Карлуша на Острове Голубой звезды - Борис Карлов

— Да, да, я сейчас… сейчас я всё объясню… — суетливо заговорил Пухляк. — Вот мешок… там золото… много золота… миллион… много миллионов фертингов… фантиков…

— Это всё? — сухо поинтересовался Курносик, не отрывая глаз от экранов. (Драка на заправке была в самом разгаре.)

— Нет, нет, не всё! — испугался Пухляк. — Это не всё! Я пришёл к вам сам! Я пришёл сотрудничать, я пришёл вам помогать! Я много знаю…

— Хорошо, — сказал директор. (Драка в шахте закончилась полным разгромом механиков, и теперь они заправляли «блюдце» керосином.) — Хорошо. Сейчас я должен уйти, а вы останетесь здесь. Шестой!

На пороге возник «Шестой».

— Останешься за меня. Это — наш союзник. — Директор кивнул в сторону Пухляка. — Желает с нами сотрудничать. Если через час не дам о себе знать, ступай в кратер.

— Всё понял, хозяин! — радостно отрапортовал «Шестой».

— Да, кстати, — у самых дверей директор задержался, обратившись к Пухляку. — Кстати, на всякий случай: вы не слышали, о чём там говорили эти двое, Нос и Костыль?

Пухляк моментально догадался, о ком идёт речь.

— Они говорили о деньгах… да, только о деньгах и о богатстве, больше ни о чём.

— Почему они оставили мешок с золотом на поляне?

— Они пошли за этим… за каким-то колёсиком.

Курносик вздрогнул и дико посмотрел на Пухляка.

— Что?!! — заорал он так, что замигали экраны мониторов, а огромные уши у «Шестого» свернулись в трубочки.

— Да, да, — торопливо подтвердил Пухляк, — они говорили о каком-то колёсике… но я не понял… я правда не понял…

— Шестой!!!

Робот с готовностью подскочил к Курносику.

— Прикажете изловить? — поинтересовался он с готовностью.

— Бегом! Сию секунду!! Из-под земли…

«Летающее блюдце» на экранах взметнуло столб пламени и пропало из виду. Курносик в отчаянии махнул рукой и выскочил за дверь.

«Шестой» позвал из коридора стражников.

— Идите с этим гномом, — приказал он. — Найдите и приведите сюда тех, на кого он укажет. Весь остров обшарить, все лазейки!

Стражники молча вытянулись по стойке «смирно». Пухляк поспешил к выходу. Он надеялся, что Нос и Костыль далеко не ушли.

Глава шестая

Когда Студента и Взломщика привели в кабинет директора, Нос и Костыль уже сидели в изоляторе. «Шестой», в отсутствие своего господина, упивался властью. В его характере появились замашки эксцентрического злодея, умного и непредсказуемого.

Итак, предложив Пухляку выйти на свет и «явить свою благородную физию», он сам умолк и отступил в тень.

— Да, вот такие дела, братцы… — сказал Пухляк.

Этой встречи он предвидеть не мог. Но раз так сложилось, необходимо было объяснить, что он не предатель, а наоборот — разведчик. Что он, рискует, может быть, своей жизнью….

И Пухляк принялся отчаянно подмигивать друзьям, неестественным образом отвернув лицо от «Шестого», чтобы тот не заметил.

Однако Взломщик и Студент его не поняли. После всего того, что он натворил, было естественно ожидать от него какой-нибудь очередной гадости, но никак не героического поступка. Дёрганье лица и неестественный поворот головы они приписали нервному тику.

— Вы понимаете, мне тут кое-что объяснили, — говорил Пухляк, продолжая гримасничать. — Я вам советую того… сотрудничать с господином директором.

Студент и Взломщик молчали. Сейчас им до мурашек хотелось наброситься на Пухляка и оттаскать его за всё, что можно ухватить: за волосы, уши, противные толстые губы… Но увы, руки у них были крепко связаны за спиной.

Прочитав всё на лицах пленников, «Шестой» догадался, что Пухляк в данной ситуации не является для них авторитетом, скорее наоборот. Он вновь вынырнул из тёмного угла кабинета и с развязной непринуждённостью присел на край стола.

— Ну, я вижу, вы уже почти поладили. Гномы вы сообразительные, своей выгоды не упустите! — бодро подмигнул он Студенту и Взломщику. — Бывает, знаете ли, попадаются такие глупые и упрямые гномы, что с ними просто никакого сладу. Тогда приходится с комком в горле идти на жёсткие, очень, очень жёсткие меры…

Пока «Шестой» разглагольствовал, Пухляк у него за спиной принялся жестикулировать с удвоенной энергией. Он делал энергичные жесты руками и беззвучно шевелил губами… Но всё тщетно — Взломщик и Студент смотрели на него с недоумением и неприязнью.

— Но как же так?! — «Шестой» вдруг подскочил и заметался по комнате. Что же это?! Нашим дорогим гостям даже не предложили сесть! С них не сняли эти ужасные верёвки!..

Никаких стульев, за исключением директорского кресла, в кабинете не было. Верёвки с пленных снимать никто не думал.

— Скоро, скоро с вас падут эти ужасные оковы! — воскликнул «Шестой» с гордым воодушевлением. — Вам предоставят наилучшие, наикомфортабельнейшие условия! И никто, никто не посмеет вас обидеть! Хотите золото? — внезапно понизил он голос. — Много золота, целые кучи, миллионы, миллиарды?..

И, раскрыв принесенный Пухляком мешок, «Шестой» начал горстями подбрасывать золотые монеты, осыпая пленников звонким золотым дождем.

Те стояли не шелохнувшись и опустив головы.

— Вам не нужно золота?! Но тогда чего же? А-а-а… — протянул он понимающе. — Наверное, вам хочется власти. Вам тоже хочется власти! Действительно, что может быть прекраснее, что может быть упоительнее, чем власть? Ведь власть над себе подобными дороже всего золота Вселенной! И это у нас есть! Вы получите это сегодня же! Сегодня же вы получите власть над другими пленниками! Повсюду вас будет сопровождать охрана, наши лучшие, наши надёжнейшие кадры! Все! все! будут вас бояться! Вы будете бесконечно наслаждаться, вы будете упиваться своей властью!!!

«Шестой» вскинул руки к потолку, задрал голову и закатил глаза. Затем он неожиданно повернулся к Пухляку.

Тот, застигнутый врасплох в момент жестикуляции, испуганно замер. Однако «Шестой» сделал вид, что ничего такого не заметил.

— Я прав, господин Пухляк? — поинтересовался он ласково и дружелюбно. Или нет, нет… Я буду называть вас «дорогой друг». Это не слишком дерзко с моей стороны? Не обидит ли это вас, дорогой друг?

Пухляк энергично замотал головой, испуганно вытаращив глаза.

— Вот видите, как всё замечательно устраивается! — «Шестой» восторженно всплеснул руками. — А вы, господин Взломщик, и вы, господин Студент, позволите ли вы называть мне каждого из вас «дорогой друг»? Вы позволите мне это делать?

Студент и Взломщик молча и хмуро смотрели на «Шестого».

Тот, вопросительно вскинув брови и склонив голову набок, дожидался ответа.

Вдруг взгляд его остановился на одном из экранов, и выражение его лица изменилось. Робот подбежал к монитору и щелкнул выключателем. Экран погас до того, как Взломщик и Студент успели обернуться. А Пухляк, у которого все экраны давно уже плыли перед глазами, ничего не разобрал.

Не произнеся ни слова, «Шестой» выбежал за дверь.

Некоторое время Взломщик и Студент молча смотрели на Пухляка. Потом они, не сговариваясь, с очень нехорошими выражениями на лицах, шагнули к Пухляку, заходя с двух сторон вокруг письменного стола.

— Погодите, братцы, — залепетал Пухляк. — Я сейчас всё объясню! Я сейчас всё…

Неожиданно он проворно юркнул под стол и выскочил с другой стороны. Он имел то преимущество, что не был связан, однако преследователей было двое.

Начались метания по кабинету.

У Пухляка всё смешалось в голове, он нёс какую-то околесицу. Он утверждал, что является инвалидом и героем космических исследований, что он когда-то помогал Взломщику красить кузов автомобиля и что всё подстроил Карлуша.

Ничего не помогало. Взломщик и Студент, со связанными за спинами руками, молча сопя, преследовали его с упрямством гномов, долго копивших в себе злобу.

Наконец Пухляка загнали в угол и началась расправа.

— Вот тебе за «сотрудничество», — Взломщик боднул предателя головой в живот.

— Ох!.. — Пухляк схватился за живот.

— Вот тебе за «дорогого друга»! — налетел на него плечом Студент.

— Ай!.. — Пухляк припечатался к стене.

— Вот тебе за «Стрекозу»! — Взломщик отвесил ему сокрушительного пинка ногой пониже спины…

Жестокая экзекуция продолжалась до тех пор, пока несчастный не заплакал и не взмолился о пощаде, а у самих мучителей полностью не иссякли силы.

Хлюпая носом и вытирая слёзы, Пухляк освободил пленных от верёвок. Потом он сбивчиво рассказал обо всём, что произошло с ним после того, как он покинул лагерь. Он всё время упирал на то, что хотел совершить героический поступок и что всё случившееся здесь было всего лишь военной хитростью. И что вместо того, чтобы разобраться как следует, с ним обошлись так жестоко.