Ловушка - Ли Чайлд

— Их было трудно не заметить. Полагаю, сегодня вечером я могла бы без проблем получить приглашение на свидание.

— Тебе пришлось бы отбиваться от них палкой.

— Все дело в платье. Наверное, мне следовало надеть брюки, но я решила, что здесь склонны придерживаться традиций.

— Ты могла бы надеть форму водителя советского танка, серо-зеленую с подкладкой из хлопка, но они все равно бежали бы сзади с высунутыми языками.

Джоди захихикала.

— Я видела водителей советских танков. Папа показывал мне фотографии. Двести фунтов, длинные усы, татуировки, курят трубки, а женщины от них ничем не отличаются.

Внутри аэропорта было прохладно от кондиционеров, но, как только они вышли на улицу, температура подпрыгнула градусов на двадцать. Они сразу же встали в очередь на такси. Июнь в Техасе, после десяти утра — под сорок градусов и влажно.

— Да, я все-таки правильно поступила, когда надела платье, — призналась Джоди.

Они стояли в тени навеса, но солнце казалось ослепительно белым. Над асфальтом воздух дымился и мерцал. Джоди вытащила из сумки темные очки, надела их и стала еще больше напоминать светловолосую Одри Хэпберн. Они сели в новенький «шевроле каприс», кондиционер работал на полную мощность, с зеркала заднего вида свисали четки. Водитель молчал. Поездка заняла сорок минут, в основном пришлось ехать по бетонным автострадам. Поначалу машин было довольно много, но потом дороги опустели.

Форт-Уолтерс оказался крупным поселением, расположенным посреди пустыни. Низкие элегантные здания на тщательно ухоженной территории — только армия способна поддерживать такой порядок. Высокая ограда простиралась на мили по всему периметру, ровная и без малейших признаков растительности у основания. Обочина была побелена. За оградой змеилось между зданиями серое шоссе. Окна поблескивали на солнце. Такси описало дугу, и они увидели поле размером со стадион, на котором ровными рядами стояли вертолеты. Между ними расхаживали пилоты.

Главные ворота находились в стороне от дороги. Путь к ним был с двух сторон ограничен флагштоками. Флаги вяло поникли в неподвижном воздухе. Сбоку располагалось низенькое строение с красно-белым шлагбаумом, закрывающим въезд на территорию базы. Ричер видел, как люди в форме военной полиции наблюдают за их машиной. Они были при полном параде, даже в белых шлемах. Настоящая военная полиция. Он улыбнулся. Здесь у него проблем не возникнет. В нем они скорее признают своего, чем в тех людях, которых охраняют.

Они вышли из такси, и машина тут же развернулась и уехала. По удушающей жаре они прошли небольшое расстояние до навеса. Сержант военной полиции отодвинул стекло и вопросительно посмотрел на них. Ричер ощутил, как на него пахнуло прохладным воздухом.

— Нам нужно встретиться с генералом Девиттом, — сказал Ричер. — У нас есть шансы, сержант?

Сержант оглядел Ричера.

— Тут многое зависит от того, кто вы такой.

Ричер доложил ему о том, кем он был раньше, представил Джоди и рассказал о том, кем был ее отец. Через минуту они уже находились внутри прохладного помещения. Сержант сразу позвонил по телефону в штаб.

— Мне удалось обо всем договориться, — с довольным видом сообщил он. — Генерал готов принять вас через полчаса.

Ричер улыбнулся. Генерал наверняка свободен и сейчас, но в ближайшие полчаса постарается выяснить, кто пожаловал к нему в гости.

— Что вы можете сказать о генерале? — спросил Ричер.

— Мы отнесли его к категории ИГЗ, — с улыбкой ответил сержант ВП.

Ричер улыбнулся в ответ, почувствовав, что вернулся домой. В военной полиции ИГЗ было сокращением для «иногда глупая задница», и это была весьма гуманная характеристика для генерала, данная сержантом. Она означала, что с генералом можно иметь дело, если правильно к нему обратиться. С другой стороны, у тебя могло и не получиться. Что ближайшие полчаса Ричеру было о чем подумать.

Через тридцать две минуты подъехал зеленый «шевроле» с двумя аккуратными белыми полосками, и сержант кивнул в его сторону. Водитель был рядовым, то есть тем, кому не положено открывать рот. Он подождал, пока они сядут, развернул машину и медленно поехал между зданиями. Ричер наблюдал за проплывающими мимо картинами. Он никогда не бывал в Уолтерсе, но все здесь было ему знакомо, поскольку все базы похожи друг на друга. Такое же расположение, такие же люди, как будто все строилось по единому плану. Главное здание представляло собой длинное двухэтажное кирпичное сооружение, расположенное фасадом к плацу. Оно ничем не отличалось от главного здания в Берлине, где Ричер родился. Только погода здесь была другая.

«Шевроле» остановился рядом со ступеньками, ведущими в здание. Водитель молча смотрел сквозь ветровое стекло прямо перед собой, не заглушая двигатель. Ричер распахнул дверцу и вышел на жару вместе с Джоди.

— Спасибо, солдат, — сказал он.

Солдат продолжал смотреть вперед. Ричер и Джоди поднялись по ступенькам и оказались в прохладном вестибюле. Здесь стоял рядовой военной полиции в белом шлеме, белых крагах, с блестящей винтовкой М-16 на груди. Он сразу же устремил взгляд на обнаженные ноги Джоди, пока они с Ричером шли к нему.

— Ричер и Гарбер к генералу Девитту, — сказал Ричер.

Солдат перевел ружье в вертикальное положение, что символизировало разрешение пройти. Ричер кивнул и направился к лестнице. Внутренние помещения были также ему знакомы, здесь царила странная смесь роскоши и функциональности, как в частной школе, занимающей старый особняк. Все содержалось в безукоризненной чистоте, использовались самые лучшие материалы, но отделка оставалась предельно строгой. На верхней площадке стоял стол, за которым начинался коридор. За столом сидел дородный сержант военной полиции, погруженный в работу с бумагами. За его спиной виднелась дубовая дверь с аккуратной табличкой, сообщавшей имя Девитта, его звание и должность.

— Ричер и Гарбер к генералу, — сказал Ричер.

Сержант кивнул, поднял телефонную трубку и нажал на кнопку.

— Ваши посетители, сэр, — сказал он в трубку.

Выслушав ответ, сержант встал и открыл дверь. Затем отступил в сторону, давая им пройти. Они вошли в кабинет, и сержант закрыл за ними дверь. Кабинет был размером с теннисный корт. Стены отделаны дубом, на полу огромный темный ковер, потертый от многократного применения пылесоса. Девитт сидел за большим дубовым столом. На вид ему было больше пятидесяти, но меньше пятидесяти пяти. Высохший, но энергичный, с редеющими, коротко подстриженными седыми волосами. Он наблюдал за ними, слегка прикрыв серые глаза. В его взгляде Ричер прочел смесь любопытства и раздражения.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал генерал.

Рядом со столом стояли кожаные кресла для посетителей. Стены офиса были увешаны памятными подарками, но все они имели отношение к службе: награды за победы в военных играх, старые монохромные фотографии времен разных войн. Кроме того, стены украшали фотографии и чертежи в разрезе дюжины различных вертолетов. Однако Ричер не заметил ничего личного, принадлежащего Девитту. На письменном столе не было даже семейных фотографий.

— Как я могу вам помочь? — спросил он.

У него был слабый армейский акцент, который появляется после службы в разных уголках планеты. Возможно, подумал Ричер, Девитт родился на Среднем Западе. Может быть, неподалеку от Чикаго.

— Я был майором военной полиции, — сказал Ричер и замолчал, дожидаясь ответной реакции.

— Мне это известно. Мы проверили.

Нейтральный ответ. Ричер не уловил враждебности, как, впрочем, и одобрения.

— Моим отцом был генерал Гарбер, — добавила Джоди.

Девитт молча кивнул.

— Мы пришли к вам как частные лица, — сказал Ричер.

— Точнее, как гражданские лица, — медленно проговорил Девитт.

Ричер кивнул. «Первый пропущенный мяч».

— Речь идет о пилоте Викторе Хоби. Вы служили с ним во Вьетнаме.

Лицо Девитта сохраняло нейтральное выражение. Он приподнял брови.

— В самом деле? Я его не помню.

«Второй мяч». Отказ от сотрудничества.

— Мы пытаемся установить, что с ним произошло.

И вновь Девитт ответил не сразу. Он медленно кивнул.

— Почему он вас интересует? Он был вашим исчезнувшим дядей? Или тайным отцом? Возможно, у него был короткий печальный роман с вашей матерью? Или вы купили принадлежавший ему дом и обнаружили давно забытые юношеские дневники за стенной обшивкой вместе с «Плейбоем» за тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год?

«Третий мяч». Агрессивное нежелание сотрудничать. В кабинете вновь воцарилась тишина. Откуда-то издалека доносился рев двигателей вертолетов. Джоди наклонилась вперед. Ее тихий голос отчетливо прозвучал в тишине огромного кабинета.

— Мы здесь из-за его родителей, сэр. Они потеряли своего сына тридцать лет назад, но по сей день не знают, что с ним произошло. Они до сих пор скорбят о нем, генерал.