Под знаменем черной птицы. Книга 1 - Елена Александровна Труфанова

Семьдесят три года. ИИ произвел расчеты намного точнее и быстрее, чем она. Но цифра вышла такой же пугающей. Без малого три четверти века, и это при условии, что Айвен не выйдет за пределы резиденции, бросив Аврору прозябать под властью самозванных богов. Не так и долго, по меркам почти бессмертного прима, но почти половина жизненного цикла альтеров.

Айвен вздохнула, затем выслушала полный отчет системы безопасности и решила надиктовать новый рапорт на имя главнокомандующего силами Союза. В нем она честно отчиталась о том, что за прошедшее время не смогла рекрутировать ни одной единицы личного состава, зато обзавелась пятью сотнями единиц орбитальной техники, временно негодной для ведения боевых действий, и еще семнадцатью дронами, нуждающимися в ремонте.

После чего Айвен приказала зашифровать и отправить рапорт. Через восемь секунд он вернулся к ней, не найдя другого адресата. Айвен открыла послание, перечитала и сделала приписку, что данного количества техники не хватит для тактического и боевого превосходства над потенциальным противником, потому личному составу надлежит продолжить поиск рекрутов. Отправила. Отругала себя, что занимается ерундой, но, к удивлению, простые и понятные действия помогли успокоиться. Если тебе отдали приказ, то его нужно исполнить.

Айвен запросила данные о здоровье и состоянии энергетической оболочки Котенка, изучила их и вышла из центра. Столько информации, которую нужно обдумать, что мозг требовал небольшой передышки, а мышцы напротив — работы. Чтобы вымотаться, упасть и забыться сном, без мыслей, переживаний и морозящей кожу птицы под боком. И так столько дней провела рядом с котом, чувствуя его татуировки и идущий от них холод. Интересно, сам он также от них мерзнет?

Айвен включила музыку и пошла к бассейну. Заботливый ИИ сразу же поставил ее любимый трек, затем активировал разные колонки по мере того, как она шла по коридорам. Отец бы возмутился, что его любимые, собранные по личному заказу, аудиоустановки используют для проигрывания популярных альтеровских песен. Хотя голос исполнительницы звучал слишком чисто, будто бы имусовский или прошедший специальную коррекцию.

— Включи все.

ИИ послушно активировал все аудиосистемы в резиденции, заполнив тишину незатейливой песней. Первое время Айвен было не по себе, словно звуки оскверняли покой места, где погибла семья, но она гнала от себя эти мысли. Страшно, больно, невозможно смириться. Но случившегося не изменить, а родные не хотели бы превращать резиденцию в могильник. Их души давно успели переродиться, возможно, не по одному разу, и Айвен уверена, родные бы не обрадовались ее слезам. Все они были взрослыми примами и закончили свою жизнь правильно: оставив свой след и сделав осознанный выбор.

Только весь их след — это случайно выжившая старшая дочь и разрушенный город. А те, ради кого они погибли, полностью вычеркнули Арк Хай из своей памяти. Последнее, впрочем, к лучшему: ее назвали Блудницей, страшно представить, какие прозвища дали бы родителям и сестрам.

Айвен прошла через анфиладу залов и комнат, украшенных колоннами и фресками, затем сбросила одежду и с самой верхней точки прыгнула в бассейн. Бирюзовая вода, имитирующая океанскую, ударила по кончикам пальцев, а затем охватила все тело, подарив ему невесомость.

Глава 19

Дворец тварей оказался жутковатым местечком. Не самым страшным, из тех, где бывал Анрир, но определенно не самым приятным. Огромный, пустой, весь состоящий из колонн, зеркал, арок и золота. Много золота и белых поверхностей. Пафосно, однообразно и уныло. Как музей или подразделение одного из аврорских банков. В таких зданиях интересно побродить, но жить совершенно не хочется.

Помещения не отличались одно от другого, не имели дверей, только окна. Когда нужно было покинуть одно из них, Анрир просто приближался к стене, и та разъезжалась в стороны, освобождая проход. И это неимоверно раздражало, не было даже иллюзии свободы, каждый его шаг контролировала и отслеживала тварь.

И здесь пахло смертью. Анрир чувствовал ужас сотен альтеров и нескольких примов, погибших здесь. Видение, в котором горожане по одному исчезают в сиянии портала, пока примы держат защитные щиты, а после все живое в резиденции рассыпается серым пеплом, раз за разом прокручивалось в его голове. Птица на спине обжигала холодом настолько сильно, что хотелось отодрать ее вместе с кожей. Он бы так и сделал, будь надежда, что после станет легче. По крайней мере, в прошлый раз не помогло.

А еще он чувствовал переживания твари. Та держалась, ничем себя не выдавала, но Анрир почти слышал ее горе и отчаяние. Тварь то успокаивалась, то снова начинала страдать. Между прочим, он бы тоже не отказался немного полежать на мягкой кровати и погоревать над своей неудавшейся жизнью, а лучше — в своем дворце и на своей кровати, а не в обители примовских тварей. А вместо этого пришлось поднять себя с дивана, сварить кофе и тащиться к девке.

Та, как назло, застряла в помещении с бассейном. И не с каким-нибудь мелким, в котором вода не доходит до пояса, а в огромном, таком, где и соревнования пловцов провести не стыдно. Анрир замер на пороге, выравнивая дыхание, затем шагнул внутрь и снова застыл.

Вода. Много проклятой воды. Она затекает в рот, отнимает тепло, давит на мышцы и не выпускает жертву, затягивая все глубже и глубже.

Анрир встряхнулся и пошел к краю бассейна, сел у него и позволил себе всего одно послабление: подобрать под себя ноги, а не погружать их в воду, как было бы правильнее. Тварь услышала или почувствовала его появление, вынырнула и поплыла к бортику, технично загребая руками. После уцепилась за перила и поднялась по ступенькам, вода стекала с нее, как ртуть, оставив кожу и волосы абсолютно сухими. Красиво, хоть и жутковато.

— Ты совсем не бережешь свою добродетель, — Анрир чуть подвинулся и указал на кофе. Тварь улыбнулась и сразу же забрала свою чашку, кивнув в знак благодарности.

— Она мне наскучила.

— Осторожнее, ты будишь мою похотливую звериную сущность.

Анрир сделал глоток кофе и пожалел, что так и не нашел нигде выпивки. Пару глотков чего-нибудь горящего пришлись бы весьма к месту. Тварь же тряхнула волосами, затем откинулась назад и выгнулась в спине, точно на каком-нибудь рисунке из календаря для взрослых.

— Давай же, набрасывайся. Повали на кафель, прижми к нему своим мускулистым телом, грубо лаская самые потаенные местечки, пока плоть не предаст меня, заставляя отдаться тебе. А после мы непременно одновременно взберемся на пик наслаждения. И так раз десять подряд, не меньше.

Где она нахваталась таких