2.Гнев теократов.Прогулка по Порталам - Анастасия Машевская

— Давайте проясним ситуацию, — заговорила Данан ясно и твердо. — Я действительно не выгоняю никого и не критикую решение генерала, — она бросила взгляд на Тая. — Однако то, что вы здесь, означает, что вы дезертировали из армии короля, а это влечет последствия.

— Мы готовы… — начал было Ровс, но чародейка остановила мужчину движение руки: не перебивай.

— Во-первых, у меня и без того сложные отношения с королем. Ваше присутствие в Калагорне вылезет боком в любом случае, если только мы не бросимся всеми силами помогать короне взять реванш у магов. Что, конечно, не особенно меня радует, но в целом допустимо. Во-вторых, не провоцируя настоящий конфликт между орденом и короной, вы можете остаться здесь только на правах Смотрителей. Ни генерал, никто другой не даст мне соврать: в мои привычки не входит посвящать в члены ордена всех подряд. Однако, боюсь, у нас просто нет выбора. Поэтому сейчас дайте друг другу последний товарищеский бой и скажите все, что хотите. Еще до завтрака Родрик подготовит все необходимое. Выживут не все. Но жертву каждого из вас запомнят братья… — Она хотела добавить «и сестры», но поняла, что с Тайераром из столицы пришли только тридцать два мужчины.

Данан взглянула на Тая. Н-да… ни то капитан, ни то генерал, ни то страж Вечного, ни то житель Калагорна. Что за львиное сердце бьется в груди этого золотогривого мужчины, что своей неукоснительной храбростью и решительностью ухитряется повести за собой незнакомцев?

Данан отошла к ограждению и присела на скамью, дав Таю знак начинать. Тот приказал разбиться на пары и… ненадолго замер. Это ведь не просто абы какая тренировка, верно? И мужчины перед ним — не всякие голодранцы, сеятели реп и ощипыватели гусей, при всем уважении к последним. Это солдаты. Их не надо учить, и она — неожиданно сообразил Тайерар — прекрасно поняла это. Их надо почтить. Так, как можно почтить воинов. Вот почему к тридцати двум бойцам из Галлора здесь находились он, Тайерар, и Рендел — чтобы по итогу их было четное количество и на пары в самом деле можно было поделиться легко. Себя Данан очевидно не брала в расчет, ибо порой есть такие моменты братства, куда женщинам, даже если они командоры, лучше не вмешиваться.

Тайерар сжал челюсти, стараясь, чтобы глубокое восхищение этой женщиной не отпечаталось на его лице. Никто не должен прочесть этого. Не сейчас.

Спустя час вышел Родрик и сказал, что все готово. Данан ответила кивком, но предпочла дождаться окончания очередной волны поединков. И когда выдался момент, огласила, что «пора». Тайерар перехватил взгляд чародейки — ему можно с ними? Она никогда прежде не допускала его до подобных мероприятий. Данан поманила генерала движением головой: айда. В конце концов, все эти галлорцы пришли сюда за ним, Тайераром, и им будет легче, если он будет рядом.

Место, куда привела их леди-командор, напомнило Тайерару молельни в храмах Вечного. Возможно, это и была часовня при крепости. А Данан или кто-то до нее устроил здесь комнату для инициации смотрителей. Место, где должно восхвалять Вечного за свет, рассеявший тьму и одолевший Пустоту, использовалось для того, чтобы распространять эту самую Пустоту, как чуму, без которой не обойтись.

Как это… цинично, подумал Тай, не зная, как относиться к подобному. Он все-таки был когда-то стражем, а всем им сызмала вбивают в голову почитание света Создателя и его пророчицы Митриас вместе с ударами меча и щита.

Помимо Данан, Родрика и Рендела здесь присутствовали еще с десяток смотрителей и две смотрительницы. Тай уже знал всех — и по именам, и по статусу. Никого, ниже лейтенанта, оценил он собравшийся состав.

Помощники командора взяли с каменного алтаря, у которого, должно быть, в древности приносили молитвы, кубки с вязкой фиолетовой жижей, над которой клубился едва уловимый дымок. Такой же, как тот, что сочится из уголков глаз уже опытных смотрителей. Тайерар вдруг понял, сам не зная как, что эта вязкая субстанция воскуряется паром не от тепла, а от холода. Он пронзит сердца прибывших галлорцев, как кинжал, воткнутый по рукоять.

По крайней мере, Тай хотел на это надеяться. Для тех, кому неминуемо суждено уйти, милосердие проявляется в остроте лезвия, которое отворяет дверь в последний путь.

Он видел, как у бывалых воинов дрожали руки, когда они принимали латунные кубки.

— По традиции, — голос командора звучал твердо, но в нем проскальзывали нотки волнения, — перед тем, как начать посвящение, старший из присутствующих членов ордена произносит несколько слов. Итак, — Данан перевела дыхание, и только сейчас Тайерар понял, насколько для нее важно происходящее. Насколько большое значение она придает тому, что происходит в этой комнате.

— Присоединяйтесь к нам, братья, — заговорила Данан. Тай затаил дыхание, стараясь ничем не потревожить столь сакральный для нее момент. — Ступайте с нами во тьму Пустоты, над которой мы бдим вечно. Присоединяйтесь к нам в бдении, которому нет конца и начала, ибо бдение это нельзя отринуть ни меж живых, ни среди мертвых. Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, в жизни и в смерти, ибо все мы живем от века лишь с одной целью — сберечь этот мир, и умираем только во имя её. Присоединяйтесь к нам и помните, что там, где нет границы меж живыми и мертвыми, нет и одиночества, ибо все мы однажды присоединимся к вам — тем, чьей жизнью насытилась Пустота.

Тайерар замер. О, Вечный! Сколько раз она говорила это?! Сколько видела, чем заканчивается эта клятва? И каково ей самой говорить подобное, когда внутри нее, судя по всему, обитает источник такой Пустоты?

Каково ей говорить подобное, если совсем недавно на ее руках, изъеденная тьмой, развеялась в пыль командор Тальвада, которой тоже, в бесчисленном списке прочих, насытилась Пустота?

Тайерар почувствовал, как сердце сжалось от жалости. Мужчина едва не дернулся в направлении командора, чтобы обнять и сказать: он готов помочь ей нести это! Однако вместо этого Тай сцепил зубы, скрипнув. Ну уж нет. Иногда проявлять уважение к человеку — значит, верить в него и признавать его силу.

Данан смотрела, как вновь прибывшие в Калагорн пьют смертоносную мерзость и запрещала себе закрывать глаза.

Она должна смотреть на это. Должна. Должна. Это наследие, которое оставил ей Редгар Тысячи Битв. Это напоминание, сколько на самом деле весит их долг.

«Смотри, — приказала себе чародейка. — Смотри. Взирай как командор. И лучше не чувствуй, как женщина. Не сегодня».

«Когда ты