Падение орла - Джессика Донати

была не готова взяться за дело с ходу. Обеспокоенная тем, что упускает возможность повлиять на политику, Миллер обратилась за помощью к заместителю госсекретаря по политическим вопросам То­му Шеннону, чтобы получить ответ. Занимая третье место в Государственном департаменте, Шеннон курировал реализацию региональной и двусторонней политики.

Вскоре он вернулся с ответом: госсекретарь Тиллерсон подписал это предложение. Вопросов не задавалось. Миллер была ошеломлена. Она подумала, что новость о том, что Соединен­ные Штаты почти год ведут переговоры с талибами, станет неожиданностью, возможно, да­же шоком. В конце концов, Соединенные Штаты сражались с талибами без перерыва более пятнадцати лет. Но, очевидно, госсекретарь считал, что продолжить переговоры не состав­ляет труда. Сообщение, по словам Шеннона, было примерно таким: “Если вы занимаетесь этим в течение некоторого времени и думаете, что это в конечном итоге может к чему-то привести, беритесь за это”. Белый дом подписал распоряжение о поездке.

В первую неделю апреля 2017 года Миллер отправилась на очередной раунд переговоров с талибами в Доху в сопровождении своего коллеги из Пентагона Джедидайя Ройяла, исполняю­щего обязанности заместителя помощника министра обороны по Афганистану, Па­кистану и Центральной Азии. В отличие от госсекретаря Тиллерсона, министр обороны Мэт­тис проявил личный интерес к этим усилиям и дал Ройялу подробные указания и обратную связь перед их отъездом. Как всегда, переговоры проходили в обстановке секретности и ра­нее не освещались в средствах массовой информации.

Американские переговорщики, настойчиво добиваясь прорыва, пытались убедить Талибан, что это может быть последней возможностью доказать жизнеспособность процесса. Новая администрация может закрыть дверь для дальнейших переговоров, предупредили они. Тали­бы не купились на эту схему. Их позиция, как всегда, заключалась в том, что официальные переговоры с Соединенными Штатами должны были начаться до того, как будет привлечено кабульское правительство. У делегации США не было полномочий выводить войска или предлагать какие-либо другие козыри для переговоров. Процесс уперся в стену.

В Совете национальной безопасности генерал Макмастер планировал межведомственную поездку в Афганистан и прилегающий регион, чтобы окончательно согласовать варианты по­литики для президента Трампа. Он хотел привлечь все департаменты и агентства к работе, чтобы обеспечить совместный подход. Слишком часто стратегии терпели неудачу, потому что одно или другое ведомство на самом деле не привлекалось. Но осуществить его план было не так-то просто. Идея межведомственной поездки встретила жесткое сопротивление как со стороны Госдепартамента, так и Министерства обороны.

Генерал Макмастер считал, что их оппозиция проистекает из робости: они неохотно решали сложную проблему с помощью смелых новых идей. Бюрократы предпочитали сохранять ста­тус-кво. Он попросил Фернандо Лухана, который занимал освободившуюся должность исполняющего обязанности старшего директора по Южной Азии после ухода Питера Лавоя, поработать над вариантами новой стратегии в Южной Азии до тех пор, пока не начнется за­мена Лухана.

Сосредоточенность советника по национальной безопасности на Афганистане вызвала ужас в агентствах. Пентагон обеспокоен тем, что предложение о новых и более масштабных уси­лиях в Афганистане вызовет гнев президента Трампа и потенциально приведет к обратным последствиям. Президент Трамп неоднократно выражал свое неодобрение афганской войне и свое намерение прекратить ее, а не наращивать. Если генерал Макмастер будет давить слиш­ком сильно, президент Трамп может вспомнить, что война все еще продолжается, и прекра­тить ее. Госдепартамент, со своей стороны, обеспокоен тем, что генерал Макмастер сорвал бы переговоры, которые уже подверглись критике из-за отсутствия прогресса, достигнутого после года секретных встреч, и отложил бы переговоры на неопределенный срок.

К тому времени, когда генерал Макмастер начал поездку в середине апреля 2017 года, его со­трудники подготовили раннюю версию стратегии для Южной Азии, которая проходила меж­ведомственный процесс. Сначала он планировал остановиться в Афганистане на две ночи, а затем отправиться в Пакистан на полдня и Индию на одну ночь. У него не было своей новой команды, и он чувствовал, что некоторые пережитки прошлого от предыдущей администра­ции плохо подходили для своих ролей. Он особенно скептически относился к Лорел Миллер из Госдепартамента и ее сосредоточенности на примирении. По его мнению, назначенцам Обамы просто не хватило смелости ввязаться в войну и они не смогли понять потенциально катастрофических последствий того, что Афганистан выйдет из-под контроля. Он считал, что существует реальный риск того, что если она рухнет, страна может стать тренировочным полигоном для террористических группировок, таких как "Аль-Каида" и Исламское государ­ство.

Он был рад, что новый директор Совета национальной безопасности по Южной Азии, Лиза Кертис, должна была присоединиться к ним в Пакистане. Лухан был в поездке вместе с Кортни Купер, которая все еще была директором Совета по Афганистану. Лорел Миллер и Джедидайя Ройял присоединились к ним из Госдепартамента и Пентагона, соответственно, недавно вернувшись из поездки на встречу с талибами в Дохе. Генерал Макмастер вызвал их в свой офис во время полета в Афганистан, чтобы проинформировать его о прогрессе, до­стигнутом ими на данный момент в переговорах.

Миллер подготовила презентацию, в которой кратко излагались выводы за прошедший год и какие подходы можно было бы предпринять для продвижения процесса.

- Что ж, я думаю, мы просто теряем время, - сказал генерал Макмастер, как только она закон­чила.

Он продолжил излагать свое видение стратегии США в Афганистане. Оно не предполагало мирных переговоров в ближайшее время. Первым шагом, по словам советника по националь­ной безопасности, было изменение траектории конфликта. Соединенные Штаты должны бы­ли остановить продвижение талибов на поле боя и заставить их согласиться на уступки в этом процессе. Он раскритиковал неудачное наращивание войск администрацией Обамы, ко­торое было сорвано из-за жесткого восемнадцатимесячного срока для начала вывода. Он слу­жил в Афганистане в 2011 году, когда американское присутствие достигло своего пика в сто тысяч военнослужащих, и считал, что преждевременный вывод войск, как раз в тот момент, когда наметились признаки прогресса, свел на нет все шансы на победу.

Он сказал Миллер и другим присутствующим сотрудникам, что переговоры США с Талиба­ми увенчаются успехом только тогда, когда Соединенные Штаты вернут себе позиции силы на поле боя и “одержат победу” над повстанцами. При упоминании о победе директор по Афганистану Купер постаралась не закатить глаза. Она вспомнила всех предыдущих генера­лов, которые приходили и уходили в Афганистан, и каждый из них обещал добиться перело­ма. Она не думала, что Соединенные Штаты могут заставить Талибан пойти на уступ­ки, просто наращивая силы на поле боя. Да и президент Трамп вряд ли одобрил бы такой план.

Генерал Макмастер краем глаза заметил выражение ее лица.

- Что? Вы не верите в победу? - спросил он.

В Афганистане советник по национальной безопасности был рад обнаружить, что все с энту­зиазмом