КРАМОЛА Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. - Коллектив авторов

Подходя же к частной собственности с другой стороны, учитывая, что она обеспечивает людям возможности свободного, ни от кого не зависимого существования – вольный труд и вольную жизнь, с такой же определенностью надо признать, что частная собственность, проявляемая в рамках удовлетворения нормальных жизненных потребностей семьи, без тенденции к паразитическим проявлениям, должна считаться вполне лояльной, и в отношении людей, ведущих такой частнохозяйственный образ жизни – «священный принцип частной собственности» надо признать справедливым, и принудительное (прямым или косвенным путем) лишение людей возможности обеспечивать свои потребности […] расценивать как насильственное лишение людей человеческих и гражданских прав на вольную в экономическом отношении жизнь; рассматривать как преступное нарушение приведенных выше основных законов природы.

В странах, где осуществлена национализация (земли и ее недр, фабрик и заводов), такие частные хозяйства должны существовать на равных правах с колхозами. И практические показатели бесспорного преимущества одной формы над другой должны вести к росту той из них, которая более выгодна людям […]

Я убежден, что коллективизм в с[ельском] хозяйстве], возникая по инициативе самих крестьян на добровольных началах, в стремлении заменить плохое лучшим, как могущий обеспечить большие возможности к использованию агротехники (ведь не зря говорят: «В единении – сила»), приносил бы бесспорные экономические преимущества колхозникам и при возможности для последних быть полными хозяевами своего объединения, может быть, успешно заменял бы собой единоличную форму хозяйственной деятельности. (Мне кажется, что правовая ограниченность для большинства наших колхозников, при возможности, явилась бы основанием оставить колхоз и вернуться в единоличное хозяйство.) […]

Мировые руководящие принципы – мировая конституция

Вот то немногое, но, по-моему, необходимое для того, чтобы положить начало к разработке руководящих принципов, которые, ставя своей целью изжитие антагонистических отношений между народами, окончательное и полное решение проблемы разоружения и устранения причин возникновения войн – должны явить собой международный основной закон (Мировую международную конституцию), дающий народам права защищаться и претендовать без войн.

Разработку этих принципов должен возглавить координирующий институт при ООН […] и проводить ее через его филиалы и ученых различных (может быть, всех) стран Мира, в порядке мирового конкурса.

Они, эти руководящие принципы, будут или одним из лучших представленных по конкурсу вариантов проекта, или объединением из признанных лучшими отдельных частей разных проектов.

Так составленные, выдержавшие всестороннюю критику классические руководящие принципы, принятые в ООН представителями большинства народов, и должны быть признаны за основной международный мировой закон – Мировую Конституцию, которая поможет человечеству решить, наконец, проблему разоружения и избавиться от тяготеющего над ним векового зла – войн.

Я взываю!

[…]Там, где народам предоставлены полагающиеся им гражданские права и свободы, свет научного разума победит тьму насилия, паразитизма и невежества.

Народы, под руководством науки решив проблему разоружения, учредят мир и спокойствие на нашей Планете и, руководимые наукой, успешно будут продвигаться вперед по определяемым наукой путям к высшим идеалам и чаяниям Человечества.

Для установления мира на Планете; для устранения варварских пережитков; для обеспечения спокойствия и радостного существования всему Человечеству – Гражданские права и свободы народам мира! Командные высоты мировой науке!

ГА РФ.Ф. Р–8131. Оп. 31. Д. 92607. Л. 8–39. Авторская машинописная копия

Раздел 8 ПОДПОЛЬНЫЕ ГРУППЫ И ОРГАНИЗАЦИИ

Авторский комментарий

Подпольные группы и организации 1950-1980-х гг., хотя их реальные сила и возможности были более чем скромны, представляли с точки зрения режима самую опасную разновидность крамолы. Парадоксально, но, несмотря на это, сведения о количестве осужденных членов подпольных групп не являлись обязательным показателем для ежегодных и полугодичных обзоров деятельности Прокуратуры СССР. Выделить их количество из общего числа осужденных за антисоветскую деятельность невозможно. Справки о результатах работы КГБ, направленные в ЦК КПСС, содержат сведения о количестве «вскрытых и пресеченных» групп «политически вредного характера» (включая националистические). Судя по этим данным, во второй половине 1960-х гг. организованная оппозиция режиму имела значительный размах: с 1967 по 1971 г. было выявлено 3096 подпольных групп и организаций, «профилактировано» 13602 их участников[373].

Некоторые категории оппозиционных организаций здесь мы рассматривать не будем. Слишком специфичными, требующими особого изучения и отдельного описания явлениями были лагерное подполье, а также устойчивые, часто связанные с заграницей националистические организации на Украине, в Прибалтике и на Кавказе.

Большая часть представленных в данном разделе групп и организаций действовала на территории РСФСР. С одной стороны, это объясняется тем, что сведения о положении дел в других республиках могли «оседать» на уровне республиканских органов прокуратуры, с другой стороны, организованная оппозиция «на окраинах империи» в значительной мере сводилась к упомянутым националистическим движениям.

Проблема квалификации «антисоветских проявлений» как организованной оппозиции режиму представляла такую же трудность для советского правосудия в прошлом, как и для исследователей – теперь. В многообразии форм политического протеста достаточно сложно разделить индивидуальные и коллективные действия. Намерение одного человека создать организацию в какой-то мере отражало наличие сходной политической позиции в его окружении; в то же время документы Прокуратуры СССР содержат информацию не обо всех участниках оппозиционных организаций и групп, сведения о «профилактированных» обычно туда не попадали. Поэтому зачастую сложно разграничить более-менее оформленные организации и не доведенные до конца попытки их создать[374].

По надзорным делам Прокуратуры СССР нами насчитано 98 организаций, в которых состояло в общей сложности 350 участников. – Большинство подпольных организаций были небольшими, в среднем по 3-5 человек. Наши сведения в основном совпадают с данными КГБ и Прокуратуры о количестве участников «вскрытых» органами государственной безопасности «политически вредных группирований»: 1961 г. – 47 групп, 186 участников, в среднем в группе 3,9 человека; 1 полугодие 1962 г. – соответственно 60, 215, 3,5; 1 полугодие 1965 г. – 28, 125, 4,4; в 1967 г. были профилактированы, включая членов националистических организаций, 2196 членов 502 организаций, 4,3 человека в среднем на организацию; в 1968 г. – 625 организаций, 2870 человек – 4,5; в 1969 г. – 733, 3130, 4,2; в 1970 г. – 709, 3102, 4,3; в 1971 г. – 527, 2304, 4,3; в 1974-1976 гг. среди учащейся молодежи «вскрыто и пресечено» 384 группы, в которые входили 1232 участника, в среднем по 3,2 человека в группе. Таким образом, в среднем численность организаций колебалась от 3,5 до 4,5 члена. Этим малочисленным группам в принципе не требовались структура, иерархия и распределение обязанностей. Роль лидера в значительной мере сводилась к поиску и выбору единомышленников. От правильности этого выбора, равно как и от количества привлеченных членов, напрямую зависел срок существования организации. Каждый новый участник повышал риск разоблачения. Кроме того, жизнеспособность подпольных групп была тем выше, чем меньше их организаторы увлекались игрой в подполье и партийность; чем меньше они придумывали учетных карточек, членских билетов, клятв и т.п.

Никакой серьезной нелегальной работы большинство групп не вело. Чаще всего дело ограничивалось разговорами в узком кругу, обсуждением программных документов, составлением статей и листовок, нередко в том же узком кругу и остававшихся. Плотно заблокированные органами государственной безопасности, подпольные группы 50-60-х гг., может быть, правильнее называть их кружками, и помыслить не могли о массовой агитации. Изредка кому-то из них удавалось разве что сделать и распространить довольно много листовок. С этой (агитационной) точки зрения подпольные кружки явно проигрывают феномену самиздатской литературы, охватившей значительную часть интеллигенции и проникавшей также и в другие социальные слои.

Подпольные группы 1950-1960-х гг. часто возникали на почве личного знакомства, родства. Подпольщиков хрущевского периода обычно связывало совместное обучение в школе или институте, работа, родственные отношения. При неимении легальных возможностей провозглашения своих политических взглядов поиск единомышленников и должен был ограничиваться кругом близких знакомых. В таких условиях приход новых членов мог зачастую объясняться причинами, не связанными напрямую с политическим протестом – дружбой, личным авторитетом лидера, инфантильной игрой в подпольную деятельность[375].