Сфера Воображения. Вселенная Случая - Игорь Михайлович Шушлебин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поводом к собранию послужили мои страхи… некомильфо… опасения. Согласитесь, наши изыскания в области истории Грунта к благодушию не располагают. Аватар Номуса с амрари направился в детский блок, а мы применили традиционный способ связи с ЦП.
– Что ещё гнетёт тебя? – вместо приветствия сразу перешёл к делу ЦП. Это что, кстати говоря, попытка выражаться стихами?
– Тоже в Зоркие Соколы подался душой, – я усмехнулся, – на третий месяц увидел в себе вопрос по итоговому докладу Оллен: «И как же это зорианский генетический материал позволил получить фем?».
Номус у нас интеллектуальный пират. Это же специфические выражения офицеров конницы Адмирала при виде вырвавшейся из леса шайки зелёных.
– И послал я группу десанта на южный материк, забрали они кровь на анализ, который на «Южной» тихонько и провели. Вирус Евы-Уры. Материал альдианский, скорее всего.
И было молчание ответом мне.
– Плохо. Плохо, что нынешние Элайн и Оллен продолжают покрывать своих прародительниц.
Говоря без затей, эти слова Номуса сыграли роль триггера. Мгновенно перед глазами пронеслось множество мыслей, в итоге рассыпалась моя прежняя версия появления вируса. Но давайте по порядку.
– А откуда на Крашш узнали о существовании almas vacías? – спросил уникальный пользователь в моём лице.
Сиоко растерянно пожала плечами. Я продолжил.
– Возможно, предположение о крашшианском в некотором смысле происхождении вируса Евы-Уры и не лишено смысла. Если…
Тут Номус прервал меня. Дети и будущие мамы уснули, и к нам двигалась Диана с аватаром и его амрари. ЦП предложил их дождаться.
Я с начал с полученных нами почти два года назад результатов традианских экспедиций к погибшим мирам, а конкретно с истории зонда-обсерватории, который принёс сообщение об Альдии и Зории. Ключевой вообще-то момент в истории Зорианского Контроля. Рассматривая привезённые с Трады данные, столкнулся я с неувязкой, когда из врождённой въедливости и зазнайства прилежно изучил его технические характеристики. Подобные системы движения использовали на одной из планет, где я нёс службу наблюдателя Флота. Совсем забыл сказать, зазнайство моё многогранно, и одной из граней служит убеждение в обладании сообразительностью. Вот до меня и дошло. Не могла эта машина самостоятельно совершить такой полёт.
Пенни посмотрели в мою сторону с явным изумлением, и принялись ехидничать. Впрочем, недолго они были в одиночестве, к нам присоединились все присутствующие дамы. А Номус и Пен Ин молчали, к ним я и обратился.
Чудесные амазонки сумели построить теорию случайностей, но по-женски в неё не верили, и один момент оказался упущен. Существующее уже существует, нет смысла анализировать его возможность, оно же достоверно. А тут мы видим невозможную достоверность.
– Это не Крашш, – Сиоко начала понимать вопрос.
– Не факт. Или не твой Крашш. Или не Крашш. – раскрывшееся многомерное поле возможностей повергло роботессу в глубокую задумчивость.
– Итак, кто-то запустил цепочки событий, среди следствий которых и наш разговор. Дадим волю воображению, пусть перенесёт оно нас на сотни тысяч лет назад. Есть женская цивилизация, исходный Крашш. Вот они встречают мужскую цивилизацию. Наш опыт последних лет говорит о трёх, а не двух возможных реакциях, не два сообщества при этом появятся. И, значит, трёх группах, на которые разделятся те амазонки. Одна охотно пойдёт на слияние, другая наотрез откажется, а третья откажется, но… захочет себе мужчин поумнее. Аналогичное поведение и в мужской цивилизации. Имеем минимум пять сообществ. Ведь Уютная и Грунт дали пример двух вариантов «получше», Почва ушла в неизвестность, вариантов-то может быть и больше пяти. Традиционные партнёры, просто говорящие партнёры; разумные партнёры, но без осложнения длинной историей собственной цивилизации…. Будем исходить из того, что реально древний Крашш был совокупностью планет. И скорее множества планет. Известный нам – место тех, кто выбрал слияние, вот только, похоже, они взяли и развелись.
Сиоко медленно поднялась, отодвигая своё кресло.
– Олег, прошу сделать перерыв и дать мне допуск к дальнему курьеру. Мама должна узнать об этой версии.
– Тогда добавь, что это мог быть и не первый их межзвёздный «брак», всё-таки вирус очень древний.
Сиоко театрально взмахнула руками и буквально вылетела из кабинета.
– Олег не Олег, Земля не Земля, Крашш не Крашш, – Номус покрутил головой и затих.
– Олег – Олег, – отозвался я, – Земля – Земля, а вот Крашша и в одной реальности больше, чем мы думали.
– Ну как нам выжить в таком чудном мире, где некие экспериментаторы лепят человеческие цивилизации по своему разумению, безжалостно смахивая в мусорное ведро ошибки своих опытов? – вслух на одном дыхании произнёс робот.
– Ага! Причём разные их группы способны счесть ошибками всё что угодно.
– Олег, а можно я и эти ваши с Пен Ином мысли впишу? – из коммуникатора раздался голос Сиоко.
– Пиши! Не нам же одним головой страдать, и про излучение пиши, и про души пустые, и астероидом по голове, и булыжником по полюсу, всё пиши, – отозвался Номус, встретившись на мгновение со мной взглядом.
– Не уверен, что уже знаем все способы смахивания «ошибок» экспериментов, – и уже в коммуникатор, – Энн, добавь для мамы гипотезу, что неизвестное по имени Флот сознательно прислало своего вышедшего на пенсию аналитика вам в помощь.
По давнему соглашению я использовал тайное имя Сиоко для введения приоритета.
– На моей Земле киборгизацией не занимаются, – ответил я на недоумённый взгляд Номуса.
А вот плана действий мы не построили. Вглядываться в темноту космоса, стискивая в руках оружие – так себе план. Да и не могли построить, жизнь показал нам, пасколько далеки тогда мы были от… пусть будет – реальности.
Волны мерно бились о пластиковый корпус лодки. Вера с трудом подняла голову и осмотрелась. Ничего не изменилось. Четвёртый день без еды и воды. От непрерывной качки мутило, но пустой желудок уже не обращал внимание на такие мелочи. Вот в первый день она выскочила на палубу этой непонятной яхты, перегнулась через борт и избавилась от запаса провизии. Облегчение оказалось мимолётным, в прозрачной воде Вера рассмотрела такое и столько, что метнулась назад в каюту и больше уже из неё носа не высовывала. Тогда-то она и увидела корявую надпись мелом на стене каюты. Жди.
Это должно было стать её первым заданием. Командирша взвода РККА (Радикально Крушащей Красной Армии) была
