Укрощение огня - Джон Ринго

– Ой-ей… это, должно быть, пригодится, – слабым голосом вымолвила Джун. – Неужели вы все это умеете делать?

– С самого рождения, мэм, я жил в роли человека доиндустриального общества.

– Правда?

– Да, мэм.

– Но как… Люди не становятся реконструкторами с детства, мистер Резерфорд.

– Нет, мэм.

– Значит, вы жили в условиях доиндустриального общества? И не несколько дней?

– Именно, мэм.

– Где?

– Мэм, я не могу этого рассказывать.

– Что? Что это значит?

– Мэм, я не могу этого рассказывать.

– О'кей. – Джун потрясла головой и нашла следующий вопрос в списке: – Вы знаете кого-нибудь, кто жил бы в Вороньей Мельнице до Спада?

– Да, мэм.

– Я устала тащить из вас слово за словом, уважаемый. Кого же?

– Мэм, я давно знаком с Эдмундом Тальботом.

– Правда? – В первый раз она проявила неподдельный интерес. – Где вы встречались с Эдмундом?

– Мэм, я не могу…

– … этого рассказывать?

– Да, мэм. Но могу сказать, что знал лорда Тальбота большую часть своей жизни.

– Я никогда о вас не слышала. Кроме того, он никакой не лорд Тальбот.

Новичок, казалось, не собирался ничего отвечать, но потом откашлялся и сказал:

– Он редко говорит обо мне, мэм.

– Не понимаю почему. Ну ладно, если вы пройдете к левому выходу, то в самом конце улицы будет палатка квартирмейстера. Вам покажут ваше место. Вот, возьмите талон. Еда три раза в день. Каждое утро можете получать продуктовые талоны в палатке квартирмейстера. Это все, добавок нет. Еды не хватает, жилья тоже, да, в общем, и всего остального. Берите столько, сколько сможете съесть, и ешьте все.

– Да, мэм.

– Позже вам скажут, куда пройти за направлением на работу. – Она еще раз оглядела странного мужчину и улыбнулась. – Добро пожаловать в Воронью Мельницу.

– Спасибо, мэм. – Он взял талон и снова перекинул через плечо свои пожитки. – Я уже чувствую себя как дома. Да благословит вас Бог-Телец и охранит вас от напастей.

– А вас пусть хранит Воитель, мистер Резерфорд.

И с этим он браво вышел из палатки.

Ганни не пошел в сторону бараков, как он их сразу окрестил, вместо этого он направился к дому на холме. По дороге к дому стояла группа стражников, хотя назвать их так было явным преувеличением. Просто горстка реконструкторов с ржавыми алебардами.

Ганни вежливо расспросил их и узнал, что Эдмунда дома нет, а найти его, скорее всего, можно в ратуше.

Ратуша представляла собой одно из новых зданий, и охраняли его новые стражники. Они оба стояли, опершись на копья. Ганни подошел ко входу и спросил, нельзя ли поговорить с мистером Тальботом.

– Он занят, – промычал стражник слева. – Слишком занят, чтобы заниматься старыми реконструкторами.

– Меня не удивляет, что он занят, – холодно ответил Ганни. – А какие у вас указания на тот счет, если появится старый близкий друг мистера Тальбота и скажет, что у него есть к нему дело?

– Что? – переспросил стражник справа.

– Хорошо, – собрав все терпение, проговорил Ганни. – Какие вообще у вас приказы, инструкции?

– Нам было сказано не пускать внутрь никого постороннего, вот и все, – суетливо заметил стражник-интеллектуал слева. – А об инструкциях я вообще впервые слышу.

– Ладно, давайте сюда сержанта охраны. – Ганни начинал терять терпение.

– А это что за птица?

– ЧТО ЗА ПТИЦА? – прокричал он. – СТОЙ ПО СТОЙКЕ СМИРНО, КОГДА ОБРАЩАЕШЬСЯ КО МНЕ, ТЫ ПРЫЩ НА ЗАДНИЦЕ НАСТОЯЩЕГО СТРАЖНИКА! ИНАЧЕ ЗАБЕРУ У ТЕБЯ ТВОЮ ТЫКАЛКУ И ЗАСУНУ ТЕБЕ ЕЕ В ТО САМОЕ МЕСТО! ТОЛЬКО ВЗГЛЯНИТЕ НА ЭТО! – Он выхватил копье из рук ошарашенного стражника и быстро его оглядел. – ЭТО ЧТО, СУХАЯ ГНИЛЬ НА ДРЕВКЕ? ЭТО ТАКОЕ ЖЕ ДЕРЬМО, КАК И ТЫ, ДАЖЕ ПОЧИЩЕ. – И он разломал копье, которое и без того было совершенно нелепым, бросил половину на землю, а второй половиной орудовал как указкой. – ВЫ ДВОЕ САМЫЕ НИКЧЕМНЫЕ СТРАЖНИКИ, КАКИХ Я ТОЛЬКО ВИДЫВАЛ ЗА ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ, А Я ПЕРЕВИДАЛ ИХ НЕМАЛО!

Эдмунд с облегчением поднял глаза от бумаг и посмотрел на Мирона.

– Если я не ошибаюсь, а это вряд ли, к нам пожаловал Ганни.

– Я был занят другим, – пожал плечами Эдмунд. Стражников у входа в ратушу отправили чистить оружие, а уж если начистоту – чтобы привести себя в порядок после такой неожиданной стычки, а Эдмунд привел Ганни в свой кабинет и постарался объяснить ему, как обстоят дела. – Я еще не успел заняться выучкой стражи. Так, как я и ты это понимаем. Мы ничего не успеваем, Майлз.

– Ты король, – проворчал Ганни, – и это не твоя работа.

– Я не король, – парировал Эдмунд. – И не собираюсь таковым становиться. Даже если меня назначат или выберут. Монархия неплохая штука, но общество строить по этому принципу я не хочу. Несмотря ни на что, я хочу устроить тут конституционную демократию.

Унтер-офицер кивнул и ткнул подбородком в сторону окна.

– И что ты хочешь, чтобы делал я?

– Ты будешь их учить.

– Кого? Как? По какой методике?

– Я думал о клиньях.

– Легионы.

– Ганни, это старый спор…

– Твой клин это обыкновенная фаланга без доспехов. Легион превосходит фалангу. Практически всегда. Да, на идеально ровном участке у фаланги есть шанс одержать верх. Но фалангу легко можно победить с помощью колесниц, а легион – нет.

– Метательные орудия? – спросил Эдмунд.

– Луки. Большие луки или арбалеты, смотри сам. Легкие копья для легионеров, что еще. Найди кого-нибудь другого, чтобы обучал лучников. А в маневрах они присоединятся к нам.

– Обязательно. Я остановился на больших луках. И людей, которые смогут обучить остальных, найду; даже если их сейчас нет в городе, скоро они будут здесь.

– Легионеры. Снова. Как я соскучился. – Вдруг Ганни тяжело вздохнул.

– Что такое?

– Кажется, у нас может не получиться, – горестно промолвил унтер-офицер. – Этим ребятам не хватает некоторых устоев. Римляне, морпехи Севама, британские «красные мундиры» – все выросли в обществе, в котором культивировалось понятие дисциплины. Эти же молодые недоноски…

– Из кельтов получались прекрасные «красные мундиры», – заметил Эдмунд. – Именно им обязана своим существованием Британская империя.

– Кельты были очень дисциплинированными, – проворчал Ганни. – И они доверяли товарищам, сражавшимся с ними бок о бок. Возможно, те были и из других кланов, но все они были кельтами. Этому научить нельзя, это впитывается с молоком матери.

– Мы с тобой уже спорили на эту тему, – сухо ответил Эдмунд. – Так или иначе, но сделать это нужно.

– Начинать надо с сердца, шеф, – после долгой паузы сказал Ганни. – И с души. Надо придумать нечто такое, чтобы у этих парней хватило духу воевать, когда кругом кромешный ад. До Спада их ничего в жизни не интересовало кроме нанопрепаратов, женщин и всяких там развлечений. Когда кругом столько смертей, им нужна какая-то духовная поддержка. Чтобы они готовы были отдать жизни, но при этом действовали разумно, четко и благородно, как настоящие солдаты, чтобы они никогда ни от чего не бежали. И тут встает вопрос о лидере, но и традиция играет огромную роль. Верность товарищам и верность делу. А у нас традиций нет.