Верь мне (СИ) - "Jana Konstanta"

— Может, это? — примеряя коротенькое изумрудное с закрытой грудью, спросила Лика наблюдающую за ее сборами маму.

— Мне нравится, — улыбнулась Арина. — Тебе идет.

В дорогой ресторан Власов все равно ее не поведет — денег не хватит, а для прогулки и какой-нибудь летней кафешки это платье в самый раз. А вот если б не выпендривался — мог бы содрать с Горского неплохую моральную компенсацию за все свои беды, и Лике не пришлось бы сейчас выбирать платье, думая о том, как бы ненароком не подчеркнуть их с Максом социальную разницу.

— Лик, поговори с ним насчет отца, — уже в который раз за эти два дня Арина пыталась уговорить дочь повлиять на Власова.

— Мам, ну как ты себе это представляешь? И вообще, я б на месте Макса тоже б отказалась. Не от всего можно откупиться деньгами — Максу эти деньги прошлое не вернут.

— Зато дадут будущее. И речь же не только о деньгах. Лик, я разговаривала с отцом: он поможет Максу с нормальной работой, захочет доучиться — с институтом. Ну вот на что он жить собирается? Куда он со своей справкой пойдет? В грузчики? На стройку спину рвать? Лик, ну почему бы не принять хоть какую-то помощь? Речь же не идет об откупе! Это просто помощь, просто желание помочь и ему, и тебе.

Лика обернулась и с тоской посмотрела на маму.

— Лик… Ну поговори с ним. Меня он даже слушать не стал, а тебя, может, и послушает. Ну хватит вам уже все мерить черно-белыми красками. Горский много чего натворил, но он и сам за это уже наказан. А тебя он любит и очень переживает, что ты не хочешь с ним общаться. И перед Максимом он понимает, что виноват… Ну дайте вы ему шанс хоть что-то исправить. Лик…

— Хорошо, я поговорю с Максом, — наконец, сдалась Лика и крепко обняла маму. — Но только ради тебя. Правда, понятия не имею, как его убедить. Он не согласится!

— Хотя бы попробуй.

— Хорошо, — улыбнулась Лика и кивнула на платье: — Это оставляем?

Это не первое ее свидание, но сегодня казалось, что именно это — самое первое и самое настоящее. Лика не помнит, когда еще так готовилась, волновалась и собиралась! Не помнит, чтобы одна только мысль о грядущей встрече так заставляла ладошки потеть и сердечко биться быстро-быстро!

Лика выпорхнула из подъезда и улыбнулась солнцу. Заправив прядь распущенных волос за ухо, она не шла — летела к своему избраннику, оставляя за собой легкий стук каблучков.

Макс позвал ее в парк и теперь ждал у входа. У него сегодня тоже первое настоящее свидание — с Каринкой хоть и искренне все было, но как-то по-другому, не так, как с Ликой. Сегодня, боясь опоздать, он пришел на целый час раньше и теперь, прогуливаясь вдоль высокой кованой ограды, придирчиво разглядывал лепестки роз, опасаясь, что они завянут прежде, чем порадуют будущую хозяйку. А может, и не порадуют. Досадная мысль точила изнутри: а Руслан-то ей наверняка букеты пороскошнее дарил… И то, в дополнение к каким-нибудь цацкам дорогим. И не в парк он ее звал наверняка, а в рестораны, да не абы какие, а в те, где Максу на один десерт до старости копить. Может, зря он все это затеял? Ну вот куда лезет? Лика Горская к другой жизни привыкла. Через сколько недель такой «романтики» она сбежит?

И вот она показалась. Легкая, воздушная, она шла к нему и улыбалась, прогоняя из его жизни тучи, зажигая солнце. Лика подбежала и тут же бросилась к нему на шею, не обращая ни малейшего внимания на букет припасенных для нее цветов — словно не виделись они уже добрый месяц, обнимала его, целовала… И он обнимал ее в ответ. И он целовал, по-своему неумело, кусаясь, упиваясь проблеском тепла в опостылевшем, промерзшем его мире, и чувствовал, как ледники его жизни тают с каждым мгновением рядом с Ликой. Новый Макс, уверенный в себе, готовый идти по жизни дальше, вдруг возрождался всякий раз, когда она вот так ему улыбалась.

— Пошли? — сияла Лика.

Макс кивнул и протянул цветы, растерявшись, не сообразив, что сказать. Отвык он от всего этого. В темной наглаженной рубашке да в брюках, да с цветами он чувствовал себя каким-то пятиклассником, растерявшимся при виде красивой одноклассницы, и теперь лишь глупо улыбался, глядя, как Лика прячет смущенную улыбку в нежно-розовых бутонах. Обнявшись, они направились к воротам парка.

По аллее, в тени вековых раскидистых деревьев, брела тихая парочка, то и дело переглядываясь друг с другом. Разговаривать не хотелось — хотелось просто идти и чувствовать рядом «своего» человека. Удивительное чувство. Ты просто знаешь, понимаешь, чувствуешь: твое, родное.

Аллея вывела их к небольшому пруду в центре парка. Здесь многочисленные кафе и рестораны пестрят вывесками и манят ароматами еды.

— Зайдем? — кивнул Макс на небольшую кафешку на берегу пруда с просторной верандой и мангалом, где жарили шашлык и запекали рыбку.

Неловкий момент. Во-первых, таким заведениям Лика не доверяет — не внушает доверия ни тот кавказец в сером застиранном фартуке у мангала, ни вон та официантка, что с видом «когда ж вы все уже нажретесь» небрежным движением грязной тряпкой смахивает на пол крошки со стола. Во-вторых, Лика прекрасно понимает, что лишних денег у Власова нет, и даже эта недорогая забегаловка заставит его завтра сэкономить на продуктах для собственного холодильника. Но ведь если откажет или сама предложит угощение в «нормальном» месте, Макс может и обидеться. Лика уткнулась носиком в цветы и посмотрела на парня:

— Макс… а может, мороженое?

— Мороженое? Лик, ты не думай, у меня есть деньги, — насупился Макс — уж накормить девушку шашлыком или рыбкой ему денег точно хватит.

— Макс, я не голодна. А вот мороженое съела б!

— Ну Лик…

— Пломбир в стаканчике! — кивнула Лика на стоящий неподалеку вагончик с мороженым.

Пломбир в стаканчике, между прочим, она уже давно не ела. А это очень вкусно! Особенно, когда чуть подтает — слизываешь нежную растаявшую пеночку, добираешься до обжигающе холодного слоя и, пока ждешь очередной порции нежной вкуснятинки, обгрызаешь вафельный стаканчик! Получив заветное лакомство, Лика так увлеклась процессом, что не заметила, как Макс, потеряв интерес к собственному стаканчику, с любопытством за ней наблюдает.

— Ты чего? — спросила она, наконец заметив его взгляд.

— А ты всегда так мороженки кушаешь?

— Так — это как?

— Ну… вот так, — с улыбкой кивнул Макс на уже появляющуюся пеночку в Ликином стаканчике — она даже не представляет, насколько неприличные мысли порождает ее манера кушать мороженое. — Ты сейчас на мышонка похожа…

— На счастливого? — расплылась в улыбке девушка.

— На дурного и не понимающего, что рядом кот, который хочет его сожрать, — рассмеялся Макс.

«Смейся, смейся… Глупый кот просто не понимает, что мышонок сам не против, чтоб его сожрали», — мысленно ответила Лика, лукаво улыбнулась и потянулась к Максу, спеша оставить на его губах поцелуй с привкусом пломбира.

Время пролетело незаметно. До позднего вечера бродили они по огромному парку: ели мороженое, любовались работами уличных художников, уворачивались от носящейся детворы и подолгу целовались, прячась от посторонних глаз на узких тропинках… Жалели об одном: день заканчивался. И как знать, вдруг никогда он больше не повторится? Вдруг завтра они снова разругаются? Она маме обещала поговорить с ним о визите к отцу — а вдруг память о непоправимом прошлом изгладит воспоминания об этом вечере и превратит их в мираж, в красивый сон? Как же не хочется касаться всех этих проблем.

А солнце неумолимо падало за горизонт; зажглись фонари, опустели аллеи. Детский смех больше не слышен — из ресторанов и кафешек орет музыка, невидимые музыканты рвут душу, подвыпившие гости, расчувствовавшись, им подпевают… Близится ночь. И пора бы по домам, а расставаться не хочется. Даже на одну ночь. Даже на час. Даже несмотря на усталость. Прильнув к Максу, Лика прижимала к себе цветы и с грустью думала о том, что домой все-таки пора.