Черта - Ольга Резниченко

(резкий удар с коленки в пах)

— Сука, еще раз назовешь меня так, убью.

Дерзкий разворот и спешно кинулась бежать в лес.

Прости меня, Света.

Прости.

Руки дрожали, искренне каюсь, дрожали от страха, волнения и испуга…

Но как только палец прикипел к курку — всё внутри вмиг застыло… шаткая конструкция моментально заледенела.

Глубокий вдох — и выстрел.

Невольно ойкнула, схватилась за шею — и упала на землю.

— Вот это точность! — рассмеялся кто-то рядом.

А я бегу, бегу уже к своей Киряевой, бегу…

Кинулась за мной и Лерка.

— Что ты сделала? Что ты натворила?

— Снотворное… Я только вот вспомнила про пистолет, что Юрка давал…

— Черт, она себе шишку набила…

— Ну, вы даете… — вразвалочку шагая, приблизился к нам Артем.

— Я же говорила, не будить… ее…

— Прям жуткий… спящий зверь, — иронически прыснул тот.

— И что теперь?

— ДА, правильно, — наконец-то вернулся голос к Жукову (после смачного прихода дикой боли), — усыпите эту суку. И желательно навечно!

Глава Шестьдесят Вторая

Пузырьки с лекарствами нам вернули… И что теперь? Что?

Снова ее пичкать?

Черт, так и хочется себе руки вырвать за эти поступки…

— Что это? — первой отреагировала Лерка.

Дикий грохот пронзил ужасом все тело.

Резкий рывок — и обе вылетели на улицу.

Яркое зарево до сих пор освящало небосвод медовым светом.

— Что происходит? — испуганно прошептала Клинко какому-то, дежурному этой ночью, молодому мужчине.

— Взрыв, — невольно пожал плечами.

— Какой еще взрыв? — не могли поверить ни глазам, ни ушам… ни рассудку.

— Не знаю, — и вновь передернулся в сомнениях.

— Думаю, это и есть коварный план Стаха, — неожиданно раздался голос Жукова. — В его стиле. Наверно, отыскали базу врагов…

Так что, вероятно, утром можно ждать гостей…

(Света)

Кошмар или правда…. но мир был слишком ужасным, чтобы желать о его реальности. Я бреду, бреду по кругу, в темном лесу, в чаще… Бреду в поисках своего Юры, и едва нахожу, нахожу выход, то место, где он лежит… — как вдруг резко темнеет в глазах, еще мгновение — и я вновь оказываюсь на стартовой точке, позиции, откуда начиналось все

И снова бег по кругу — иду, бегу, мчу вперед… с целью отыскать Филатова.

Как белка в колесе,

и погоня моя — бесконечна…

Цель есть — да конца пути нет. Недостижимая мечта моя…

Как сильно, быстро не крути колесо — всё равно… будешь на шаг позади…

Резкий приход жуткой вони вмиг отрезвил сознание,

хотя разум все еще сражался с тьмой и тяжестью погони…

— Что? — пытаюсь сообразить, — Что?

Где я?

И вновь эта комната.

Стоп, то, что снилось доселе — реально?

Всё, что было в дурном сне… было на самом деле?

Резко срываюсь с постели (и едва не падаю).

— Осторожней, — вовремя подхватила меня Юля. — Ты очень ослабла…

— Где он?

— Да здесь, рядом… Вернулись.

— Где? — резкий рывок к выходу —

И на четвереньках доползу к нему, только не мешайте…

— Света! — жалобно заныла Еременко. — Да не рвись ты. Сейчас придет…

(Юля)

Не верит, не верит…

Рьяные попытки удерживаться вертикально — и вывалилась наружу из-под навеса.

Спешно иду за ней…

И перечить не смею.

Как испуганная лань, осмотрелась по сторонам.

И вдруг замерла. Замерла в шоке, в счастливом удивлении.

Слезы, слезы больной рекой тут же сорвались с глаз.

— О, Филатов. Твоя разбойница проснулась. Берегись, — радушно рассмеялся Венцов.

Еще мгновение — и со всей дури рванула Киряева к своему Юрочке.

(попытка успеть отставить на скамейку тарелку с супом, прежде чем Светлана навалиться, кинется на него)

Смела, смела все на ходу, как ураган.

(успел отставить — да не помогло.

перевернула…

затарахтела, обижено зазвенела алюминиевая миска, в паре с ложкой, упав на землю…

разлился бульон, разлетелись макароны, картошка).

(Света)

Целую, целую жадно,

— Миленький мой, сладенький мой.

(и тут же гневно колочу, избиваю кулаками по всему, чему попаду — от обиды и злости).

Ненавижу, НЕНАВИЖУ, тебя!

УБЬЮ!

УБЬЮ! Гада паршивого!

(улыбается, улыбается и молчит)

— Ты — больной.

Если еще раз так поступишь,

я не знаю,

не знаю,

что с тобой сделаю…

Немного отстранил от себя (чтобы встать).

Резко подхватил себе на руки

(ногами обвилась вокруг поясницы;

молчу — пристально слежу за движениями)

Улыбается, все еще улыбается.

— Я люблю тебя. И потому никогда не буду тобой рисковать, хоть разорви меня на части,

так что прошу — смирись.

(поцелуй в губы… и спешно пошагал, понес меня куда-то прочь)

(Юля)

— Хоть бы поели сначала! — весело рассмеялся Венцов, — а то сразу в койку.

— Не завидуй, — едко (хоть и по большей части добродушно) прыснула Лерка и пошагала к костру, за своей порцией обеда.

…

— Так расскажешь, что там произошло? — наконец-то набралась я смелости произнести эти слова.

(резкий взгляд в глаза;

малость помолчал… тяжелый вздох — и все же выдал)

— А что там рассказывать?

… Подчистили немного засранцев,

нашли у одного из бойцов карту местности с метками их позиций.

Мало-помалу, вышли на укрытия. Одно, второе — а там и вся база. Отыскали оружейный склад — и жахнули все к чертям собачьим.

— Ночью?

— Ага.

Видела?

— Да.

— Красивый "закат"?

(радушно хмыкнула)

— Относительно, — (нехотя оторвалась спиной от столба (опоры навеса);

несмелые шаги — и присела рядом). — Относительно…

…

Печально улыбнулся.

— Рада, что с вами все в порядке, — несмело прошептала я

(заламывая от волнения пальцы).

— Ладно,

пойду я спать.

Не обидишься?