонга. Ему вторили другие, сбоку и впереди.

Тревога? Похоже… Значит, труп обнаружен и вот-вот начнется веселая игра под названием «Один ото всех, а все за одного». Рядом, за поворотом, закричали.

– Перекрыть все ходы к грузам!

– Пятерых вниз.

За соседним поворотом раздались шаги, и я, плюнув на все предосторожности, выскочил навстречу. Трое! Они стояли в нескольких метрах от меня. За их спинами видна дверь.

«Жрецы» опешили, впервые увидев здесь постороннего, но быстро опомнились и вытащили мечи. Тот, что стоял слева, протянул руку к шнуру, который должен по идее соединяться со звонком или гонгом. Я резко взмахнул рукой, и нож по рукоять вошел в шею шрамолицего служителя культа. Убитый упал под ноги товарищам, те перепрыгнули неподвижное тело и кинулись ко мне. Один упал с пробитым животом, второй захрипел, когда клинок перерезал горло.

Погоня приближалась, я уже различал голоса справа и слева. Прятаться в темных коридорах без толку, найдут в два счета. Взгляд остановился на двери. Другого выхода нет, только туда. И плутать больше не придется. Сжав в руке трофейный меч, я шагнул вперед.

Точно, плутать не пришлось. Здесь было все, что только можно пожелать в такой ситуации, – свободный выход на улицу в виде окна. Пейзаж слегка портили четверо человек, стоявших в центре комнаты. Они повернулись, и я впервые увидел хоть одного, чье лицо соответствовало представлениям о нормальном человеческом виде. Значит, передо мной один из тех, кто имеет право отдавать приказы. Тот, кто не утруждает себя кромсанием лица за отсутствием надобности.

Немая сцена под названием «Не ждали» длилась пару секунд. Тишину нарушил человек без капюшона. Небрежным жестом, вытянув руку в мою сторону, негромко сказал:

– Убрать.

Троица послушно пошла на меня. Один поднял арбалет. Деревянное и весьма громоздкое оружие, которое здесь я видел всего считанные разы. «Жрец» держал его двумя руками. Рывок в сторону, прыжок и перекат. Болт звонко щелкнул о стену над головой и отлетел прочь.

Мгновенно вскочив на ноги, бросился на арбалетчика, не успевшего выкинуть бесполезную теперь деревяшку. «Жрец» потянул из ножен длинный кинжал, отступил на шаг. Я с разбегу ударил по голени и рубанул от души мечом. Не сумев отразить выпад, «жрец» упал с перерубленной шеей.