Птицы (СИ) - Торин Владимир

Мадам Клара, в свою очередь, не нуждалась в том, чтобы с нее спал снег, — она словно просто перешла из одной комнаты в другую. Няня величественно прошествовала мимо окошка консьержки и остановилась у лифта. Она многозначительно покашляла, и мистер Поуп высунул нос из-за газеты. После чего вскочил со стула и принялся суетиться возле мадам, открывая решетку и дверцу кабинки.

— О, дети! — раздалось из полукруглого окошка консьержки презрительное и похожее на «О, мерзкие личинки!»

Миссис Поуп даже высунула лысую голову наружу. Выглядела она едва ли не счастливой, и это не сулило Финчу и Арабелле ничего хорошего.

— Добрый вечер, миссис Поуп, — уныло протараторили дети.

— Не такой уж и добрый — но только для вас! — радостно заметила консьержка. — Вас искал мистер Перкинс! Просил, чтобы вы зашли в «Фонарь констебля», как только сможете. И еще просил передать, что это не просьба! Так что вы уже натворили, признавайтесь?!

Договорив, миссис Поуп захихикала.

Дети испуганно переглянулись и, не сговариваясь, уставились на мадам Клару, уже стоявшую в глубине лифтовой кабинки. Та лишь осуждающе покачала головой.

Глава 8. Кофейный пунш, женщина, похожая на мухоловку, и… убийца

Финч бежал.

Пальто было распахнуто, шарф болтался за спиной, как собачонка на поводке, а ветер разметывал синие волосы — шапка куда-то подевалась.

Он оглянулся. Убийца был уже в двух домах от него. Сжимая в руке револьвер, тот несся следом, стремительно сокращая разделявшее их расстояние.

— Помогите… — выдохнул Финч. — Помогите, кто-нибудь!

Лишь только эти слова сорвались с его губ, появилось осознание, что звать на помощь не имеет смысла: никто ему не поможет, никто не справится с убийцей. Тот был быстр. Очень быстр.

Финч мчался как только мог. У него не было времени даже на то, чтобы ненавидеть Арабеллу, но в голове тем не менее назойливым дверным молотком стучала мысль, что именно эта проклятая рыжая девчонка виновата во всем. И как он мог ей довериться? Какой же он дурак!

Нога Финча угодила в выбоину между камнями брусчатки. Он вскрикнул и рухнул на мостовую, больно ударившись коленками. Одежда и волосы тут же покрылись снегом, снег набился под манжеты пальто и в башмаки, но мальчик этого не замечал. Он попытался встать, поскользнулся и снова упал.

Финч поднял голову. Убийца был совсем близко…

А как все буднично начиналось…

…Несколько часов назад, когда время едва перевалило за девять утра, слегка взволнованный, но не более, Финч разглядывал в трамвайный иллюминатор проплывающие внизу кроны деревьев.

Трамвай полз над парком. Путанные заснеженные ветви сплелись паутиной под самыми рельсами, и это древесное море, куда ни кинь взгляд, казалось безбрежным. Лишь кое-где вздыбленные волны ветвей прерывались верхними этажами домов и кофейными черепичными крышами. Тут и там мигали одноглазые семафоры, установленные на длинных мачтах, — они указывали путь для ленивых пузатых дирижаблей, медленно волочащихся по небу над парком. Было до боли странно и удивительно наблюдать за дирижаблем, летевшим на одном уровне с трамваем…

«Арабелле здесь бы понравилось», — подумал Финч.

Сегодня был последний день занятий перед так называемым штормовым перерывом, когда город оказывается во власти снежной бури и занятия отменяются. Само собой, Арабелла не могла пропустить школу в такой день, ведь учителя должны были выдавать задания на весь перерыв в учебе.

Финч предупредил ее, что прекращать расследование не станет — до снежной бури оставалось очень мало времени, и он не мог тратить его понапрасну, прозябая в унылых классах. Никаких возможных наказаний за очередной прогул он больше не боялся. Да и что эти по-вчерашнему скучные учителя из скучной Фьорити могли ему сделать? Вряд ли у них нашлось бы что-нибудь из арсенала наказаний мадам Вортты из Фогельтромм. К тому же они его уже лишили каникул…

Финч ожидал, что Арабелла огорчится из-за того, что он собрался идти по следу дальше, не дожидаясь ее, но девочка восприняла это едва ли не равнодушно. Сперва он заподозрил неладное, но потом вспомнил, с кем имеет дело: мисс Арабелла Джей, первая ученица класса, просто жить не может без уроков. Финч попрощался с ней и отправился в город.

И вот так он оказался в одиночестве в трамвае очень далеко как от дома, так и от школы.

«Станция Гренадский парк. Фейни!» — сообщил голос из вещателей, прервав его мысли, и трамвай остановился.

Финч поднялся, натянул шапку и направился к двери. Он и еще несколько пассажиров вышли из вагона и оказались на станции.

Станция представляла собой небольшую площадку под стеклянной крышей. Здесь были несколько скамеек, билетная касса и по совместительству газетный киоск, а также вертикальная тепло-решетка для чистки пальто. Располагалась станция на высоте ста футов от земли, не меньше, и за большими круглыми окнами виднелись лишь кроны деревьев самого большого парка в городе.

В дальнем конце площадки темнели два дверных проема: из одного выходили отправляющиеся, в другом исчезали только что сошедшие с трамвая. Финч поспешил присоединиться к последним.

Переступив порог, он встал на ступеньку винтовой механической лестницы, и та понесла его к земле.

Где-то под лестницей звенели цепи, раздавался приглушенный рокот шестерней. Финч глядел себе под ноги — он не доверял подобным штуковинам и боялся, что его зажует, но, видимо, сегодня лестница уже позавтракала парочкой мальчишек, и он, целый и невредимый, подъехал к земле. Глянув по сторонам, Финч достал карту.

Судя по ней, ему требовалось дойти до перекрестка и свернуть на аллею под названием «Вейден». Так он и сделал.

Нужная аллея нашлась быстро, но путь по ней, в свою очередь, был не в пример дольше. Несмотря на то, что вдали виднелись парковая решетка и дома района Фейни, аллея Вейден оказалась длинной, как проспект. Сходство усугубляло то, что по ней ездило немало транспорта — еще больше ходило. «Неффы», экипажи на механических ногах, перешагивали пешеходов и тех, кто сидел верхом на самоходных санях, будто не замечая их. Одна такая громадина, лязгая, переступила прямо через Финча, и ему на миг даже показалось, что она его сейчас раздавит своим огромным черным брюхом, но днище «неффа» проползло на высоте около пятнадцати футов и не задело бы мальчика, даже если бы тот встал на ходули.

Вейден пересекали другие аллеи, на перекрестках стояли афишные тумбы, афиши на которых сообщали о каком-то «исключительно занимательном» спектакле «Гадкий жених». Подписи уверяли, что если вы пропустите эту «головопомрачительную и умокружительную» пьесу, у вас тут же появится плешь, а в кармане заведется мышь.

У тумб стояли почтенные джентльмены с зонтами и шумно обсуждали грядущую премьеру, из чего мальчик сделал вывод, что пьеса даже с таким глупым названием способна вызвать ажиотаж.

Наконец, Финч добрался до парковой решетки. Рядом с ней расположился «Фонарь констебля».

Полицейский пост здесь представлял собой нечто, наподобие трамвайной станции — сооружение было возведено над деревьями, к нему вела винтовая механическая лестница. Окна светились, и в них проглядывали очертания наблюдавшего за парком служителя закона в шлеме. Рядом с «Фонарем констебля» был пришвартован служебный полицейский дирижабль — крошечный темно-синий аэростат с доброй дюжиной винтов и застекленным носом гондолы слегка покачивался на ветру.

Выйдя из ворот Гренадского парка, Финч оказался на улице, вся противоположная сторона которой была застроена рядом домов — ну, или одним длинным домом со множеством дверей — это с какой стороны посмотреть.

Садиться в общественный транспорт, вроде «флеппина», не имело смысла — нужная Финчу улица и нужный дом располагались недалеко, и, перебравшись через мостовую, мальчик углубился в жилые кварталы.

Фейни был одним из центральных районов города и чем-то напоминал слегка более сонную версию Рривв, но, в отличие от последнего, который от подвалов и до чердаков заполонили различные вывески, здесь указатели с названиями улиц и номера домов найти было не сложно.