78 - Макс Фрай

Следующие несколько часов проходили исключительно занудливо: рыцаря Кнуппля растягивали на дыбе, сажали в ведьмино кресло, пугали тисками для пальцев и убеждали сознаться во всех смертных грехах сразу. Убеждали так, не от души, вполсилы, для проформы больше. И ему, и палачам было очевидно, что вот сейчас они отработают свою смену, рыцарь уйдёт в одну сторону, мастера-заплечники в другую, но что тот, что другие пойдут по кабакам — запивать жиденьким вестфальским усталость, тоску и сожаления о бесцельно прожитом времени.

К вечеру надоело всем, «осла» невзначай сократили до половины положенного на сие времени, Кнуппль хоть успел немного выспаться на дыбе, а пытчики уже начинали клевать носом. Даже верный конь рыцаря, громадный ломовой битюг неразборчивой масти, привязанный к одинокой осине во дворе, начал изображать, будто роет копытом землю. После захода солнца рыцаря Кнуппля освободили.

Он вышел во двор, потянулся, зевнул, смачно сплюнул и потянулся к седлу. Что ни говори, а хорошие у них, у вестфальцев, законы. Рыцаря можливо пытать, но латы с него снять не моги, ибо сие — оскорбление государя.

А знаменитого впоследствии правила "вассал, выраженный словами, не есть мой вассал" здесь не знают и не будут знать ещё долго.

Рыцарь Кнуппль очень, очень любил Вестфалию.

Королева Жезлов

Недвусмысленно указывает на неординарные способности того, кому гадают. Велит ими пользоваться и помнить об ответственности, преследовать только благие цели.

А еще эта карта может обещать появление в вашей жизни женщины — властной, доброй и справедливой, которая сможет помочь вам уладить отношения с социумом. Или вообще обустроить вашу жизнь наилучшим (с точки зрения общества) образом. Ей, скорее всего, будет присуща щедрость души, умение приспособиться ко всякой ситуации, не теряя достоинства и оптимизма, альтруизм и сострадание.

А в неблагоприятном окружении Королева Жезлов сулит встречу с глупой, упрямой, крикливой, вздорной, самодовольной теткой, преисполненной снобизма, обожающей поучать.

Нечего и говорить, что все вышеописанные качества могут быть преподнесены вам в самых причудливых сочетаниях.

Юлия Грешнова

Голос и взгляд

Хозяина труппы звали Лоренцо Великолепный, хотя никаким итальянцем он, разумеется, не был.

И то: что настоящий цирковой итальянец с солнечной кровью будет делать в маленькой деревушке на болоте? А вот природный ирландец, чья мать или бабка водила близкое знакомство с ярмарочным цыганом, вполне мог сюда попасть — например, возвращаясь домой, чтобы перевести дух, выступать по пути везде, где есть надежда хоть немного заработать.

Здесь тоже была ярмарка, и люди из окрестных деревень не обходили стороной балаган. Им нравились клоуны, дрессированные медведь и обезьяна, гимнасты и маленькая вольтижёрка на большой белой лошади, а особенно — дивной красоты пение, которым сопровождались номера. Голос лился, казалось, ниоткуда — и отовсюду одновременно, уносился много выше полосатого купола и камнем падал вниз, чтобы у земли расправить крылья и, скользнув над головами зрителей, взмыть обратно.

Вечером, проходя мимо циркового фургончика, Джейми Логан услышал пение — не разжимая рта, как будто большую птицу накрыли тяжёлым одеялом из овечьей шкуры; на выходе с ярмарки он попрощался с другими парнями, вернулся к фургону и прильнул к закрытым ставням.

Её звали Мэган, Мэган Ни Мара (Дочь Моря, восхитился он, когда узнал), приёмный отец настрого запрещает ей выходить из фургона, а вот поговорить со случайным знакомцем — это можно, но недолго, пока не вернутся остальные. Да, они объездили очень много разных мест, но она мало что видела — отец строгий; а обезьяну они купили в Лондоне и долго выкармливали молоком и возились, она была совсем маленькая и больная. А ещё она очень давно не была в лесу, и моря давно не видела тоже, несмотря на имя. Днём выступать, а вечером сидеть дома и не общаться с посторонними, и дом их передвижной, в общем, на ней, и ужин, и шитьё.

Он рассказывал ей про майский лес и про их деревенскую жизнь, а когда другие актёры стали возвращаться домой, отошёл от фургона к развесёлым припозднившимся пьяницам, и затянул громко про Звёздочку графства Даун, и слышал, как она улыбается там, в фургоне.

Он теперь каждый день сюда приходил, и Эйвлинн Киннан, его невеста, беспокойно хмурила брови, когда он прощался слишком рано, но вопросов пока не задавала.

Иногда он оставлял на пороге ягоды и цветы из леса, иногда просто сидел у её закрытого окна и тихо переговаривался с ней. Они, бывало, и пели вдвоём — благо в селе Джейми слыл первым певцом и вообще видным парнем — и про Белую Козу пели, и про Остров Иннисфри, и про Королеву из Аргайла, а иногда он запевал лукаво D’tigeas a damsa — «Пойдём со мной», а она серебристо смеялась и отвечала «нет».

Однажды он сказал: «Послушай, вы скоро двигаетесь дальше, и я так и не увижу тебя, и не возьму тебя за руку. Завтра вы не выступаете, я знаю уже; твой отчим Лоренс уезжает на целый день. Выйди ко мне завтра, вечером я верну тебя домой, и никто ничего не узнает».

«Хорошо», — сказала она, и голос её звучал тише обычного.

Когда все в доме уснули, она отвела засов, тихо вышла из дома, по известной тропе добралась до холма Рат Кроган, сказала несколько слов, и женщина в красной одежде вышла из холма.

— Помоги мне, Мэйв, я полюбила больше жизни.

— Чем я могу тебе помочь? Вырвать любовь из твоего сердца или привести избранника к твоему ложу? И то, и другое ты сможешь и без моего хитроумия.

— Мэйв, ты видишь, что я некрасива. Сделай мои волосы мягкими, Мэйв, а кожу — гладкой, сделай меня красивой, Мэйв, как все дочери человеческие, и твои слова станут правдой.

— Я могу сделать это, но всему есть цена. Отдашь ли ты свой ясный голос за то, чтобы стать красивой, как все дочери человеческие? Мне всегда хотелось иметь такой.

— Да, но как мне тогда говорить с тем, кого люблю?

— Говорить ты сможешь, а вот петь, как раньше, уже нет. Если согласна, отдай мне свой голос, возвращайся домой, ложись спать и наутро всё будет, как сказано. Но подумай хорошенько, нужно ли тебе это; впрочем, ты думать не будешь — вижу уже.

И королева Мэйв коснулась тонкими пальцами лица и горла Мэган Ни Мара, скользнула руками от её макушки вниз по контуру тела и ушла обратно в холм; а девушка почти оглохла от звона, похожего на колокольный, шатаясь, дошла до дома, рухнула на постель и всю ночь не видела снов.