Варяг победитель - Глеб Дойников

— Какие-какие башни?

— Это Всеволод Федорович придумал новый термин. Линейные — значит по оси корабля, в диаметральной плоскости, чтобы любое орудие могло стрелять на любой борт, чтоб балласт нестреляющий не возить. А возвышенные потому, что вторая башня установлена выше первой, что позволяет в оконечностях вести огонь из обоих башен как в нос, так и в корму.

— Вы с Рудневым всерьез собираетесь вести огонь главным калибром прямо поверх первой башни? А как насчет пороховых газов у дульного среза при выстреле? Ими же снесет все с крыши первой башни. Не дай бог кому оказаться в комендорском колпаке этого вашего творения, минимум контузия ему гарантирована.

— Американцы уже проводили испытания и сейчас строят пару броненосцев, типа «Мичиган», именно по этой схеме.

Уже через сутки по прибытии в Артур Вадик грузился в персональный вагон курьерского маршрута в Петербург. К тому же был повод гордиться — опоздавший к началу войны отряд Вирениуса личным приказом императора был разделён на две части — «Ослябя» с «Авророй» в сопровождении быстроходного транспорта «Смоленск» в роли угольщика идут в Сигапур, где должны получить телеграфом приказ о месте дальнейшего назначения. Вторая, медленная часть отряда — старый крейсер "Дмитрий Донской", миноносцы и пара медленных транспортов по способности, не связывая более быстроходные корабли, следует тем же маршрутом. В Сингапуре «Донской» отделяется в самостоятельное крейсерство, с примерным маршрутом вокруг Японии и главной задачей проверить как можно больше транспортов. Когда Алексеев спросил, зачем это нужно, то Вадик пространно рассказал ему о том, какая будет реакция на британской бирже при известии о русском крейсере, досматривающем британские же торговые корабли. Сам не любитель Великобритании, Алексев так загорелся идеей, что теперь за эту часть плана Вадик мог быть спокоен.

А в ночь перед отъездом "лекаря с «Варяга» Кроун затащил на вечеринку офицеров кораблей первой эскадры. К сожалению, Вадик с Петровичем на такой расклад событий не закладывались и готовых советов для командиров кораблей на тему, что они могут сделать сами, у Вадика не было. Пришлось импровизировать.

В результате обычная попойка старшего офицерского состава как-то незаметно перетекла в собрание младших флагманов на предмет — "что мы можем сделать сами, не дожидаясь, когда наверху проснутся". После описания действия японских снарядов и обстятельств ранения Руднева общими силами пришли к выводу о необходимости противоосколочной защиты амбразур рубок и орудий. Красочное описание пожаров, с которыми с трудом справлялись два пожарных дивизиона вместо одного, должно было повлиять на серьезность борьбы с лишним деревом и запасание пожарных рукавов. Практика подготовки запасных расчетов артилерии среднего калибра из артиллеристов противоминного калибра тоже упала на правильную почву…

Чтобы не скучать в долгой поездке, "проникнуться духом эпохи" и освоить "ять да ижицу", Вадик прихватил у своих артурских знакомых (из «прежней» жизни) четыре тома романов поувесистей. В пути, периодически устраивая себе перерывы в составлении бесконечных трактатов государю-императору и адмиралу Макарову, пускал чтиво в дело. Где-то под Иркутском, перечитывая, казалось бы, с детства знакомого Жюль Верна, он наткнулся на описание журналиста, заблокировавшего доступ конкурентов к телеграфу тем, что передавал в редакцию текст Библии. "Пусть я и ламер в компьютерах, по сравнению с Петровичем", — пронеслось в мозгу доктора Банщикова, — "но ведь это же первое описание спам-атаки на траффик". После чего все последующие пересменки паровозов вплоть до самой столицы коротал не в сонных привокзальных буфетах, а у станционных телеграфистов. По дороге Вадик несколько раз ловил себя на мысли, что не узнает самого себя в теле Банщикова. Он бы никогда не риснул прорываться на «Манчжуре» мимо более сильного крейсера, он точно не смог бы так изящно сыграть с Алексеевым, да он вообще ничего сам не мог! Но вот, оказавшись в теле человека с более авантюрным складом характера и богатым жизненным опытом, как-то повзрослел и сам.

Хоть вагон и был из высшего разряда, но к прибытию в столицу доктор Банщиков чувствовал себя немногим лучше, чем после суточного похода на катере — слишком уж изматывающее-долгим было это «тудух-тудух». Планировал снять номер в каком-нибудь отеле с видом на Неву и отоспаться, но прямо на перроне его встречал офицер свиты Его Императорского Величества. «Сработали» телеграммы, посланные из Москвы и Бологого, хотя фонтан мистицизма и цитат из дневников раз за разом всё более истощался — нельзя же всё время тянуть одну и ту же песню.

Делать нечего — вместа сна — с места в карьер, вместо прихваченного в Артуре и порядком помявшегося за дорогу цивильного костюма вновь влез в «варяжскую» форму — при первом знакомстве лучше выглядеть честным служакой, чем заурядным обывателем. От Московского вокзала до Зимнего долетели за минуты, пусть и на конной тяге.

И… ждать. Когда-нибудь венценосец выкроит время между семейными обедами, фамильными сплетнями, прогулками и докладами министров.

"Когда-нибудь" случилось при свете закатных лучей короткого зимнего дня. После рапорта о бое и выражения готовности отдать жизнь за Россию и царя еще не один раз (от такого прямо скажем смелого заявления глаза Николая несколько округлились, но зато он наконец стал вникать в то, что именно ему говорит этот доктор с героического крейсера). Для затравки пришлось повторить значительную часть "мистического эпоса", содержавшегося в телеграммах. Потом Вадик вытащил первый конверт, затовленный еще на "Варяге".

— Ваше величество, вы, наверное, помните, в тех телеграммах, что я вам отсылал из Шанхая, были указаны даты гибели «Енисея» и "Боярина"?

— Да что-то там было про это, и еще что-то непонятное про охоту на зайцев…

— Гм… А можно сейчас найти те телеграммы?

— Боюсь, что нет, а зачем?

— Вы случайно не обратиил внимания, что о гибели «Боярина» я вам написал как бы не ДО того, как он погиб? И уж точно ДО того, как информация о его гибели дошла до Шанхая?

— Нет, не обратил… Да и не уверен что я в тот же день ваши телеграммы прочитал, — рассеяно пробормотал самодержец всея Руси, — Но как такое вообще возможно?

— Теперь про зайцев… Вот в этом конверте содержится некий текст, который был написан еще на «Варяге». Конверт запечатан корабельной печатью, а сверху еще и консулом в Шанхае. Так что очевидно, что он не открывался с 28 января… Вечером, будьте любезны, Ваше Величество, найдите время и сравните то, что там написано, с вашими личными дневниками за тот же день и за первое января. Если вам это покажется интересным, то я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Я планирую остановится в "Национале".