Центр силы - Лео Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как я мог это чудище завалить — ума не приложу… И не очень-то помню. Мои воспоминания как раз обрывались на том, как я отламываю один из рогов. А всё остальное было милосердно смыто из памяти…
И теперь на поляне лежал труп несчастной твари, которая банально не оценила диспозицию и, в результате, столкнулась с человеческой жестокостью. Он как бы служил всем нам молчаливым напоминанием об опасности изменённого сознания. И рискованной любви к психотропным ягодкам…
— Это чего оно, такой матёрое, сдохло? — удивился Тихон. — И рог где-то обломало…
— Не выдержало конкуренции… — уклончиво пояснил я. — Вы, кстати, это учитывайте! Тут на эти ягоды желающих хватает…
На единственном роге, который остался на черепе, висел очень знакомый мешок. Тот самый, с образцами растений, которые я в этот злосчастный день насобирал в лесу. Оказывается, я его не потерял и не бросил. А хозяйственно повесил повыше, чтобы никто не добрался.
В этот раз я смотрел на место произрастания ягодок совсем иным взглядом…. В голове даже заворочалось воспоминание: чем-то оно меня ведь сразу напрягло… И теперь я быстро сообразил, чем именно.
Вокруг — лес! А тут ни одного дерева. Ни одного низкорослого кустика. Только эти ягоды. Вот где были мои мозги, когда я сюда пришёл и рискнул съесть эту гадость? Ну не бывает посреди леса совершенно пустого места! А тут даже мох не рос.
А значит, эта дрянь была единоличным властелином солнечного склона. Она как-то вытеснила отсюда всех конкурентов, претендующих на живительный ультрафиолет. И одно это должно было меня серьёзно напрячь… Но я вновь пропустил шёпот подсознания мимо ушей… Или мимо пустой головы.
И многочисленные следы зверей должны были насторожить! Видел же, как вороны на Земле всю землю вытаптывают рядом с пьяными ягодами. А значит, мог бы догадаться, что не надо лезть! Но всё равно полез… И ведь знал, что Русый вечно всякую дрянь в пасть тянет. Но зачем-то его послушался. И где были мои мозги?
Русого, кстати, пришлось держать, чтобы снова до поросячьего визга не нажрался. Я бы его вообще с собой не взял, но без его наводки искать поляну пришлось бы долго. Впрочем, питомца устроило и небольшое количество допинга…
В общем, я объяснял Тихону и остальным, что их тут ждёт — и какие ягоды можно собирать, а какие нет. А Русый носился кругами, пугал местных червей и перепончатокрылых, катался по земле, выл на весь лес — и всячески показывал своим дурным примером нам, людям, почему ягоды пробовать не нужно.
Перед тем, как идти назад, я всё-таки забрал свой старый мешок. Убедился, что внутри всё сгнило, и вытряхнул, что сумел. А потом принялся выдирать рога. Один из черепа, второй из… Не стал. Кость пропиталась жуткой вонью. Для поделок она решительно не подходила. И всё равно, можно сказать, ушёл не с пустыми руками.
Выбираться назад пришлось самому. Питомец был в неадекватном состоянии. Мог только хулиганить и нарезать вокруг меня круги, жутко подвывая на одной ноте. Но я справился, вышел к реке. А дальше уже без проблем нашёл наш лагерь. Вконец сомлевшего Русого я подкинул старой самке на «присмотреть».
Надежды на то, что она его перевоспитает, не было… Но хоть лапой в лоб даст, если этот хулиган снова разбуянится. Определённо, её дети — даже Шрам — по сравнению с этим рыжим лесным исчадием были просто примером идеального воспитания.
И вскоре я присоединился к работам.
А работы там хватало… С первого дня мужчины валили лес, который затем стаскивали к берегу. А женщины собирали волокнистые растения, вываривали их, сушили волокна на солнце, а потом — крутили верёвки, которыми будут связаны будущие плоты.
Собственно, за оставшийся день я собственноручно свалил один ствол, сломал один каменный топор — но был собой доволен!.. Я не был бесполезным членом общества! Я тоже работал, делал важное дело! А топоры вообще ломались часто… Мы их специально с собой двадцать штук притащили.
Уже засыпая, я снова и снова возвращался к почти невинно убиенному мной «рогатому». Что-то мне в этой ситуации никак не давало покоя… Но что именно, я так и не понял, потому что, убаюканный шумом ветра и треском костров, крепко уснул.
Наша жизнь состоит не только из весёлых приключений. Точнее так, наша жизнь преимущественно из них не состоит! На Земле с приключениями и вовсе туго — во всяком случае, для большей части населения. А вот в новой жизни — получше.
И всё равно… Большую часть времени мы тратили на ту же рутину. А уж здесь, в лесном лагере — так и вовсе… Утром надо приготовить еду, поесть, обновить запас дров… Посетить отхожее место, само собой… Оп! И пара бесценных часов уже растворилась в бесконечности прошлого.
Раньше утренний моцион занимал в худшем случае час. А потом ещё минут десять идти до полянки с деревьями, которые подходили для строительства и поделок. Затем изматывающая работа до самого вечера — с коротким перерывом на обед.
Вечером история повторяется. Нужно приготовить еду, сходить в отхожее место, дойти до реки, чтобы смыть с себя пот. Ну и поесть перед сном, чтобы не ворочаться всю ночь. Уже при свете костров проверить инструменты и оружие: ножи, топоры, копья… Что-то подправить, чтобы продержались ещё денёк. А что-то забраковать и оставить до возвращения…
А потом снова сон, и опять утро…
Конечно, мы запоминаем приключения, яркие моменты, происшествия… Я в этом вопросе — не исключение. Однако надо честно признать: рутины в моей жизни не меньше, чем у остальных. В общем, вместе с приключениями — на мне двойная нагрузка!..
Но как же приятно было хоть временно обойтись без них… Просто валить лес, крутить канаты, собирать плоты… Хотя, конечно, совсем без происшествий не обошлось. На третий день к нам вышло семейство каких-то животных. Небольших по местным меркам, но весьма недовольных и агрессивных.
Они чуть в лагерь не вломились, пользуясь тем, что днём горели только три дежурных костра. И даже загнали наших испуганных девушек на деревья. Как только мы об этом узнали, пришлось возвращаться, брать в руки копья — ну и пытаться одержать героическую победу.
Правда, животные не стали ждать, когда мы всё-таки додумаемся, как их прибить. И гордо ушли, не дав нам стать героями. А девушек с деревьев мы
