Мое прекрасное искупление (ЛП) - Джейми Макгвайр

— Я привел ее сюда, потому что не доверял твоей информации.

Два человека вышли из — за угла и застыли.

— О, дерьмо! — сказал один из них, перед тем как они развернулись и побежали в обратную сторону.

Я медленно дотянулась до своей сумки, используя тело Томаса, чтобы скрыть мое движение.

Пистолет Гроува опустился, и Томас дернулся. Он посмотрел вниз и прижал руку к правой части своего живота.

— Томас? — закричала я.

Он замычал, но не сдвинулся с места.

— Ты не уйдешь отсюда, — сказал Томас напряженным голосом, — Те ребята звонят в полицию прямо сейчас. Но ты можешь все поменять, Гроув. Дай нам информацию, которая у тебя есть на Якудза.

Глаза Гроува молчали.

— Я все равно мертв. Тупая сука, — сказал он, снова поднимая пистолет.

Я подняла руку между рукой Томаса и его грудью и выстрелила из своего пистолета. Гроув упал на колени, красный круг расплылся по переднему карману его белой рубашки. Он упал на бок, а затем Томас повернулся, замычав.

— Насколько все плохо? — спросила я, схватившись за его футболку и потянув ее.

Кровь лилась из его раны сильной темно — красной струей с каждым ударом его сердца.

— Дерьмо, — сказал Томас сквозь зубы.

Я сунула свой пистолет в задний карман джинсов, пока Томас снимал футболку.

Он скомкал ее и прижал к своей ране.

— Тебе нужно лечь. Это остановит кровотечение, — сказала я, набирая 911 на телефоне.

Те же два парня выглянули из — за угла, и когда они увидели, что были в безопасности, они вышли.

— Ты в порядке, чувак? — спросил один из них, — Мы вызвали копов. Они едут.

Я сбросила вызов.

— Они приняли звонок. Они приедут.

Как по команде, через несколько домов от нас завыли сирены.

Я улыбнулась Томасу.

— Ты будешь в порядке, хорошо?

— Да, блин, — сказал он напряженным голосом, — Я наконец вернул тебя. Одна пуля не испортит это.

— Вот, — сказал другой парень, снимая рубашку, — Ты можешь получить шок, чувак.

Томас сделал шаг, чтобы дотянуться до рубашки, и уголком глаза я увидела, как Гроув поднял пистолет, направив его прямо на меня.

— Дерьмо! — заорал один из парней.

Прежде чем я успела отреагировать, Томас вскочил передо мной, заслоняя меня своим телом. Мы смотрели друг на друга, когда пуля вылетела, и Томас дернулся снова.

— Он снова упал! Я думаю, он мертв! — сказал один из парней, показывая на Гроува.

Я посмотрела за Томаса, чтобы увидеть, как два парня осторожно подошли к Гроуву, и потом один из них оттолкнул ногой его пистолет.

— Он не дышит!

Томас упал на колени с шоковым выражением на лице, а потом упал на бок. Его голова ударилась о тротуар с громким стуком.

— Томас? — закричала я, — Томас!

Слезы мешали мне видеть, заливая мои глаза.

Мои руки ощупали его. У него была пулевая рана на спине, в трех дюймах от позвоночника. Кровь сочилась через дыру и выливалась на тротуар.

Томас прошептал что — то, и я наклонилась, чтобы услышать его.

— Что?

— Сквозная рана, — прошептал он.

Я положила его, чтобы посмотреть на него спереди.

У него были две параллельные огнестрельные раны, каждая с одной стороны живота. Одна была на его правой стороне, от того, как Гроув первый раз выстрелил в него, а другая была на противоположной стороне.

— Это чистая, — сказала я. — Прошла прямо насквозь.

Я остановилась. Сквозная рана.

Боль резанула мой живот, и я посмотрела вниз. Красное пятно расползалось по моей рубашке. Пуля прошла сквозь Томаса в меня. Дернув за рубашку, я подняла ее, чтобы увидеть, как кровь сочится из небольшого отверстия на правой стороне моей груди, прямо под моими ребрами. Мое зрение было нечетким не от слез, а от потери крови. Я упала рядом с Томасом, продолжая прижимать его рану одной рукой, и свою другой.

Сирены, казались, удалялись, а не приближались. Все вокруг начало вращаться, и я рухнула на живот.

— Лиис, — сказал он, повернувшись на спину, лицом ко мне. Его кожа была бледной и потной, — Останься со мной, малышка. Они едут.

Холодный тротуар приятно касался моей кожи. Тяжесть заполнила меня, истощение, подобное которому я никогда не испытывала.

— Я люблю тебя, — прошептала я изо всех оставшихся сил.

Слеза упала из уголка моего глаза, стекла по моему носу и упала на наше бетонное ложе, смешиваясь с красной жидкостью под нами.

Томас отпустил футболку и слабой рукой дотянулся до меня, его глаза молчали. — Я люблю тебя.

Я не могла двигаться, но я могла чувствовать, как его пальцы касались моих, и они переплелись.

— Держись, — сказал он. Он нахмурился.

— Лиис?

Я хотела говорить, моргать, сделать что — то, чтобы успокоить его страх, но ничего не двигалось. Я видела панику в его глазах, когда жизнь покидала меня, но я была беспомощной.

— Лиис! — закричал он, но крик был слабым.

Уголки моих глаз потемнели, и затем темнота полностью поглотила меня. Я погрузилась в небытие, тихое одиночество, где я могла отдохнуть и успокоиться.

Потом мир взорвался — яркий свет, приказы, бившие мне в уши и щипки на моих ладонях и руках. Странные голоса произносили мое имя.

Я моргнула.

— Томас? — мой голос заглушался кислородной маской на моем носу и рту.

— Она вернулась! — сказала женщина, стоявшая надо мной.

Бетонное ложе подо мной теперь было твердым матрасом. Комната была белой, прожектор сверху делал ее еще ярче.

Я слышала ответы о моем давлении, пульсе и насыщении кислородом, но ничего о моем соседе, моем напарнике, человеке, которого я любила.

— Лиис? — надо мной стояла женщина, заслоняя мои глаза от света. Она улыбнулась, — Добро пожаловать обратно.

Мои губы изогнулись, чтобы сформировать слова, которые я хотела сказать.

Женщина убрала волосы с моего лица, по — прежнему сжимая мешок, прикрепленный к моей кислородной маске, издававший шипящий звук у моего уха.

Слово она могла прочитать мои мысли, она кивнула в сторону позади себя.

— Он в хирургии. Он отлично справляется. Хирург сказал, он будет в полном порядке.

Я закрыла глаза, позволив слезам скатиться по моим вискам в уши.

— Твои друзья в зале ожидания — Вэл, Чарли и Джоэл.

Я посмотрела на нее и нахмурилась.

Наконец, я поняла, что Чарли и Джоэл — это Сойер и Маркс.

— Сьюзан только что ушла, чтобы сказать им, что твое состояние стабильное. Они могут вернуться чуть позже. Постарайся отдохнуть.

Мой приглушенный голос исказил мои слова.

— Что? — спросила она, поднимая маску.

— Вы не позвонили семье, правда? — сказала я, удивившись, каким слабым звучал мой собственный голос.