Инстинкт - Владислав Хохлов

реагировал на их прикосновения и вопросы. Девушка начала брыкаться, она попыталась укусить кого-то за руку, но её быстро успокоили, ударив прикладом ружья по виску. Боль в голову возникла молниеносно, и вскоре всё вокруг началось кружиться против её воли, подошла тошнота, голоса стали разноситься с лёгким эхом, по телу пробежала слабость, в дополнении к новым болевым ощущениям что преследуют Лию с предыдущей драки с Кайлом. Стоило людям только повернутся к выходу из комнаты, как путь им загородил отец Николай и ветеринар.

— Что здесь происходит?! — Голос отца Николая знали все, он чаще всех бывал среди бойцов, поваров и механиков. Моментально с его словами картину словно поставили на паузу. Стоящие рядом с ним врач медленно осматривал помещение, и уже заприметил для себя новую работу.

— Эта сука убила свою подругу, — Нейт назвал бы Лию «девчонка», как раньше, но он был слишком возбуждён от того, что в стенах его дома произошло такое громкое и кровавое событие. К тому же, он не стеснялся оскорбить её. — Мы собираемся её выкинуть ко всем чертям, согласно нашему своду правил, как написали его отцы.

— Я помню о правилах… — Отец Николай разглядывал всех присутствующих кто принимал участие в транспортировке девушки. На лицах детей, юношей и более взрослых мужчин сохранялось неизменное выражение осуждения и злости. Если бы отец Николай напрямую запретил им делать что-либо, то он рискнул бы столкнуться с тем, что его люди встали бы на сторону Нейта.

— Но также есть и правило, о котором вы забыли, к которому, как многие надеялись, не будут применены действия. Что нужно делать при возникновении болезни?

Никто не дал ответа, и отец Николай это знал. Законы были лишь гласным условием мирного сосуществования и решения проблем. Некоторые из них выдумывались на ходу, что позволяло более гибко управлять людьми. Одним из таких законов стало карантинное положение.

— Пока в рядах есть больной, все решения о его судьбе решаются только рукой медицинского персонала. — Отец Николай повернулся к рядом стоящему врачу, предоставляя тому слово.

— Да, Кристэн и Лия были заражены неизвестным веществом при выполнении опасного задания. Есть вероятность, что именно то, с чем они столкнулись, повлекло за собой эти последствия. Мне необходимо осмотреть их, чтобы убедиться в этом. Принесите их в мой кабинет. — Ветеринар начал разворачиваться обратно к медпункту и при выходе добавил, — и приведите ко мне всех остальных.

Лию хотели поставить на ноги, чтобы помочь ей добраться самостоятельно до кабинета, но та бессильно висела на руках носильщиков. Она чувствовала слабость в теле всё сильнее и сильнее. Из-за неспособности передвигаться, её доставили в кабинет на руках. Следом за ней принесли Кристэн. Другие участники операции пришли самостоятельно. Томасу помогали в перемещении, придерживая его за руки.

Лию внесли в кабинет и посадили на кресло, где та пыталась отойти от последствий удара в висок. Врач предварительно промочил её лицо водой, чтобы ускорить процесс пробуждения. Лия постепенно приходила в себя. Скай с другим мужчиной внесли тело Кристэн, где его положили на операционный стол. Остальные члены группы разбрелись по кабинету, выжидая дальнейших указаний. Кто-то из посторонних незаметно вернул окровавленный топор на родное место.

— Скай, оставь пожалуйста своё ружьё и ждите в коридоре. — Врач посмотрел на подаренное ему оружие и начал первым делом осматривать труп убитой девушки. Он осмотрел каждый сантиметр тела, изучая при этом свежие раны, состояние кожи, рта и глаз. В какой-то момент, он заметил на себе взгляд Лии, который был полностью без эмоциональным.

Отец Николай не вернулся к своему рабочему месту, а решил составить компанию в медицинском кабинете, внимательно наблюдая за тем, чем закончится эта Шекспировская трагедия.

— Что же, я осмотрел её и могу сделать вывод, что Кристэн действительно начала обращаться в одного из витумов. Возможно, в теневиков, если вдаваться в конкретику. Я вижу на ней раны от собственных ногтей, как доказательство самоистязания. Под ними находятся кусочки, предположительно её кожи. Некоторые волосы вырваны клочьями с корнями. Если рассматривать теорию обращения в разные формы существ, то она пыталась найти новый способ выработки дофамина, из-за чего искала необходимый для этого способ. Самоистязание — мясники и сборщики, сложные химические препараты, еда и половое влечение — теневики и прочие. Употребив не одну таблетку с множеством содействующих друг с другом элементов, она причиняла себе боль и пыталась заняться половым актом. — Мужчина замолчал: он уставился на Томаса, обдумывая, что может ошибаться и девушке просто не хватало внимания. — Том, расскажи нам о том, что сегодня было.

— Я думал, что ей просто одиноко… Когда я проснулся, она уже стояла неподалёку, и пристально смотрела. Она выглядела какой-то подавленной и грустной. А её глаза были пустыми. Она просила, чтобы я помог ей, дал ей задание, развлёк. Я водил её по бункеру, и мы занимались всем, чем только могли, я придумывал ей занятие за занятием, но безусловно, она словно умирала прямо на глазах. В какой-то момент, я отправился с ней к Лии, чтобы уже она помогла нам, но Кристэн увела меня в мою комнату, где толкнула на кровать, села сверху, разделась и… — Томас говорил почти шепотом. Он никак не мог отойти от случившегося, и, иногда сжимал кулаки от злобы к Лии и всем остальным.

— Почему ты не сопротивлялся? — Ветеринар продолжил задавать вопросы юноше, не обращая внимания на то, что юноша может скрывать собственные пробудившиеся желания. — Раньше ты как-то не стремился к женской ласке…

— Смотря за ней, я впал в отчаяние. Там я подумал, что так ей полегчает, что она приободриться и снова оживёт… Она действительно была этим сильно увлечена, об этом говорило то, как она смотрела на меня, как при этом дышала.

— Лия? — врач повернулся к девушке, переходя на новые вопросы.

Лия только удивлённо посмотрела на своего учителя, не до конца понимая, что от неё хотят. На неё смотрели так, будто бы она сама была на месте Кристэн. Во взгляде врача просачивалось осуждение.

— На что это было похоже, когда ты вошла в комнату? — продолжил он.

— Она сидела на Томасе и… целовала его, — от этих слов её мутило.

— Это доказывает мою теорию. А теперь, чтобы не…

— А если вы совершили ошибку? Может она просто испытывала влечение ко мне и наконец-то решилась на шаг? — Томас ожил, он поднялся со стула и начал громко говорить с врачом, осуждая того за возможную ошибку. Дополнительно к этому, своими словами он выдвигал обвинение Лии, как братоубийце, сам того не подозревая.