Мстители - Дональд Гамильтон

Ныне достаточно человеку заявить, что он угрожает чьей-либо жизни и его беспрекословно одаривают реактивным самолетом, пилотом, экипажем и симпатичными стюардессами. Да еще подкидывают на борт миллион-два долларов для полного счастья. Мак давным-давно пришел к выводу, что организация, подобная нашей, не может позволить себе подобную благотворительность. Наши инструкции звучат следующим образом: «ни одно задание не ставят под угрозу из-за каких-либо заложников». Другими словами, нам предлагается заниматься исключительно своим делом и предоставить телам — любителей или профессионалов, людей случайных и неслучайных, виноватых и невиновных — падать там, где их настигло роковое мгновение. Теоретически предполагается, что выполняемые нами задания достаточно важны для безопасности всей страны и почти неизменно связаны с человеческими потерями; так почему жизнь заложника следует считать более ценной, чем чью-либо еще?

Таким образом, при обычных обстоятельствах мне предлагалось не обращать внимания на то, что под угрозу поставлена жизнь умной и симпатичной девушки, к которой я относился с симпатией и уважением. Мои обычные миссии не предусматривают заботы об умных и симпатичных девушках, но, к счастью, данная миссия относилась к категории необычных и отличалась от остальных в этом отношении. Собственно говоря, настоящее задание особо — слава Богу — подчеркивало необходимость сохранения жизни мисс Элеоноры Брэнд. Хоть один раз не пришлось сталкиваться с необходимостью столь мрачного выбора, которое и выбором-то назвать нельзя.

Я послушно спустился в «Зодиак» и сел рядом с Элеонорой на деревянном полу впереди. В лодке имелось только одно сидение, деревянная коробка на корме, под которой, предположительно, скрывался топливный бак для навесного мотора. Это место занял Генри. В лодку залилось немного воды, которая перекатывалась по полу. Усевшись, я почувствовал, что брюки намокли сзади. И пришел к выводу, что даже при наличии спасательного костюма, даже так далеко к югу, в такое теплое время года, с удовольствием откажусь от возможности выкупаться, если это, конечно, не вызовет ничьих возражений. Тем временем Джулио быстро спустился по трапу и уселся лицом к нам. Вода, пропитавшая матросские штаны, заставила его вздрогнуть, но на сжимаемом в руке браунинге это никак не отразилось. Адам убрал кинжал в ножны, и освобожденная Элеонора с жалобным видом повернулась и уткнулась головой в мое плечо. Наверху Серина отбрасывала удерживающие «Зодиак» тросы. Как только мы отчалили от борта яхты, она подняла трап и вернулась к штурвалу. Паруса вздрогнули и наполнились ветром, «Джембоури» резко наклонилась и направилась прочь, быстро набирая скорость и оставляя нас одних посреди темного океана.

Я еще раз оглянулся и опять увидел корабль. Теперь он стал ближе и больше. В темноте угадывались призрачные белые очертания надстройки и даже едва различимые контуры черного корпуса. Красный габаритный свет напоминал налившийся кровью зловещий глаз. Нетерпеливо мчащаяся к месту встречи «Джембоури» выделялась одним низкорасположенным белым светом на корме, а также красным поверх зеленого на верхушке мачты, свидетельствующими, что это парусное судно, обладающее в море определенными привилегиями. Насколько мне было известно, огни на верхушке мачты не являлись обязательными. По-видимому, Серина и вправду играла в свои смертельные игры в соответствии с собственными понятиями о честности...

Элеонора с внезапным отчаянием простонала:

— О Господи, Мэтт, такой качки я не вынесу! Теперь меня по настоящему тошнит...

В ответ на ее попытку повернуться последовал резкий окрик Джулио:

— Прекратите! Я уже сыт по горло! Я с безразличием пожал плечами.

— Ладно, раз угодно купаться еще и в этом... Он заколебался.

— Хорошо, но только медленно и осторожно. Повторяю, осторожно!

Я помог Элеоноре повернуться и перегнуться через толстую резиновую трубу так, чтобы оказаться над водой. Тонкая кофточка задралась на спине. Я крепко, хотя и не слишком удобно, ухватился за пояс штанов, удерживая девушку от падения за борт. Последовали громкие, отчаянные и весьма убедительные звуки рвоты и вздохи. Меня несколько напугал появившийся в воздухе резкий неприятный запах. Если она и в самом деле непоправимо вышла из строя, пора действовать самостоятельно. Вызывало сомнения, удастся ли мне, незаметно от Джулио добраться до выдаваемой нам отточенной пряжки, но попытаться стоило. Элеонора осунулась назад на пол и растянулась в разлившейся воде, опираясь на мои колени и слабо постанывая. Я заметил, что Джулио собрался было приказать ей отодвинуться от меня, но передумал. Видимо, рвотный запах все-таки убедил его в полной беспомощности Элли.

— Господи, вы только посмотрите на эту ненормальную!

Голос принадлежал Генри и смотрел он отнюдь не на Элеонору. Голова его была повернута туда, где «Джембоури» уже почти успела растаять в темноте, превратившись в отдаленные скользящие над водой огни с тусклыми очертаниями парусов. Чуть ярче парусов в темноте выделялись белые шорты фигуры, стоящей за штурвалом.

— Проклятие, она до сих пор не надела костюм, — озадаченно пробормотал Адам. — О чем только думает? Мерзавец приближается слишком быстро, ей не успеть.

Казалось, Генри не слышал его. Голос его стал умоляющим:

— Не делайте этого, мисси! Проклятие, забирайся в свой комбинезон, и в воду! Ты не можешь сделать это только потому, что...

— Хочешь сказать, эта чокнутая разыгрывает камикадзе?

Голос принадлежал Джулио, но никто ему не ответил. Я вдруг понял, в чем состоял план Серины. Ее не волновали враждебные намерения Джулио, потому что она твердо решила покончить с собой. На этот раз предстояло остаться на несущейся к цели торпеде до конца, направить яхту собственными руками.

Два источника света все еще разделяло приличное расстояние, но теперь они начали сближаться с ужасающей скоростью. Мы уже различали освещенную белую волну, рассекаемую носом корабля и слышали отдаленный шум двигателя, несущего его навстречу гибели. А гораздо ближе, почти у меня на коленях, я расслышал едва различимый звук расстегиваемой «молнии» и тихий шорох рвущейся материи. В следующее мгновение девушка сжалась у меня на коленях, извлекая нож из весьма интимного укрытия. Наверное, мне, как мужчине, следовало естественным образом отреагировать на мысль о том, что женщина рвет свое тонкое нейлоновое белье, открывая столь пикантное место, но вынужден признать меня гораздо больше волновал вопрос, как ей удастся раскрыть нож связанными руками. Послышался тихий звук застегиваемой «молнии». Молодец. Сделала свое дело и привела себя в порядок, пока ни у кого не вызвали удивления расстегнутые штаны.

Внезапный резкий звук заставил меня оглянуться. Генри заводил навесной мотор.

— Что это ты еще надумал? — рявкнул Джулио.

— Нельзя позволить... Мы должны ее остановить!

— Проклятие, выключи сейчас же!

— Но...

— Я сказал, выключи! — Пистолет повернулся в сторону кормы, предоставив меня самому себе. — Тебе ее все равно не остановить. Хочешь взорвать нас вместе с ней? Выключай или я...

Двигатель умолк в тот самый момент, когда к моему запястью прикоснулось острое лезвие ножа. Видимо, руки Элеоноры оказались связанными не так крепко, как я предполагал. В результате она управилась с ножом без моей помощи. Издала тихий звук, извиняясь за причиненную мне боль, что было не слишком умно, но высказывать недовольство в подобной ситуации мог разве что совершенно неблагодарный мерзавец. Она действовала отлично. Просто превосходно. Я почувствовал, как нож работает между моими запястьями. Лента немного ослабла, но не отлипала. Затем открытый нож оказался в моей руке, и я тоже слегка пустил ей кровь, прежде чем отыскал нужное место под нужным углом...

— Он поворачивает, он пытается повернуть. Заметил ее! — резко нарушил тишину голос Генри. Он не сводил глаз со сближающихся огней впереди. — Давай, давай, грязный ублюдок, пошевеливайся на мостике, бери штурвал...

Звук его голоса заглушил щелчок сложенного мной ножа, который я опустил в брючный карман. Нож оказался меньше, чем я рассчитывал, меньше, чем я надеялся — в оружие он не годился. В то же время оставлять его в лодке было нельзя, а карманы, оттопыривающиеся на мужчинах, привлекают внимания меньше, чем такие же карманы на женщинах. Оставалось только держать запястья вместе, чтобы лента не слетела раньше времени, и наблюдать за драматическими событиями, разворачивающимися в черных водах. Даже Элеонора позволила себе приподнять голову и проявить слабый интерес.

— Сбавь ход! — продолжал командовать Генри. — Полный назад; они что, уснули там все в этом проклятом машинном отделении? Поворачивайте, мисси! Вам уже нельзя прыгать за борт, взрыв убьет вас в воде, но если вы развернетесь достаточно быстро, возможно... Поворачивайте и выключайте эту проклятую кнопку! Вы не можете умереть зазря, такая красивая девушка...