Хранители стихий. Инферно - Яна Циорба

самый счастливый день. Каждое измерение выдвигало кандидатуры для хранения стихий. Королева Неола была одной из них. Но члены альянса лишь посмеялись над нами, они считали нас не достойными. Салазар разгневался, но он не хотел идти против альянса, тогда пришел он. Мы не знаем, откуда появился Матран, но правитель слушал его беспрекословно. Наши войска стали атаковать соседние измерения и лишать их магии. Неола пыталась вразумить мужа, она боялась гнева альянса. Но после очередного набега на соседнее измерение, Салазар обнаружил свою жену мертвой в их постели. Леандр был совсем юн, он безумно любил мать, и это убило его. Именно с того момента, жизнерадостный мальчик превратился в закрытого и циничного юношу. Он возненавидел отца и всячески пытался помешать ему. Но правитель был слеп, его заполнило лишь поглощающее чувство мести. Родной отец запер своего сына в темнице.

Я слушала Лилу, не перебивая. Нас всю жизнь учат не судить о книге по обложке. Мне казалось, что я уже поняла натуру Леандра, но оказалось что это раненный в душу человек, раненный самым близким человеком. Мне тяжело понять чувство потери мамы. Так принято говорить: «Я понимаю, как тебе тяжело». И люди говорят эти слова, пытаясь хоть как-то поддержать человека, но мало кто, по сути, правда может это понять. Родную маму я не знала, мне тяжело от того, что я так и не узнаю ее, что у меня забрали этот шанс. Но я не испытываю той боли, когда ребенок видит безжизненное тело своего родителя.

– Уже в темнице, Леандр узнал, что его отца убили. Матран предложил стать ему союзником, и Леандр согласился. Но лишь для того, чтобы отомстить, – Лилу сорвала травинку, – как видишь, нам это не удалось. Многие жители поддержали Леандра, началась революция. Мы потеряли много своих родных и друзей. И были вынуждены покинуть родной дом.

– А как же альянс?

– Когда альянс отнял у нас магию, мы остались одни. После смерти Салазара Леандр обратился к правителям, но они отказались помогать. Они обратили на нас внимание, лишь тогда когда Матран стал воровать магию. Он заручился поддержкой Адагара, и очень быстро набрался сил.

– Алатор, – проговорила я. Вспоминая, как Андрес холодно смотрел на меня.

В поселении началось какое-то мельтешение, люди стали сбегаться. Мы с Лилу побежали к столпотворению. Я расталкивала людей, Лилу пробиралась за мной.

– О боже, – ужаснулась я.

На земле лежал Зейн, он был весь в крови. Правая рука была практически оторвана. Лилу зажала рот рукой, ее всю трясло. Я крепко прижала девушку к себе.

– Позовите лекаря, – кричала какая-то женщина.

Мужчины стали перекладывать Зейна на импровизированные носилки, Лилу вырвалась из моих объятий и бросилась к нему. Я посмотрела на Леандра, он с тревогой смотрела на друга.

– У тебя кровь, – я неуверенно протянула к нему руку.

– Это не моя, – Леандр сжал мою ладонь, не давая вымазаться в крови, – ты…

– Леандр, – к нам подлетела девушка, которую я уже раньше видела рядом с ним. Она бесцеремонно оттолкнула меня и увела, – я так переживала. Ты не ранен?

Он лишь бросил виноватый взгляд в мою сторону. Я решила отправиться в свой дом, дождаться там Лилу.

На столе стояла готовая еда, но у меня не было аппетита. Я взяла кувшин и налила себе горячий отвар, который приготовила Ашая. Я села за стол напротив окна, сжимая в руках горячую кружечку. На улице как-то быстро стемнело. В Дескаргаре нет солнца, поэтому у меня нет возможности наблюдать за волшебством заката. Мне вспомнилось, как мы с Линарой лежали на зеленой поляне и наблюдали за уходящим солнцем. Мы с ней болтали обо всем, за такое короткое время она для меня стала очень близкой подругой. Перед глазами возник ее смеющийся образ, у Линары был звонкий и заразительный смех. Вдруг я осознала, что уже почти не вспоминаю тех, кто остался в моем родном измерении.

Из раздумий меня вырвала открывшаяся дверь. Лилу прошла и плюхнулась на свою кровать, хоть она уже не плакала, но глаза ее были опухшими.

– Ну как он? – Я налила еще одну кружечку настоя и села рядом с девушкой, – выпей.

– Спасибо, – Лилу трясущимися руками взяла кружку.

– Как Зэйн?

– Он еще без сознания, лекарь сказал, что он потерял много крови. Ты же говорила, что все будет хорошо, – Лилу взорвалась от слез.

– Тише, тише, – я прижала бедняжку к себе, – он выживет. Раны затянутся. Ему сейчас нужны уход и забота.

– Я буду рядом.

– Вот и умничка, – я улыбнулась ей и поставила кружку на тумбочку.

– Ты куда?

– Пойду, прогуляюсь перед сном.

На улице мне стало значительно лучше. Моя жизнь превратилась в постоянное сражение, страшные потери и бесконечную войну. С каждым днем меня все больше тяготит ожидание. Неизвестность о судьбе Галадрионцев сводила с ума. Я села возле кострища, моей силы хватило, чтобы зажечь его. Искры тут же потянулись к небу, дрова стали потрескивать под натиском огня. Стало хорошо и уютно, казалось, что я так могу просидеть всю ночь.

– Не спится? – Ко мне подошел Леандр, то ли он так тихо передвигался, то ли я настолько погрузилась в себя, но я не заметила его.

– Вообще-то я уже собираюсь уходить.

– Останься.

– А… – эта просьба была совершенно неожиданной, – как ты?

– Лучше чем Зэйн.

– Что произошло?

– Периодически мы устраиваем вылазки в цитадель, – он взял веточку и стал отламывать кусочки, бросая их в огонь, – основная цель попытаться узнать о планах правителя, по возможности подпортить ему их и, конечно же, запастись провизией. Но в этот раз нас ждали, каким-то образом они знали, откуда мы приходим и как проникаем в замок. Ну, последствия тебе известны.

– Ты знаешь где в замке расположены темницы?

Леандр посмотрел на меня суровым испытывающим взглядом, блики огня плясали в его темных глазах. Я не выдержала его взгляд и посмотрела на костер.

– Даже если твои друзья и живы, в чем я сильно сомневаюсь, – он усмехнулся, но это не было насмешкой, – в темнице тебе не попасть. Забавная ты.

– Прости? – Я в недоумении бросила на него быстрый взгляд.

– Ты чужая здесь, совершенно недавно овладела своим даром…

– Я отлично справляюсь со своим даром, – меня укололи его слова.

– И каким-то образом осталась единственной выжившей, – Леандр совершенно проигнорировал мое высказывание, – именно поэтому тебя стали считать особенной, и ты поверила в это. Хотя я так не считаю, в первой же реальной битве ты погибнешь.

Во мне кипела злость, только что мы разговаривали как нормальные люди, и я