Агентство ’Последний путь’ - Сергей Викторович Вишневский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бэк, до этого внимательно смотревший в её мутные глаза, обернулся к отцу.
— Раз просит... — пожал плечами Верша.
— От него больно, — предупредил мальчишка. — Сильно. Отец раненным медведем ревел.
— За всё надо платить. Если тебе что-то попадает в руки, а ты за это не заплатил, то оно у тебя в руках не останется. Хорошее исцеление — всегда больное. Есть ещё сильнее, но там чью-то жизнь надо забрать, чтобы вылечить.
— Друиды так лечат, — кивнул Верша. — Чтобы остановить кровь, она должна где-то пролиться. Хорошо, когда враг ещё живой...
— Верно говоришь, — кивнула настоятельница. — Со многими магами так. Нельзя хорошо ворожить огонь, если он где-то не гаснет. Так со многими системными.
Бэк кивнул и активировал эволюционировавший навык «Молодая поросль», который сменил название на «Свежие побеги». После этого он прикоснулся к руке старушки.
По ней тут же мелкими змейками побежали зеленые росточки. Некоторые бежали вперед, некоторые, более медленные, неторопливо и обстоятельно оплетали руку, подтягивая кожу и омолаживая ее.
Полоски бежали по телу, омолаживая женщину. Они пробежались по руке, затем прокрались по шее и начали проникать на лицо. Скулы женщины вздулись, и беззубый рот сжался в тонкую полоску от боли. На шее забилась с сумасшедшей скоростью жилка.
Когда зеленая поросль охватила уже половину лица, женщина приоткрыла рот и захрипела. Десна начали кровоточить, из них полезли новые зубы. С глаз спала пелена, и белёсые буркала превратились в чистые глаза с яркой голубой радужкой.
— Кто... кто ты такой? — прохрипела настоятельница, когда лицо покрылось ростками полностью.
Парень убрал руку и вздохнул.
— Пустой? — уточнил за спиной отец, внимательно следивший за преображением глубокой старухи.
— Ага, — кивнул мальчишка и, улыбнувшись, ответил старухе, внезапно ставшей снова молодой: — Я Бэк! Я — цветочный мастер.
Настоятельница сглотнула и опустила взгляд на свои руки, увидев их впервые за десятилетия. Взгляд зацепился за зелёную траву, проросшую под его ногами между каменных плит.
— Папа не знает, как сделать меня сильнее. Мы с ним долго думали, что делать, когда возьму десятый... — продолжил рассказывать сын. — А потом я решил, что не хочу убивать. Мне плохо, когда я кого-то убиваю. По-настоящему плохо.
— А ты? — подняла на Вершу взгляд настоятельница.
— А я берсерк, — сидя, подавшись вперёд, и не поднимая головы, ответил отец. — За мной два топора да кошель... и сын. В крови по уши. За деньги... и по ситуации.
Женщина протянула руку и погладила по щеке мальчишку.
— У тебя будет много работы, Бэк, — улыбнулась она. — Очень много работы.
***
Верша сидел на небольшом полене и поглядывал в небольшой сад. Там у дерева сидел Бэк. Мальчишка, сидя прямо на выросшем по его желанию корне, уплетал принесённую ему кашу. Жёлтые листья над ним ещё раз подтверждали правило настоятельницы о том, что просто так ничего хорошего не бывает.
— Есть будешь? — послышался голос настоятельницы рядом.
Берсерк повернул голову и, взглянув на неё, мотнул головой.
— Голодный ведь, — произнесла она и села на соседнее полено.
— Кашу не ем, — ответил берсерк, наблюдая, как к нему подвели следующего больного.
Хромой мужчина опирался на палку и утробно кашлял.
— Принципиально? Или просто не любишь?
— Принципиально не люблю, — вздохнул в ответ воин.
Настоятельница улыбнулась и, взяв ложку, принялась неторопливо есть.
— Откуда они узнали, что Бэк тут исцелять будет? — спросил берсерк, смотря, как хромой калека упал под ноги сыну от его лечения.
— По-разному, но в основном слухи. Когда к нам приходят системные и лечат — это настоящий праздник и огромное событие для этих кварталов. Все, кто может идти — идут к нам.
Верша вздохнул и проводил взглядом мужчину, который кланялся до земли и что-то бормотал про чудо после того, как получил исцеление не только кашля, но и хромой ноги.
— Тебя что-то беспокоит, — произнесла женщина. — Ты волком на сына смотришь. Что у тебя на душе?
— Не лезь мне в душу, — буркнул берсерк.
— И не собираюсь. Просто есть такая мудрость: «Если мысль произнести вслух, то она тут же умрёт». Тебе просто надо кому-то высказаться.
Верша молчал несколько секунд, наблюдая, как к Бэку подошла женщина с ребенком.
— Системные... такие, как я... — начал было воин, с трудом подбирая слова. — Мы всегда там, где... Где кровь. Кровь и деньги. Постоянная погоня за опытом. Постоянная опасность и...
— Тебе нравится то, как ты живешь? — спросила настоятельница.
Верша хмыкнул, помолчал несколько секунд, после чего мотнул головой.
— Как такое вообще может нравиться? Живешь как... как бродяга. Ни дома, ни семьи. Постоянно где-то бродишь, кого-то убиваешь.
— Тогда почему ты продолжаешь делать то, что тебе так не нравится?
Верша молча хмыкнул, вздохнул и взглянул на сына, который с улыбкой махнул ему рукой.
— Может, оно и к лучшему, что... что он не боец, — проговорил Верша и махнул рукой сыну. — Может, в городе каком осядет... или лесу.
— А ты? Не хочешь остановиться? — спросила монашка.
— А что я делать буду? Я... я же ничего, кроме драки, и не умею, — вздохнул Верша. — Что мне, таверну свою открывать? Жрать готовить и пьяным идиотам мозг вправлять? Или вон, с Бэком клинику открыть? Он лечит, а я для него калечу?
— Не важно, что ты будешь делать. Важно, что ты будешь делать это, потому что хочешь, а не потому что надо, — пожала плечами настоятельница и поднялась. — В любом случае — мы благодарны за помощь. Береги сына и живи своей жизнью. Не той, что тебе нарисовала система.
Верша проводил взглядом настоятельницу, вздохнул и перевёл взгляд на Бэка.
— Хорошо жить своей жизнью, — пробормотал он. — Особенно, когда она у тебя есть.
***
— Вот это я понимаю «Мощный выстрел»! — с довольной мордочкой произнесла Мара. — Дерево насквозь!
— Так-то херня, а не навык, — пробормотал Верша, повернувшись набок.
— В смысле? — возмутилась лучница и приподнялась на кровати. — Ты же сам мне сказал качать один навык.
— Тебе надо будет качать два, но пока главный один, — пояснил берсерк. — Сколько у
