Гобелен - Карен Рэнни

— В убийстве? Ты, должно быть, не в себе. Я не хочу оказаться в Ньюгейте (Ньюгейт — лондонская тюрьма.) по твоей милости, Элайн.

Он пристально смотрел ей в глаза. Было очевидно, что она и в самом деле могла выстрелить.

Но Джеймс ее опередил. Стремительно выбросив вперед руку, он отнял у Элайн пистолет и тут же выпроводил ее из дома.

Несколько минут Джеймс Уоткинс в задумчивости расхаживал по комнате. На сей раз Элайн действительно его удивила.

Глава 40

— Сэр… — раздался из темноты чей-то голос.

Бевил Блейк остановился и крепко сжал трость — в Лондоне было множество грабителей.

— Сэр… — послышался тот же голос.

Бевил стоял у живой изгороди, окружавшей дом его племянницы. Он вглядывался в темноту, но смог рассмотреть только силуэт в длинном плаще.

— Покажитесь! — с невесть откуда взявшейся хрипотой прокричал Бевил.

Тень отделилась от изгороди, и Бевил с облегчением вздохнул, увидев в свете уличного фонаря молодую женщину с уродливым родимым пятном во всю щеку. Незнакомка была явно встревожена.

— В чем дело? — спросил Бевил.

— Сэр, вы ее дядя? — Женщина подошла поближе, и Бевил увидел, что ей лет двадцать, не больше.

— Чей? Кого ты ищешь, девушка?

— Друзей, сэр. Друзей леди Лауры Уэстон.

— Зачем? — удивился Бевил.

— Сэр. — Голос девушки дрогнул. Мэгги очень рисковала, решившись выскользнуть из кухни, куда вдовствующая графиня отправила ее, чтобы она приготовила легкий ужин. Если только хозяйка узнает, то… Мэгги решительно отогнала эту мысль. Пришло время говорить правду, и ее не пугало то, что она, всего лишь служанка, обвиняла в преступлении знатную даму. Конечно, она очень боялась, когда подслушивала, прижавшись ухом к двери Джеймса Уоткинса. И еще ее очень насторожило выражение решимости в глазах графини, когда она вышла из комнаты.

Мэгги любила леди Лауру: ведь только она одна никогда не забывала, как зовут прислугу, и всегда спрашивала, здоровы ли ее, Мэгги, родственники. Разве не леди Лаура, заметив синяки у нее на руках, спросила, кто так плохо обходится с ней? И разве не леди Лаура тратит столько времени и денег на несчастных детей, о которых некому позаботиться?

В конце концов Мэгги решила поступить по совести. Слишком многое она видела и терпела, чтобы оставаться немой.

Впрочем, она, может, и не решилась бы на это, если бы не Сэмюел. Он не замечал ее безобразия, признался ей в любви, и они решили, что будут жить вместе. Но сначала следовало скопить денег, чтобы купить где-нибудь землю. Тогда бы они стали фермерами, независимыми людьми.

Страх, может, и помешал бы Мэгги, но Сэмюел поведал ей одну тайну, и тогда девушка наконец-то решилась… Сэмюел знал, что сделал конюх в тот день, когда карета старого графа опрокинулась, — в тот день погиб отец лорда Алекса, а затем умер и старший брат, получивший тяжкие ранения. Господь свидетель, эту злую женщину надо было остановить.

— Говори же, девушка, не бойся, — сказал Бевил, заметив, что Мэгги дрожит от страха.

— Это все графиня, сэр. Она очень злая женщина. Она ненавидит леди Лауру, и она солгала графу. А теперь замышляет что-то ужасное, сэр…

— Говори же…

— Граф Уэстон… он вернулся, сэр.

— Александр Уэстон? Жив?

— Да, сэр. Граф пришел забрать жену. — В глазах девушки блеснули слезы.

— Когда он приходил?

— Этим утром, сэр.

— Где сейчас граф?

— Не знаю, сэр. — Мэгги чуть не плакала; она видела, что собеседник волнуется, и сама ужасно волновалась.

Окинув взглядом улицу, Бевил подозвал возницу, но девушка придержала его за рукав.

— Сэр, я еще не все рассказала. Мы с Сэмюелом считаем, что вы должны знать…

Позже, вспоминая эту встречу, Бевил думал о том, что ночной туман стал весьма удачным фоном для слов, сказанных Мэгги Боуз. Но в тот момент он ни о чем не думал, ибо понял, что должен действовать немедленно.

Он решил, что должен как можно быстрее найти лорда Уэстона.

Глава 41

Занавески на окнах кареты были задернуты, на черных дверцах ни герба, ни украшений. Окутанная ночным туманом, карета уже довольно долго стояла у таверны, из которой доносились пьяные крики и хриплый смех. И таким же хрипловатым смешком — слишком уж неестественно — в очередной раз рассмеялась вдовствующая графиня.

Прикрыв лицо капюшоном, Элайн вытащила из-под плаща кошелек. В нем осталось всего лишь несколько монет, но их должно было хватить. Ирония заключалась в том, что за смерть графа и его супруги она намеревалась расплатиться его же деньгами. Элайн с радостью заплатила бы щедрее, будь у нее больше денег. Хотя едва ли наемный убийца потребует больше. Человеческая жизнь в Лондоне недорого стоила…

Проклятый граф вернулся с того света, и, дабы исправить ошибку фортуны, ей надлежало как можно быстрее отправить его вслед за отцом. К счастью, в Лондоне отправить человека на тот свет зачастую дешевле, чем сшить платье.

Она нашла оставшимся у нее золотым наилучшее применение. Взмах ножа — и она сможет свободно распоряжаться всеми деньгами. Ведь эти деньги давным-давно должны были принадлежать ей…

Элайн решила, что проявит великодушие — велит отправить Алекса на тот свет быстро, без мучений. Что ж, он заслужил быструю и легкую смерть, раз уж ему дважды удавалось обманывать судьбу… Что же касается Лауры, то Элайн была не против, чтобы убийцы сначала потешились в свое удовольствие и только потом ее прикончили.

В конце концов, разве Лондон не считается опасным местом, особенно для тех, кто пренебрегает опасностью?

Элайн улыбнулась, вспомнив Джеймса. Она решила, что когда-нибудь рассчитается и со своим бывшим любовником. Да, непременно рассчитается, когда у нее появятся деньги…

Забившись в дальний угол кареты, Мэгги в ужасе смотрела на хозяйку. Девушка пыталась взять себя в руки, но ей никак не удавалось унять дрожь во всем теле.

Этот район Лондона пользовался самой дурной репутацией — не слишком подходящее место для молодых женщин. Возница пошел искать людей, которых хотела нанять хозяйка. «Так что скоро здесь появятся убийцы», — думала дрожавшая от страха Мэгги. Впрочем, боялась она не только за себя.

Внезапно карета покачнулась — высокий мужчина в длинном плаще уселся на сиденье напротив вдовствующей графини, уселся рядом с Мэгги. Девушка осторожно отодвинулась.

Элайн усмехнулась и протянула незнакомцу монеты. При этом она старалась сидеть так, чтобы лицо ее оставалось в тени.

— Кого прирезать? — прохрипел незнакомец, и Мэгги в ужасе вздрогнула.

Элайн назвала имя, и незнакомец, молча кивнув, с жадностью сгреб монеты с ладони Элайн. Графиня снова усмехнулась — все оказалось так просто, даже слишком просто.