Третий лишний - Игорь Черемис

этим тортом — на мой взгляд, было много более достойных моего внимания вариантов. Впрочем, мои вкусы в отношении этого лакомства не отличались постоянством; одно время я любил «Медовики», а потом долго покупал только вафельно-шоколадные. Но совсем потом я сдался врачам, которые запретили мне баловать свои вкусовые сосочки.

Сейчас же мой организм был в полном порядке, хотя, конечно, надо было избегать любого неумеренного потребления, чтобы такое положение дел сохранялось как можно дольше. Но в данных условиях я легко дал себя уговорить и положил себе на тарелку солидный кусок.

— Вы задержались, — констатировал старик. — Всё в порядке?

Задавая вопрос, он посмотрел на меня, но я переадресовал его взгляд Валентину. Тот ломаться не стал.

— Да, в полном, сделали всё, что собирались и даже перевыполнили план, потому и времени потребовалось больше, — сказал он. — Михал Сергеич, а эти голубки всё же жениться собираются, Егор признался, когда я его к стенке припёр. Так что придется вам думать о подарке на свадьбу…

— Да, я в курсе, — было видно, что тема разговора очень развлекает Михаила Сергеевича. — Аллочка тоже не стала скрывать от меня истинное положение дел, так что я уже… озадачен. Она категорически не хочет говорить, что желает получить в качестве дара.

— Это из-за молодости, с возрастом пройдет, — ехидно сказал Валентин. — Я вот с Егором договорился — он заберет «Победу».

— Это всё же не совсем подарок, — пожаловался я. — Он за неё денег хочет.

— Валя, как же так? — старик глянул на нашего подполковника с легким осуждением. — Нельзя быть таким жадным!

— Можно-можно, — Валентин всё ещё ухмылялся. — Я не так и дорого прошу. Ещё и с переоформлением помогу.

— Мы поможем, — наставительно уточнил Михаил Сергеевич. — Оставь документы, к следующим выходным всё будет. А с деньгами, так и быть, сами разбирайтесь.

— А у вас как? — спросил я. — Договорились о переводе?

На этот раз старик предоставил право отвечать Алле.

— Да, там несложно оказалось… правда, времени надо много, но, думаю, успею…

— Успеешь, конечно, — поддержал её Михаил Сергеевич. — Вон как бодро говорила, у нас в управлении такого произношения ни у кого нет. Да и результат нужен только к сентябрю.

— Кстати, Алла, а куда ты планируешь устраиваться после института? — вмешался Валентин.

Это было настолько неприкрытое предложение трудоустройства в органы, что Алла заметно растерялась. Пришлось отвечать за неё.

— Мы обсуждали недавно, — сказал я. — Она в аспирантуру, скорее всего, будет поступать. Чтобы усовершенствовать свои знания.

— Вот как… — Валентин задумчиво посмотрел на меня. — А с тобой как?

— А я пока не знаю, кем хочу быть, — честно признался я. — Учусь лишь потому, что при переводе в другой институт потеряю отсрочку от армии и на два года пойду служить. Но про это я уже говорил…

Старик с Валентином переглянулись.

— А если отсрочка сохранится? — спросил Михаил Сергеевич.

* * *

Это тоже было предложением и, пожалуй, чуть более щедрым, чем продажа автомобиля за копейки.

— Тогда надо будет начинать думать в темпе вальса, до конца сессии у меня полторы недели, а потом придется ещё и очень быстро бегать, чтобы успеть туда, куда я соберусь переводиться, — отчеканил я.

Старик кивнул.

— То есть ты ещё не решил? — уточнил он.

— Нет, — я помотал головой. — Пока думаю о юридическом факультете какого-нибудь института — я когда-то хотел, но не сложилось, оказался там, где оказался. Но такой перевод означает возвращение на первый курс, что является серьезным минусом, наши программы совершенно не совпадают. Самый предпочтительный вариант — МИРЭА, там дают очень полезные знания для очень многих перспективных направлений.

Идея с радиотехникой пришла мне в голову только что, но сразу мне очень понравилась. Скорее всего, туда я смогу перевестись сразу на второй курс — у технарей похожие программы, а досдать один или два смежных предмета легче, чем учить те, мимо которых проходил в школе и прочно забыл. К тому же там действительно учили очень востребованным в будущем навыкам — конечно, в общем случае всё зависело от самого студента, но и направление развития вуза тоже имело значение.

— Это… — старик на секунду задумался. — Это институт радиотехники, электроники и автоматики?

— Да, он, — я кивнул. — Думаю, радиотехника придется мне по душе.

К тому же я смогу заниматься видеодекодерами на хорошем оборудовании и рассчитывать на помощь высококлассных специалистов.

— Неожиданный выбор, — протянул Валентин, который, кажется, уже прикидывал, как использовать специалиста этого профиля в своих шпионских играх. — Но, в принципе, неплохой.

— Согласен, — сказал Михаил Сергеевич. — Вот что, молодые люди… Я посмотрю, что можно сделать, хотя отсрочки от воинской службы — это ведомство Дмитрия Федоровича… а он очень не любит, когда в его зону ответственности влезают посторонние. Но, думаю, выслушать меня он согласится.

Я напряг память. Старик точно имел в виду Устинова, который занимал в здешней политической иерархии особенное место. Вроде его назначил в правительство ещё Сталин, чуть ли не во время войны; потом он последовательно пережил всех последующих Генсеков, был правой рукой и доверенным лицом Брежнева, который даже не подумал выкинуть его на мороз без выходного пособия. С ним было что-то связано… в какой-то момент я почти потерял надежду, но внезапно вспомнил.

Мне приходилось читать самые разные версии прихода Горбачева к власти — те самые, которые в том числе рассматривали его как проект британской разведки и западных банковских кругов. И вот в одной из версий, авторы которой курили не слишком забористое говно, упоминалось, что именно Устинов не позволил Горбачеву занять высший пост сразу после смерти Андропова, выступив против будущего автора слова «перестройка». Совсем сковырнуть молодого и раннего протеже других игроков в Политбюро Устинов не смог, а накануне следующей передачи власти — после смерти Черненко — и сам отошел в мир иной. Конспирологию в его смерти обычно не искали — всё-таки возраст, пережитые войны и работа на износ на протяжении полувека, — но случилась она как нельзя вовремя. Впрочем, тут я был согласен с Валентином — нашу судьбу определяют именно случайности, и смерть Устинова могла быть одной из них.

Мне очень хотелось поделиться всем этим со стариком и Валентином — в наш предыдущий разговор я про Устинова даже не вспомнил, — но в комнате находилась и Алла, и мне пришлось подавить свой порыв к болтовне.

— Было бы здорово, — выдавил я. — Спасибо.

— Пока не за что, — проворчал Михаил Сергеевич. — Вот будет результат, тогда и поблагодаришь.

Я кисло улыбнулся и снова уткнулся в недоеденный торт.

* * *

— Ты какой-то сам не свой, — заметила Алла, —