Английский для миллионеров (СИ) - Корсарова Варвара

Под его напором Марианна отступила; они сделали шаг, второй, как в танце, пока она не наткнулась на стол. Стойка подалась и скрипнула, на пол со стуком упал карандаш, и этот звук привел их в чувства.

Петр оторвался от ее губ и прижался влажным, горячим лбом к ее лбу. Жилка на его шее трепетала под ее ладонью. Марианна не отпускала его, и он не отпускал ее. Но обоим была нужна передышка.

Неожиданно Марианне стало очень грустно. Ее охватила растерянность. Она почувствовала потребность говорить, что-то объяснять…

— Что нам теперь делать? — сказала она очень тихо.

Петр поднял голову, коснулся пальцами ее подбородка и заставил посмотреть ему в глаза. Его взгляд оказался неприятно трезвым.

— Что именно тебя беспокоит? — его голос был хриплым и звучал так, словно Петр только что пробежал стометровку.

Марианна не знала, что ответить, и выпалила то, о чем тут же пожалела:

— Я не могу спать с тобой. Это будет неправильно.

Петр едва заметно усмехнулся, отпустил ее подбородок, и крепче прижал ее к себе.

— Я не заставляю тебя спать с собой. Считаю, нам не нужно торопиться. Сейчас важнее другое.

После секундной неловкой паузы они одновременно спросили:

— Почему ты считаешь это неправильным?

— Другое? Что другое? — Марианна поняла, что в ее голосе прозвучала обида, и вспыхнула.

Петр тут же поцеловал ее, и ответил первым:

— Ты не представляешь, как сильно меня тянет к тебе. С самого первого дня, как ты вошла в этот кабинет в дурацких очках, с грязной сумкой в руках. Красивая, как ни одна девушка на свете. Ты мне каждую ночь снишься. Я таких снов не видел с тех пор, как был подростком. Но мне кажется, нам стоит сначала попробовать притереться друг к другу. Узнать друг друга с разных сторон. Чтобы… выстроить серьезные отношения. Я нацелен именно на это. А ты? Я вижу, что ты не знаешь, что со мной делать, так? И что от меня ожидать.

— А… что я должна от тебя ожидать? — Марианна была совсем сбита с толку.

— Ничего особенного. На самом деле я мужик простой. Даже примитивный. Люблю порядок, люблю честность. Вот, пожалуй, мое единственное требование: честность в отношениях.

— Это или совсем мало или ужасно много. Я тебя не понимаю, — призналась Марианна и вздохнула. — Я теперь совсем ничего не понимаю, Петя. День был такой длинный, такой тяжелый…

— Я тоже не все понимаю. И все же, почему спать со мной будет неправильно? Я догадываюсь, что у тебя в голове, но ты все-таки поясни.

— Ты — отец моей ученицы и мой работодатель.

— Так и думал. И что, считаешь это непреодолимым препятствием?

— Нет, это ты так считаешь.

— Вот так номер! Что за ерунда!

— Ты же хотел… порядочную гувернантку.

— На собеседовании. Но сейчас у нас другая ситуация, не так ли? В любом случае не нужно принимать решения за меня.

— Но есть определенная этика, и твои принципы… ты же человек строгих принципов! Живешь по правилам. Это меня пугает, если честно.

— Зря. Принципы, конечно, важная штука. Они надежные, они не меняются. А вот жизнь меняется. А главное, люди меняются.

— Всем известно, что люди не меняются… — Марианна тяжело вздохнула.

— С чего это вдруг?

Марианна решила озвучить более конкретную вещь, которая ее беспокоила.

— Что скажет Даша, если узнает, что мы… что ты и я… вместе? Ты ее отец, с которым она только-только начала дружить. Я — не только ее учительница, но и ее подруга.

— Марианна, — сказал он строго и даже немного тряхнул ее за плечи. — В жизни взрослых бывают моменты, когда им стоит думать сначала о себе, а потом о детях. И они не обязаны всегда учитывать их интересы. Особенно если нет никакого конфликта интересов. Даша спокойно относится к тому, что я давным-давно развелся с ее матерью. Она понимает, что мы с Ириной не подходим друг другу. Она знает, что у меня есть своя жизнь и что после развода я встречался с другими женщинами.

Марианна вздрогнула. Конечно, он встречался… с другими женщинами. Он не монах. Но как же противно это слышать! Интересно, много ли их было? За шесть лет после развода?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он почувствовал, что ей было неприятно.

— Прости. На самом деле я… редко увлекался. Потом расскажу.

— Это необязательно!

Он вздохнул и погладил ее шею.

— Даша не будет ревновать нас с тобой, если мы все ей объясним. Если ей не придется сражаться за наше внимание.

— Где же раньше был, лучший педагог и психолог мира, — не удержалась Марианна от сарказма, но тут же опасливо глянула на Петра — можно ли ей над ним подшучивать?

Он воспринял ее слова с юмором.

— Все будет хорошо, — сказал он и потрепал ее по щеке. — Мы не будем торопиться. Мы приучим всех к мысли, что мы вместе. Конечно, если ты этого хочешь, — внезапно его голос стал холодным и даже враждебным.

— Я хочу этого. Ты мне безумно нравишься. Ты… необыкновенный мужчина. Хотя временами бываешь ужас каким противным деспотом, — Марианна так застеснялась, что уткнулась лицом в его шею. Он поцеловал ее в макушку.

— Мы очень разные, — упрямо продолжила она в его плечо. — Я не представляю, как мы сможем строить отношения.

— Все люди разные. Даже если они думают, что похожи и нашли свое второе «я». В таких случаях разочарование куда сильнее. Мы с тобой оба взрослые. У нас есть дар речи. Мы можем все обсудить. Любое недопонимание, любую обиду. Мы определим наши личные границы и установим правила. Мы будем уважать друг друга.

Марианна почувствовала легкий укол досады.

Он все говорил верно. Все его слова и предложения были умными. Но все же после первого поцелуя хочется услышать от мужчины немного другое… А он — границы! А он — правила! Уважать друг друга! Только уважать? А как же… остальное?

— Давай договоримся всегда говорить друг другу правду, хорошо? — продолжал он как ни в чем не бывало. — Вот правило номер один. Ничего не скрывать. Это важно для меня.

— Ладно, — сумрачно отозвалась Марианна, чувствуя себя капризной девчонкой. — Сколько всего правил будет? Ты их оформишь в виде списка и повесишь на стенку?

Петр усмехнулся.

— Там посмотрим. Ну, раз договорились, вот тебе первая правда: все эти недели я только и думал, как бы поцеловать тебя. И сделать с тобой много чего другого…

У нее сладко замерло сердце, по животу пробежал щекочущий холодок.

Он наклонился ближе, обхватил ее затылок и прошептал ей на ухо:

— Вот тебе вторая правда: ты стала очень важной частью моей жизни. Я пока тоже не знаю, что мне с этим делать. Но буду стараться не разочаровать тебя. Пожалуйста, Марианна, давай попробуем быть вместе. Мы многое можем дать друг другу. И давай иногда забывать о строгих принципах, моя прекрасная учительница…

Марианна закрыла глаза. Она старалась осмыслить то, что услышала от Петра.

Он признался мне в любви, думала она ошеломленно. Да-да, именно так. Он сказал, что настроен на серьезные долгие отношения. А это значит… он хочет на мне жениться?! Или как иначе это понимать?!

Внезапно она испугалась. Петр показал себя решительным мужчиной. Он от своего так просто не отступится. А готова ли она к такому?

Но обдумать эту мысль как следует не получилось. Петр обхватил ее лицо ладонями и поцеловал: на этот раз медленно и нежно. Сердце сразу глухо забилось, а в животе стало очень горячо и захотелось большего.

Она откликалась на его прикосновения по особому. С ней никогда не было ничего подобного. Она сходила с ума от его голоса, взгляда, тепла его кожи. Внутри все обмирало от осознания того, что теперь он принадлежит ей. Безумие, как есть безумие!

В коридоре зазвучали торопливые шаги и послышался голос Даши.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Марианна! Марианна Георгиевна! — завопило несносное дитя, одновременно стуча в дверь. — Можно к вам? Вы телефон оставили в прихожей на тумбочке, а он у вас звонил! Я вам принесла! Вдруг что-то важное!

Петр отпустил Марианну. Та торопливо пригладила волосы, поправила блузку и сказала не своим голосом: