Маски сбежавшей невесты (СИ) - Яблонцева Валерия

«Мы еще не успели познать друг друга», — мигнула теплой искоркой сирень.

«Простите, — одними губами шепнула я. — Простите».

«Нет».

Я обернулась на новый голос. Третья капля с переливами красного и синего медленно подлетела к первым двум и замерла рядом. Я протянула к ней руку, чувствуя исходящие волны тепла, такие родные, такие знакомые…

«Мэр… — голос дрогнул. — Ну хоть ты понимаешь, что я не могу остаться? Мы скоро будем вместе, совсем как раньше…»

«Нет! — яркая вспышка на миг поглотила все вокруг. — Я умерла, чтобы ты жила».

«Но я не могу. Не могу. Во мне ничего не осталось. Моя жизнь, моя кровь, моя магия — все вычерпано без остатка…»

«Нет! — сине-красная капля недовольно сверкнула, воскрешая в памяти образ камня силы Мэр, в глубине которого затаилась последняя тусклая искорка. — Моя жизнь, моя кровь, моя магия принадлежит тебе».

«Моя жизнь, моя кровь, моя магия принадлежит тебе», — голосом Коула повторила сиреневая капля, в которой отражалось невидимое пламя огня в натопленной печи и контуры полутемной кухни.

«Моя жизнь, моя кровь, моя магия принадлежит тебе», — голосом Лорри, отчаянным и ломким, откликнулась серебристая капля, сияя, точно изумрудные глаза графини в последний миг нашего прощания.

«Ты должна жить, Эв, жить за нас обеих. Ты должна быть счастлива».

И что-то вспыхнуло в груди, откликаясь. Сердце… уже остановившееся, но ещё горячее, готовое в любой момент забиться снова.

«Ты должна быть счастлива».

Счастье…

Вихрь образов закружился вокруг меня, подхватывая невесомое тело, увлекая в круговерть бесконечно сменявших друг друга картинок.

Счастье… это искренний смех Лорри. Это насмешливое «Ох, Эв» моей Мэр и мягкая улыбка мамы, которую я бережно хранила в воспоминаниях, словно самое большое сокровище. Это крепость объятий Коула и то неизъяснимое тепло, что рождал внутри его необыкновенный аметистовый взгляд. И многое-многое другое, что только предстояло узнать и почувствовать, если бы судьба отмерила мне еще несколько лет жизни.

Они были правы — Коул, Лорри и Мэр.

Я так хотела жить.

Так хотела сделать все, чтобы увидеть счастье в глазах других и тоже стать счастливой.

«Живи!» — вспыхнуло серебро.

«Живи!» — сверкнула сирень.

«Живи!» — сине-красная капля разделилась на две половинки, словно я и Мэр.

И три ослепительных луча с силой ударили меня в грудь.

«Живи!»

«Живи!»

«Живи!»

— Живи! — воскликнул голос, громкий и настоящий.

Темноту разорвал шквальный ветер, и вместе с ним в небытие вторглись запахи и звуки. Грудь сдавило, зашумело в ушах.

Новый удар. И еще, еще, еще.

— Живи, живи, живи!

Поток ветра ворвался в легкие, буквально заставляя сделать вдох.

Удар, удар, удар.

И когда давление стало уж совсем нестерпимым… сердце откликнулось.

Тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

* * *

Я снова дышала.

Снова жила.

Нет, темнота не ушла, но перестала быть непроницаемой и абсолютной. Под веками плясали всполохи света и чья-то юркая тень, метавшаяся из стороны в сторону. Я чувствовала прикосновения не по — девичьи сильных рук и магический ветер, наполнявший кислородом мои легкие. Ноздри щекотали пыль и гарь. Звуки и голоса сливались в неразборчивый шум.

Кроме одного.

— Живи, — сбивчиво умоляла Лорри, неумело давя скрещенными руками на мою грудь в попытке запустить сердце. — Дыши, Эв. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Волна любви и благодарности захлестнула меня. Хотелось заглянуть в блестящие изумрудные глаза, улыбнуться, заключить подругу в крепкие объятия, смеясь и плача одновременно. Дать понять, что она вместе с Коулом и Мэр совершила невозможное и действительно вернула меня к жизни. Спасла, когда спасение, казалось, было уже невозможно.

Но я не могла. Сил моего тела, выпитого до дна кровавой магией лорда Голдена, хватало лишь на то, чтобы поддерживать слабое биение сердца.

— Дыши! Дыши!

Я услышала приближающийся громкий топот. Низкий голос — должно быть, барона Сильвена — перекрикивал его, раздавая короткие отрывистые приказы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Строем! По моей команде!

Удивительно. Мне казалось, с момента взрыва и моей смерти прошла целая вечность, а на самом деле — не больше пары минут.

— Вперед!

Загрохотали шаги. Кто-то ворвался в комнату, расшвыривая обломки того, что некогда было стеной и частью пола. Лорри вскинулась, ладони, прижатые к моей груди, вздрогнули в волнении.

— Коул. Я здесь! Мы здесь!

Но ее не услышали.

Яркий свет, проникавший даже сквозь зажмуренные веки, затопил подземный зал, заставив людей дружно застонать от боли в обожженных глазах. Безопасники, возглавляемые бароном Сильвеном и графом Хенсли, попятились. Кто-то упал пол, раскидывая из-под каблуков мелкую каменную крошку.

— Что это? — послышался чей-то испуганный голос.

— Кто здесь?

— Что происходит?

— Щиты поднять, оружие наизготовку, — скомандовал глава императорской службы безопасности.

Воздух наполнило жужжание артефактов и щелчки взводимых пистолей. Напряжение, густое, почти осязаемое, чувствовалось во всем. Казалось, ещё миг — и…

— Граф Коул Хенсли.

Громкий, раскатистый голос, не похожий ни на вкрадчивый тон лорда Голдена, ни на нервную речь Императора, заполнил каждый уголок пространства. Мигом воцарилась тишина, не нарушаемая ни шорохом, ни словом, ни выстрелом.

И в этой тишине отчетливо раздались размеренные шаги.

Раз.

Два.

— Граф Коул Хенсли, — во властном голосе послышалась угроза такой силы, что захотелось немедленно пасть ниц и раскаяться во всех грехах, настоящих и мнимых. Но… если раньше это подействовало бы на меня безо всякого сомнения, сейчас магическая вспышка лишь коснулась разума, не перехватив контроль над телом. — Потрудись объяснить, что это за вторжение? Εсли вы собирались помочь нам в борьбе с опасным преступником, то опоздали — впрочем, не в первый раз. Все уже закончилось.

— Ваше величество, — послышался ответ лорда Хенсли. — Прошу простить. Мы не ожидали встретить вас здесь.

Сердце испуганно ударилось о ребра.

«Ваше величество?»

Но я ведь ясно видела, что Император был мертв. Он лежал на мне, окровавленный и неподвижный, и я была абсолютно уверена, что лорд Голден его убил. Но свет, интонация, голос… маска Солнцеликого. Если за ней скрывался не Император, то…

Боги, боги!

Я услышала рядом сдавленный стон. Кажется, Лорри поняла все еще раньше меня. Но почему промолчала? Почему не бросилась к Коулу, не дала знать, что с ней все в порядке, не попыталась раскрыть обман?

Ответ пришел в ту же секунду.

Лорд Голден.

Он сдерживал Лорри. Οн сдерживал всех в этой комнате. С магией крови и силой семи стихий, украденной у наследников Солнцеликого Леонарда он был намного сильнее любого в этой комнате, сильнее всех наших спасителей, вместе взятых.

«Уходите! — мысленно взмолилась я, обращаясь к Лорри, Коулу, барону Сильвену и всем, кто зашел так далеко, чтобы помочь нам. — Бегите. Спасайтесь, пока это еще возможно!»

Пальцы дрогнули, сжимаясь в кулак.

— Мой Император, — почтительно проговорил кто-то. — Императорская служба безопасности во главе с графом Хенсли предоставили неопровержимые доказательства причастности вашего доверенного советника, герцога Эдельберта Голдена, к убийствам шестерых его жен, а также похищению графини Хенсли и леди Митчел.

— Ты говоришь о юной Лоррейн? — поинтересовался лже-Солнцеликий. — Что ж, у нас есть чудесная новость для начальника нашей службы безопасности и его семьи, — последнее прозвучало как издевка. — Юная графиня Хенсли здесь, живая и в добром здравии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неведомая сила рывком вздернула Лорри на ноги. Я потянулась к ней, но опоздала — плотно оплетенная воздушными нитями, контролирующими каждое ее движение, графиня сделала несколько неверных шагов в сторону группы спасателей и остановилась.