Ясный Огонь (СИ) - Юленков Георгий "Коготь"

***

Германский Генеральный штаб тоже умел использовать паузы в войне. И поскольку 'ирландская передышка' по определению не могла быть длительной, военная машина Третьего рейха стремительно развернулась на Восток. Ведь французы явно не были готовы атаковать рейх в одиночку без британцев. Подготовленный ОКВ план наступления из Восточной Пруссии, предусматривал проведение мощнейших авиаударов по линиям обороны на Варшавском и Поморском направлениях. Предусмотрели почти все. Тысяча самолетов была временно сконцентрирована на спешно расширенных аэродромах Кенигсберга, Данцига, Пилау и Хайлигенбайля. Для этого три воздушных гешвадера были временно отозваны с Западного Фронта (один истребительный и два бомбардировочных). Мощное зенитное и истребительное прикрытие должно было обеспечить неприкосновенность аэродромов этих воздушных армад для ответных ударов их польскими бомбардировщиками. Часть зенитных дивизионов даже отозвали с фронта для этого, и вместе с ними были задействованы все трофеи. Одновременно с воздушным ударом, должна была начаться артподготовка и мощные моторизованные прорывы из Восточной Пруссии. Войск должно было хватить, и для прорыва оборонительных полос, и для окружения Варшавы. И за первые же десять дней на головы поляков должны были 'молниями Тора' обрушиться десятки тысяч тонн бомб. От Сил Поветжных должно было остаться лишь 'мокрое место'. Почти всё было предусмотрено планом. Кроме одного - об этом наземном и воздушном наступлении советская разведка узнала заблаговременно, и оповестила штаб Сил Поветжных еще за полторы недели до назначенной даты. И этого нападения польско-интернациональные авиачасти, противотанкисты, пехотинцы и артиллеристы ждали с нетерпением. Количество зенитных орудий, временно полученное из СССР вместе с расчетами, превзошло имевшиеся до этого силы артиллерии ПВО Войска Польского, в четыре раза. Восемь новых радиометрических станций 'Редут', развернулись в наиболее опасных районах. И это были не все новинки. На всех самолетах Сил Поветжных были спешно установлены сверхсекретные ответчики 'свой-чужой', что позволяло артиллеристам-зенитчикам вести точный огонь по данным радиометрических станций без визуальной идентификации целей. А заблаговременно подготовленные к отражению удара полки новейших ракетопланов ПВО должны были резко усилить и без того довольно опытные, и почти не уступающие врагу силы истребительной авиации.

Решение о передаче Польше этой секретной техники было принято в октябре 1940 после личного обращения к Сталину Командующего Сил Поветжных генерала Стахона. Польский военачальник раскрыл в послании собственные достижения Польши в разработке 'мобилизационной ракетной техники'. Оказывается, нечто подобное советским аппаратам, летавшим еще позапрошлой зимой в Карелии, уже с середины лета 1940 года разрабатывалось польскими коллегами. Поляки даже дальше продвинулись в отработке методик применения таких сил ПВО. Созданные ими аппараты могли применяться, как с реактивным мотором, так и с поршневым мотором и толкающим винтом в хвосте. Первые боевые тренировки прошли еще в конце августа 1940, дальше было еще несколько подобных эпизодов. Обучение пилотов поляки построили оригинально. Ракетопланы имели довольно тесные кабины и ограничения по весу пилота в 65 кг, поэтому набор курсантов допускал привлечение к обучению не только невысоких взрослых пилотов, но и подростков. В Москве догадывались, откуда такие идеи могли взяться у командования Сил Поветжных, но промолчали. В своем письме генерал Стахон, признавал эту технику недостаточно эффективной, но заметил, что дешевизна производства должна позволить один-два раза массово применить их для срыва воздушных наступлений тевтонцев, что само по себе станет интересным опытом. Это должно было помочь в дальнейшей разработке и постройке новых действительно перспективных аппаратов. Было даже предложено прислать в Польшу русских стажеров для совместной отработки тактики боевого применения. С тем пакетом Сталину передавался полный комплект чертежей модели 'Сверчок-2' для серийного выпуска, а также кинопленка с испытаниями и тренировками польских прототипов. Главное, о чем просил польский генерал, это оказать содействие в организации на территории СССР выпуска ракетных моторов и бронестекол для польских аппаратов. На проведенном совещании в Кремле сразу несколько участников высказались в поддержку этого проекта. Передавать Польше новейшие самолеты было рискованно, поэтому вариант с передачей лишь комплектующих для польского производства был признан возможным. А отработка в боевых условиях тактики применения крупных соединений реактивной авиации была необходима и СССР. Поэтому вскоре согласие от соседей было получено, и работа началась. Для этой авиатехники вместо предусмотренных проектом ЖРД польской конструкции с тягой 400 кгс, в серию запускался другой уже в значительной степени отработанный мотор РД-2М (конструкции Душкина и Глушко). Работать он должен был на азотной кислоте и тракторном керосине. Максимальная тяга у земли ожидалась в серии около 470-480 кгс. Расход топлива на режиме максимальной тяги порядка 2 кг/с, с давлением в камере сгорания 25 атм. Такой мотор мог непрерывно работать на максимальной тяге 15 минут. Правда, для очень легкой и короткой машины стандартная длительность перехвата лимитировалась объемом баков и не должна была превышать 10-12 минут. Причем, после каждого вылета ЖРД должен был сниматься с аппарата для осмотра и ремонта. Выпускать эту конструкцию в Польшу было рискованно, поскольку этот мотор готовился для радиоуправляемых ракет ПВО. И все же, Сталин рискнул. Но этот риск должен был быть в значительной степени снижен привлечением техников-мотористов из НКВД к обслуживанию ремонту и эвакуации ракетопланов в Польше с места посадки и падения. Залетать за линию фронта, на этой сверхсекретной технике было запрещено.

Не без проблем производство было налажено. Довольно простые по конструкции ракетопланы теперь тайно производились в широкой кооперации двух стран. Части деревянно-фанерных планеров собирались на мебельных фабриках в самой Польше. А фонари кабин, баки для топлива и окислителя, арматура, керосиново-азотные ЖРД, пороховые стартовые ускорители, детали систем управления, приборы и авиапушки доставлялись самолетами из Харькова. В проекте была предусмотрена возможность слива топлива и окислителя, и этой системой пришлось воспользоваться в испытательных полетах. Было четыре аварии, по счастью без жертв. Параллельно испытаниям шло обучение, и для летчиков, и для техников. Максимальная скорость этих легких боевых машин была не особо большой (не свыше 620-640 километров в час), приборов в кабине имелась самая малость. Вооружение также было слабоватым (одна авиапушка с полусотней снарядов и по восемь простейших пороховых ракет с шрапнелью типа РСШ-60). Продолжительность же полета была и вовсе смешной, но, зато, этих машин было накоплено уже шесть с половиной сотен, и еще столько же планировали собрать и облетать через неделю. Пока на новой технике было обучено летать всего пять сотен пилотов. Причем любому из них в день разрешалось выполнять не более одного вылета.

В это же время была резко усилена работа контрразведчиков. Фактически на польской освобожденной территории, в объявленных закрытыми районах, началось массированное прочесывание десятками, доставленных из Советской России машин радиопеленгаторов. Конные и моторизованные группы противодиверсионной борьбы только и ждали их команды на захват обнаруженных шпионов. Там, где пеленгаторы выявляли чужой передатчик, сразу глушилась радиосвязь, устраивались облавы и проверки документов. За неделю до начала вражеского наступления было задержано несколько сотен подозрительных людей. Из общего количества два десятка оказались сотрудниками германских разведывательных служб, среди остальных было много уголовного элемента и дезертиров. Разведчики Абвера и СД все же смогли отследить некие признаки ведущейся 'подготовки к встрече', но ничего по-настоящему полезного довести до своего начальства так и не сумели. А воздушную разведку от критически важных районов, надолго отвадили высотные мото-реактивные перехватчики, приписанные к авиабригаде 'Сокол'. Поэтому операция не была отменена, и в одну из ночей конца апреля 1941 года в эфир улетел зашифрованный приказ. Спустя полчаса первые волны германских бомбардировщиков, запустили моторы и начали выруливать на старт...