Последний элемент - Мойсес Пабло

Может, он хотел дать им подсказку с того света?

ГЛАВА 33

Мужчина в форменной одежде быстро шел по залам музея. Он сильно наклонил голову вперед, так что козырек кепки заслонял лицо. Впрочем, если бы кто-то из сотрудников охраны дома-музея Нильса Бора, в котором датский ученый жил со своей семьей с 1926 по 1932 год, увидел вошедшего, он бы сразу понял, в чем дело.

Мужчина работал в службе безопасности Института Нильса Бора на востоке Копенгагена. Район этот обычно спокойный, но сегодня что-то стряслось. Во всяком случае, лицо вошедшего было искажено до неузнаваемости. Понять при этом, что он сейчас чувствует, было невозможно, ибо его лицо больше напоминало лицо статуи, нежели человека.

Оно было мертвенно-бледным, глаза неестественно расширены. И если приглядеться повнимательнее, становилось ясно, что они, не мигая неотрывно смотрели в одну точку.

Следуя плану, разработанному вплоть до мельчайших деталей, мужчина вошел в кабинет, некогда принадлежавший великому датскому ученому. Сунув руку в правый карман куртки, он достал маленький приборчик, испускавший голубоватый свет, и посветил им вокруг как фонариком.

Зачем он это сделал, было совершенно непонятно, потому что в следующую секунду мужчина подошел к окнам и распахнул их настежь. Практически тут же сработала система сигнализации и раздался громкий свист. Тогда мужчина с силой швырнул приборчик в открытое окно, и тот, вопреки закону земного притяжения, не упал, а улетел в ночной мрак.

Сторож же остался стоять, неотрывно глядя на горизонт. Как будто ожидая из пустоты приказа, который так и не поступил.

— В жизни не видела ничего подобного! — воскликнула заведующая психиатрическим отделением городской больницы Копенгагена, маленькая, кругленькая, с длинными темными волосами и на удивление веселым лицом.

Она, как сразу понял Боско, была в восторге от того, что хоть кто-то заинтересовался ее работой, и решила этим воспользоваться. Он не ошибся.

— Вы думаете, тут какой-то гипнотический эффект? — спросил Боско.

— Я бы не рискнула это утверждать со всей определенностью. Но происходит нечто немыслимое: больной уже целую неделю пребывает в «вегетативном» состоянии, однако никаких физических повреждений обнаружить не удалось.

— Тогда, может, это просто безумие?

Не похоже. Будучи не в силах справиться с ситуацией, человек порой может выставить эмоциональную защиту. Грубо говоря, отключиться. Надеюсь, вы меня понимаете? В других случаях психическое заболевание возникает, когда люди зацикливаются на какой-то ситуации, особенно если она для них эмоционально значима. Тогда они, наоборот, зацикливаются на своих переживаниях, уходят в себя, как улитка, которая прячется в раковину. Но это совсем другой случай. Мозг больного вроде бы абсолютно здоров и в то же время, не отвечает ни на какие внешние раздражители.

Удивляет и то, что, по словам сослуживцев, они разговаривали с пострадавшим буквально за несколько минут до происшествия. Он был в прекрасном настроении, да и раньше все было нормально, никаких печальных известий в последнее время этот человек не получал.

Теперь же он все время лежит, уставившись в потолок. Кормят его через зонд. Когда он спал, мы сделали энцефалограмму. В фазе БДГ большие нарушения. Глазные яблоки практически не движутся.

— Простите, пожалуйста, я не врач… Вы не могли бы объяснить, что значит «фаза БДГ»? — спросила Джулия.

Доктор улыбнулась, довольная тем, что может немного поговорить на любимую тему, и начала рассказывать:

— У сна есть несколько фаз, в том числе фаза быстрого сна и фаза медленного сна. В первой фазе сон неглубокий, глазные яблоки быстро движутся. Отсюда и аббревиатура «БДГ» — «быстрые движения глаз», по-английски REM (Rapid Eye Movement). В эти периоды мы можем запоминать большую часть наших сновидений. У некоторых пациентов мы наблюдали изменения в фазе БДГ, но такого, как у этого пациента, никогда не видели.

— Вы не могли бы поскорее перейти к выводам? — довольно сухо спросила Джулия.

Конечно. Во сне сознание периодически отключается, таким образом, млекопитающие отдыхают и восстанавливают силы. В случае с нашим пациентом, похоже, что он отключен от жизнедеятельности. Он как бы прекратил свое существование. Фазы БДГ у него нет, поэтому он не видит снов. Такое впечатление, что у него прерваны важнейшие процессы, протекающие в коре головного мозга. Для меня странно, что он вообще до сих пор еще жив, потому что наш мозг должен во сне отключаться, чтобы потом, бодрствуя, справляться с нагрузками.

— Правильно ли я понял… — уточнил Боско, — вы хотите сказать, что пациент больше похож на мертвеца?

— Ну, если хотите, можно выразиться и так… Мозг — это громадная тайна. Пациент не умер, потому что у него есть мозговая активность, однако она минимальна. Гораздо ниже нормального уровня. В других культурах сказали бы, что у него отняли душу. Я видела подобные случаи только у людей, не очнувшихся от гипноза. — Доктор помолчала. — Все экспонаты музея на месте, сторож, проработавший там пятнадцать лет, всегда вел себя безукоризненно. Что же случилось? Неужели опять замешаны алхимики?

— Значит, — сказал Боско, — его сознание мог кто-то контролировать?

— Не исключено. Но подвергнуть сторожа такому гипнозу могли только безжалостные люди.

— Почему? — удивилась Джулия.

— Потому что он превратился в «овощ» и неизвестно, сколько протянет в таком состоянии. Конечно, мы вводим ему питание внутривенно…

— Благодарим вас за помощь, доктор.

— Не стоит благодарности, я с удовольствием ответила на ваши вопросы. Приезжайте, когда хотите! — восторженно откликнулась психиатр.

Агенты сели в такси и отправились в гостиницу, находившуюся в старом центре города. Может, они найдут какую-то подсказку в биографии датского ученого, одним из первых исследовавшего структуру атома?

Родился 7 октября 1885 года в столице Дании Копенгагене.

В 1911 году он получил докторскую степень и устроился на работу в Кавендишскую лабораторию Кембриджа, один из самых престижных научно-исследовательских центров в мире.

Основываясь на результатах, полученных Резерфордом, Нильс Бор в 1913 году опубликовал в английском журнале «Философикал мегезин» статью, в которой описал свою модель атома. И хотя его идеи вызвали большое смущение в ученом мире, в конце концов они были приняты, поскольку подтвердились экспериментально.

Через три года Бор вернулся в Копенгаген и в 1920 году основал там Институт теоретической физики, в котором велись прорывные разработки в области атомной физики.