Цветной Дозор - Карина Шаинян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тави посмотрела на девушку и покраснела, но та только сочувственно улыбнулась в ответ.
– Так вот почему вы все-таки присвоили мне официальный уровень! – спохватилась она. – А я уже думала – пересдавать мне до конца времен… А Дэнг… – Она нервно сплела пальцы, глядя на шефа. – Так он вместе с вами пытался… сделать взрыв управляемым? Но второе письмо написал Ратне… который хотел как раз взрыва.
Борис Игнатьевич скривился, будто ему предложили пакетик жареных личинок.
– Не думай о Красном Червяке хуже, чем он был. Он не собирался тебя подставлять.
– Но…
– Да мне, мне он написал второе письмо! – брюзгливо проворчал Борис Игнатьевич. – Поставил перед фактом, сукин сын. Вынудил меня начать последний этап операции раньше времени. Я планировал длительную подготовку. Собирался дать тебе время научиться чему-то, набрать Силу…
– Дать Андрею окончательно меня сожрать, – подсказала Тави. – Зачем? Чтобы удобнее было контролировать?
– Андрей действовал самостоятельно.
– Но вы знали, – сказала Тави. Борис Игнатьевич промолчал. Тави бросила на него быстрый взгляд и убежденно повторила: – Знали. И знали, что у него поедет крыша, как только он столкнется со мной. И еще… Эти его проблемы… С ними мог справиться даже хороший психотерапевт-человек. А целители Ночного Дозора не смогли. Потому что им велели не справляться. Вам нужен был кто-то… кто будет толкать меня. Как долго вы готовили эту операцию, Борис Игнатьевич?
– Долго, – буркнул он.
– И поэтому вы оставили его без помощи. Дали сойти с ума. Позволили стать убийцей… Поэтому Дэнг заставил вас действовать раньше. Чтобы я и Андрей… чтобы… не мучились. Ладно я. Но Андрей… Вы представляете, насколько ему было плохо, раз он докатился до такого?
– А ты его не оправдывай, – сердито одернул Семен. – Он пошел против морали, против Света в себе. И так ли важно почему?
– Важно. Когда человека… Иного… намеренно подталкивают к безумию – это важно. Светлые! – презрительно бросила Тави. – Ваша мораль – как брюква. Все о ней слышали, и никто не видел… – Она встала, облокотилась на парапет, глядя в грязную воду. – Знаете, я страшно устала, – сказала она. – Я правильно понимаю, что теперь, когда бомба обезврежена, я могу спокойно жить своей жизнью?
Борис Игнатьевич вздохнул. Лицо у него было непроницаемое, как маска, и Тави не была уверена, что хочет заглядывать под нее. Что чувствует Светлый, оправдывающий подлость? Что должно твориться в его древней душе? Нет, лучше не знать…
– Я, наивный старик, надеялся, что ты все-таки поймешь и останешься с нами, – сказал Борис Игнатьевич. – С твоими способностями… Оперативная работа не для тебя, тут спора нет, но аналитика… Ты же Юле проходу не давала!
Тави вздохнула и виновато улыбнулась молодой волшебнице.
– Семен, объясни своей… Что еще?! – вдруг рявкнул Гесер так, что Тави испуганно отшатнулась. Проследила за взглядом шефа: у моста стоял закутанный в серый плащ Инквизитор. Этого только не хватало… На мгновение Тави показалось, что Дингири пришел изъять у Ночного Дозора «орудие судьбы». Так, для профилактики. В сейфах Инквизиции надежнее будет…
Дингири взглянул на шефа Ночного Дозора с выражением лица настолько корректным, что оно казалось почти оскорбительным.
– У Инквизиции возникли кое-какие проблемы этического свойства, – скорбно произнес он.
К чести Тави, она сумела не фыркнуть.
– Претензии? – сухо спросил Гесер. В его вежливом голосе слышалась угроза.
– Ни в коем случае, – немного поспешно ответил Дингири и, затуманившись, потащил из-под плаща конверт, надписанный незнакомой вязью. За спиной Тави произошло короткое движение. Она, не оглядываясь, знала, что Семен и Илья подались вперед, изнывая от любопытства, но готовые в любой момент вступиться за подопечную. Бывшую подопечную, поправила она себя.
Дингири, совсем уже печальный, вытащил из конверта тонкий лист бумаги, исписанный изящным, чуть старомодным почерком. Текст был английский, и Тави прищурилась, пытаясь разобрать его издали.
– Инквизиция ознакомилась с завещанием мисс Сильвии Синклер, – начал читать он, и Тави шумно вздохнула, – Темной, ведьмы третьего уровни Силы, не состоящей на службе в Дневном Дозоре или Инквизиции и погибшей в результате неосторожного обращения с заклинанием. – Тут Тави снова с шипением втянула сквозь зубы воздух. – Инквизиция сочла, что отдельные пункты завещания не могут быть выполнены дословно. – Илья задрал брови так высоко, что они вылезли за оправу очков. – В частности, пункт, гласящий, что после смерти мисс Сильвии Синклер ее архив должно в полном и сохранном виде передать… – мрачно сопящий Семен вдруг перестал дышать, – мисс Анастасии Полынской, известной также как мисс Тави…
– Офигеть, – громко сказала Тави, и Дингири бросил на нее кроткий взгляд умирающего оленя.
– Стоп-стоп-стоп, – поднял руки Илья и вкрадчиво уточнил: – Правильно ли я понимаю, что старая ведьма завещала нашей сотруднице ценнейший архив, но Инквизиция не считает нужным передавать его по адресу?
– Попросту хочет наложить на бумаги ведьмы лапу, – еще доходчивее объяснил Семен.
– По имеющимся у Инквизиции сведениям, уважаемая Анастасия Полынская больше не является вашей сотрудницей, – ответил Дингири с печальным достоинством. – Инквизиция не считает возможным передавать столь важные и опасные сведения в руки частного лица…
Тави вдруг поняла, что у нее не осталось сил даже на подобие вежливости.
– А чего вы тогда сюда притащились? – агрессивно спросила она и повернулась к Семену: – Нет, правда, чего он приперся? Мог бы промолчать, они же год это завещание прятали!
– Проблемы этического свойства, – желчно ответил Семен.
– Он не может, – весело объяснил Илья. – У Сильвии хватило ума наложить защиту. Они просто не могут влезть в архив без тебя, я правильно вас понимаю, уважаемый Дингири?
Инквизитор душераздирающе вздохнул.
– В связи с этим мы предлагаем уважаемой Тави должность…
– Да не хочу я! – Тави даже подалась назад, уперлась в парапет. С трудом подавила желание выставить перед собой ладони, будто отпихивая Инквизитора вместе с его предложением.
– А архив хочешь? – внезапно вмешалась Юля, и Тави, не успев даже подумать, жадно кивнула. – Тебе не нужно работать у них. Тебе надо просто работать где-то. В любой официальной организации Иных. Я правильно понимаю, Борис Игнатьевич?
– Да что ж такое… – жалобно проговорила Тави. – Что же это такое…
– Любопытство – не порок, – похлопал ее по плечу Семен. – Отправляйте ведьмины бумажки в Москву, Инквизитор.
Тави вспомнила, как сидела неподалеку на бортике бетонной кадки с акацией и думала о грандиозной картине неведомого художника. О картине, в которую нельзя влезать неумелыми руками. Как она ошибалась тогда, думая, что смотрит на нее извне. Перед ней был очередной фрагмент полотна. В сером плаще Дингири играли красноватые тени. Подушечки пальцев, сжимающих лиловатый лист бумаги, были розовыми. Коричневое, с голубоватыми тенями на висках лицо Дингири морщилось, будто он ел зеленый-презеленый лимон. И этот мазок зелени добавила на холст Тави. Она сама была частью картины – и, даже если бы захотела, не смогла бы стереть с полотна ни себя, ни следы своих кистей.
Великий Гесер засмеялся, и его хохот спугнул с тамаринда стаю скворцов с пронзительно-желтыми хохолками.
Саундтрек:R.E.M. «DRIVE»
System of a Down «TOXICITY»
Гражданская оборона «ВЕЧНАЯ ВЕСНА»
R.E.M. «LOSING MY RELIGION»
Led Zeppelin «BABE, I’M GONNA LEAVE YOU»
The Doors «HYACINTH HOUSE»
АукцЫон «НОВОГОДНЯЯ ПЕСНЯ»
Jimi Hendrix «CROSSTOWN TRAFFIC»
В. Цой «ПЕСНЯ БЕЗ СЛОВ»
Hole «CELEBRITY SKIN»
Jimi Hendrix «VOODOO CHILD»
Alice In Chains «HEAVEN BESIDE YOU»
Pink Floyd «WISH YOU WERE HERE»
Pink Floyd «ANY COLOUR YOU LIKE»
Примечания
1
«Я вижу красную дверь и хочу выкрасить ее в черный» – Rolling Stones, «Painted Black».
2
«Каково это – быть самой по себе, не знать, где твой дом, как незнакомец, как катящийся камень» – Bob Dylan, «Like A Rolling Stone».
3
«Мне плевать, сколько это займет времени, но если это сон, я не хочу… (чтобы кто-то разбудил меня)» – Janis Joplin, «Try (Just A Little Bit Harder)».
4
* «Вокруг моего имени разводят пропаганду, говорю – вы хотите опозорить иную жизнь. Чувак, да ты просто играешь…» – Bob Marley, «Bad Card».
5
«И ты вытягиваешь плохую карту» – Bob Marley, «Bad Card».
