...Либо с мечтой о смерти - Александра Созонова

— О, если только это! — Дина нервно рассмеялась. — Возможно оплодотворение без физической близости. С помощью шприца и пробирки. Правда, зачатие при этом наступает не с первой и не со второй попытки, но рано или поздно успех обеспечен. Вы тонко намекнули мне, что я мало похожа на женщину вашей мечты, но я не в обиде. Я не кукла Барби, не самка, но исследователь. На Гиперборее не принято оплодотворять из шприца, но, думаю, я сумею уговорить Майера, объяснив ему всю целесообразность появления ребенка с набором наших с вами генов.

— Есть и другие причины. И главная из них: мне это неинтересно.

— Как?! Не интересен столь захватывающий эксперимент? Столь эксклюзивные, из ряда вон, опыты?

— Ни в малейшей степени.

— И даже… даже если бы подобное предложение сделала не я, а та смазливая девица — Юдит, кажется? Не удивляйтесь: я наблюдательна, вижу, как вы на нее смотрите.

— Тем более. Слава богу, подобное этой девушке и в голову не придет.

— Напрасно вы так безапелляционно судите о чужих головах! Но послушайте, Норди, вы или невнимательны, или у вас напрочь вылетел из сознания мой главный аргумент: число исследователей сокращают, переводя их в ранг «запчастей». Вы и оглянуться не успеете, как окажетесь в замороженном и расфасованном состоянии в трюме лайнера, мчащегося на большую землю.

— Что ж, ничего не имею против. Именно за этим я и подался два месяца назад на остров Гиперборею, соблазнившись объявлением в рекламной газете.

Дина покусывала губы, подыскивая новые аргументы. Ей очень не хотелось уходить, это было заметно. Но вот почему? Неужели на острове мало мужчин, кроме меня? Отчего бы ей не обратиться с этим к Джекобу, к кому-либо из обслуги или охраны? Русский умник всеяден. Согласится даже без шприца. И гены ничуть не хуже моих, а в плане телесного развития даже покрепче. Не влюбилась ли в меня эта сушеная каракатица? Если так, забавно и грустно.

— Хорошо, — Дина выдохнула, на что-то решившись. — Приведу вам последний и самый весомый аргумент. Только обещайте мне прежде, что мои слова не выйдут за пределы этого домика. Майер разрежет меня на мелкие кусочки, если узнает или заподозрит, что я проболталась.

— Обещаю.

Мне стало интересно, что еще выдумает эта особа, одновременно крайне занудливая и столь же непредсказуемая. Неужели я не знаю чего-то существенного, что творится за кулисами островной жизни? Да нет, скорее просто блеф. Блефовать тут в моде.

— На острове проводятся эксперименты, о которых знают только их непосредственные исполнители. Даже под пыткой ни Майер, ни Роу не поведают о них и полслова. Страшные эксперименты. Адские. Если вам не повезет и вы окажетесь подопытным в одном из них, вы будете молить своих истязателей отправить вас на запчасти, будете мечтать о смерти, как об анестезии, как об избавлении от страшнейших мук, телесных и физических. Теперь вы видите, от какой участи я хочу вас спасти?

— Я искренне вам благодарен, Дина. — Признаться, она изрядно напугала меня, но я постарался не подать виду, говоря спокойно и снисходительно. — Нельзя ли добавить конкретики? Какие именно опыты проводятся здесь над людьми, о которых Майер не поведает и под пыткой?

— Нет! — Она отшатнулась, замотав головой. — Этого я вам рассказывать не стану.

— В таком случае, еще вопрос: вы, как я понимаю, один из тех самых экспериментаторов, что ставят на живых людях адские эксперименты?

— Да. — Она ответила без малейшего колебания. — Но, как и почему меня вынудили принять участие в этих опытах, также разъяснять не стану.

— Ваше право.

Повисло молчание. За окном стало светлеть, и я выключил электричество. В серых сумерках Дина сразу постарела лет на десять. Она казалась эмоционально выпотрошенной и уставшей до предела.

— Могу я подумать над вашими словами?

— Конечно. — Она поднялась со стула. Но тут же лицо исказилось судорогой боли, и она опустилась назад.

— Воды… если можно…

— Вот чай. Что с вами?

— Ничего. Сейчас пройдет…

Я вспомнил, как Роу говорил о её онкозаболевании. Вот она, худоба… Обезболивающие, как видно, ушли золой. Или Лагг успел их вытащить?

— Как же вы… без лекарств? Простите, я знаю, Роу мне сказал. Как же умудряетесь работать в таком состоянии?

— Вот так и умудряюсь, — Дина справилась с судорогой лица. — Лекарства привезут следующим лайнером. Дотерплю как-нибудь. — Она поднялась и, шурша курткой, пощла к дверям. — Думайте, Норди. Определяйтесь. Только не очень долго: ваша судьба решается на днях. И еще, — она взглянула мне в глаза с вымученной усмешкой. — Не воображайте, что я питаю к вам какие-то чувства. Влюбленность, вожделение, похоть и всякую прочую чушь. Мною движет лишь человеческое сочувствие. Если вы найдете другого партнера для участия в опытах направленной реинкарнации — ту же девчонку Юдит, да хоть горничную или прислугу, я буду рада за вас ничуть не меньше, чем если бы выбор пал на меня.

Она вышла, тщательно следя за тем, чтобы закрыть дверь как можно бесшумнее. А я вернулся в постель и очень быстро уснул.

Глава 33 ВОСЬМИРУКАЯ ТВАРЬ

Но как следует выспаться мне не дали. Около десяти утра раздался новый стук в дверь.

— Вы уже третий день пропускаете занятия на группе, — непринужденно заявила Мара, забыв поздороваться.

Сегодня она была одета на удивление скромно: всего-навсего белая блузка, длинная голубая юбка с вышивкой и дешевая бирюза на шее, очень крупная, как все ее камни.

— Не знал, что это преступление.

— Это не преступление, — она величаво опустилась на диван. — Это симптом. И мне хотелось бы уточнить, чем именно он вызван.

Не дождавшись ответной реплики, Мара вздохнула. Мелодично звякнули камушки на шее.

— Это временный упадок духа, либо вы решили окончательно прервать работу исследователя?

— А какая разница?

— Разница существенная. — Она снисходительно улыбнулась. — Если это временно, мы подождем, пока ваш сплин не пройдет и вы не вернетесь в наши дружные ряды. Можем даже помочь прогнать этот гадкий сплин. Способов предостаточно. Кино? Химия? Эротические забавы?..

— Спасибо, не надо.

— «Спасибо, справлюсь сам», либо «спасибо, все это уже не поможет»? — она лукаво прищурилась.

— Второе ближе к истине. Если честно, то исследования, которые были мне интересны, прекращены, а то, чем занимается группа сейчас, вызывает во мне отторжение. В этом главная причина упадка духа, или сплина, по-вашему.

Мара состроила гримасу сочувствия. Впрочем, не слишком тщательно: пробивалась насмешка — как сквозняк в щели натопленного дома.

— Жаль, жаль. Что ж, ничего не поделаешь. В таком случае, готовьтесь: в самое ближайшее время сбудется ваше заветное желание.

Что-то холодным колом встало у меня позади пищевода. Странно, отчего я так испугался? Разве это обрушилось неожиданно?

Ожиданно. Более чем.

— Знаете, я хотел бы немного повременить с этим. Нельзя ли мне вернуться на пилораму? Физическая работа на свежем воздухе — самое то при упадке духа. А поводов для упадка хватает, вы же не станете этого отрицать?

— Поводов хватает, — Мара согласно склонила голову. — Ужасная гибель Ница и Лагга, разруха, тяжелый труд на пожарище, крах многих надежд. Всё в общую кучу, один к одному. Хорошо понимаю вас. Но, увы! Пилорама исключена. Разве вы не заметили, что на Гиперборее сейчас ничего не строят? Пилорама застыла в бездействии и печали. Как и бензопила, и бетономешалка.

— Да, я заметил. Я понимаю: к чему строить, если новых пациентов в ближайшем будущем не предвидится.

— Новых пациентов вообще не предвидится, — поправила она с горделивой печалью.

— Да-да, я это и имел в виду. Но как насчет работы уборщика или помощника на кухне? Я не гордый, не белая косточка — согласен на любой труд.

— Любой, где не задействована голова, — усмехнулась Мара. — Увы. Уборщики и помощники тоже не требуются. Скоро будет нечем занять и тех, кто в наличии.

Я молчал, ошарашенный и раздавленный. Всё. Финиш. Пора собирать чемоданы в далекий путь.

— Впрочем… — Мара выдержала многозначительную паузу. Семитские глаза наполнились тягучей, как патока, сладостью. — Можно отложить ваш уход на несколько дней. И даже несколько недель, если вы еще не готовы. Но бездельничать я вам не позволю, нет. — Она усмехнулась, и острый край языка облизнул уголок сочной губы. — Думаю, вы догадываетесь, что я имею в виду. Чем больше стараний вы приложите в этом виде творческой деятельности, тем на более долгий срок будет отложено выполнение контракта.

Значит, сластолюбивая Кали еще не остыла ко мне… Что ж, это объяснимо: новых мужчин и женщин на острове не появлялось давно и в будущем не предвидится. Юдит, как видно, оказалась непригодна для любовных утех, либо увлечение было мимолетным и вскоре прошло. (Хорошо бы второе: в этом случае мстить своей избраннице Мара не станет.)