«Если», 2006 № 04 - Журнал «Если»

И не стоила бы эта книга столь долгого разговора, кабы не ее начинка. И мне прежде всего придется обозначить свою позицию.

Я православный христианин, а посему не в восторге от «Гарри Поттера», и отношусь к оккультизму ничуть не лучше, чем автор обсуждаемой книги. И тем не менее считаю, что «Дети против волшебников» — литература вредная, в том числе и с точки зрения православия.

Читатель, малознакомый с православной традицией, впечатлившись «речами» Зерваса, отождествит ее с ксенофобией, с беспринципностью, грубостью, пошлостью и постоянным подвиранием. Автор намеренно создает ощущение, что плохи все — кроме православных русских и греков. Отвратительны дети самых разных национальностей, собравшиеся в Академии Мерлина. Французы, японцы, американцы, африканцы изображены в таком ракурсе, чтобы вызвать у читателя исключительно отрицательные эмоции. Все они жестокие, похотливые и самовлюбленные. Ни капли любви и жалости к ним не предполагается. Это постоянно подчеркивается: сюжетными ходами, речевыми характеристиками, стилистикой авторских описаний. Хватает в тексте и антисемитских намеков — в самом деле, как же без этого? Жанр требует!

А ведь православному вероучению вовсе не свойственна ксенофобия. Увы, далекие от церковной действительности подростки-читатели этого не знают! И в сознание внедряются связки: «Православие = ксенофобия», «Православие = изоляционизм», «Православие = антисемитизм». На протяжении всего романа то и дело подчеркивается, что весь мир против России, все хотят ее уничтожить, все нерусские ненавидят русских. Неудивительно: всюду ведь правят масоны. Как говорит главный положительный герой книги, греческий старец: «А вот наверху, в кабинетах — там совсем не наши. Одна погань масонская. Ну ничего, придет час, возьмет Господь метлу и выметет всю эту нечисть. Скоро, скоро… И даст нам хороших правителей».

Да, такие настроения существуют в нынешнем обществе, затронули они и церковную среду. Мечтают люди, что скоро придет грозный царь и всем покажет то, что обещал еще Никита Сергеевич. Само по себе это нормально. Христиане могут иметь разные политические взгляды, лишь бы это не мешало им любить Бога и людей и бороться со своими грехами. Но когда православие искусственно загоняется внутрь идеологической доктрины, когда людям отказывают в праве быть православными, если они не сторонники монархии, если они не верят в масонский заговор или не считают, что Россия должна развернуться задом ко всему остальному миру — вот тут становится жутковато.

Увы, именно такая идеология просвечивает чуть ли не на каждой странице «Детей против волшебников». Любви к православию в читательских массах книга не добавит, а вот злобы по отношению к Церкви — вполне. Собственно, это уже и происходит, достаточно посмотреть обсуждение книги Зерваса на интернетовских форумах.

Конечно, «Дети против волшебников» далеко не единственный пример подобного рода в современной российской литературе. Изоляционизм, презрение ко всему «не нашему» и тоска по тем временам, когда Россию боялся весь мир, входят в моду. Однако впервые таков адресовано юному читателю. И вот это настораживает и пугает.

Кстати, о детях и методах их «воспитания» посредством литературного слова. Первое, что бросается в глаза — приторная назидательность. Автору не терпится как можно быстрее скормить юной аудитории увесистую порцию разумного-доброго-вечного, привить им правильные взгляды и вкусы. Но в результате получается пресно, скучно и плоско. Детей можно и нужно учить — но нельзя их поучать. Книга-то адресована не пятилетним малышам, а подросткам, которым присущ возрастной негативизм. Тут очень нелегко найти верную интонацию (говорю это со знанием дела — как давний руководитель литстудии для подростков). Но при чтении мне порой казалось, что об этих сложностях автор и не задумывался — равно как вообще о подростковой психологии.

Владислав Крапивин как-то сказал, что внутренний мир ребенка подобен бесконечной вселенной. Не только ребенка, добавлю, но вообще любого человека. Здесь же просто отсутствуют характеры. Положительные дети ну прямо светятся от своей положительности, а если и попадают на крючок греха, то лишь с учебно-демонстрационной целью. Отрицательные, напротив, мазаны исключительно черной краской. Ходячие плакаты, анекдотические тинейджеры с полутора извилинами. Похоже, автор видит детей сквозь идеологическую призму, преобразующую все многоцветье мира в монохромную картинку.

Не могу умолчать и о том, что вряд ли в детской книжке уместны экзерсисы вроде «певица Блядонна». Равно как и садистские сцены с мучительством котят, смакованием вспоротых кишок и прочее.

А теперь перейдем к главному — к тому, ради чего все и затевалось: к сеансу разоблачения магии. Согласен — разоблачать надо. Вопрос, как всегда, упирается в средства. С точки зрения Зерваса, тут главное — как можно более гадко изобразить персонажей романов Роулинг. Мол, дети, фанатеющие от Гарри Поттера, обнаружат, «какие там все козлы» — и побросают вредные книжонки в топку.

Действительно, в романе нарисована злобная карикатура на героев «Гарри Поттера». Учащиеся — уроды, преподаватели — садисты-маньяки, сам Гарри — гнусная личность, на поверку оказывающаяся, во-первых, клоном Мерлина, а во-вторых, девчонкой. Надо полагать, детишки проникнутся…

Неслучайно в Библии сатана назван «отцом лжи». Причем лжи тонкой, изощренной, многоуровневой. Этим-то и страшны оккультные соблазны: увлекаясь ими, человек довольно долго не понимает, во что втянулся, ему кажется, это прекрасно совмещается с тем, что ему близко и дорого, что он считает высшими ценностями. Но учебная программа Академии Мерлина с первых же дней предполагает отречение от своих родных, своей родины и своей веры. С самого начала детей заставляют врать, красть и развратничать.

Против чего, собственно, борется автор? Против им же самим выдуманного «детско-литературного» оккультизма? Или против реальных магических соблазнов, льющихся на нас с телеэкрана, из книг, из компьютерных игр, из рекламы? Но даже самая тупая реклама «белой магии» скроена не в пример тоньше, чем методы мерлинской академии. Подросток, прочитавший «Детей против волшебников», будет столь же защищен от реальных искушений, как и любой мальчишка, знакомый с рукопашным боем по компьютерным игрушкам, от нападения уличных хулиганов.

А просто врать не надо. Даже борясь с «отцом лжи». Если всерьез ставить целью предостеречь современных подростков от оккультной романтики, то не над Гарри Поттером нужно изгаляться, а писать о реальных вещах. Есть реальные тоталитарные секты, реальные «курсы эстрасенсорики», «академии эзотерического знания» и т. п. Нужно предупреждать о настоящих, а не о выдуманных искушениях, показывать, насколько нелегка с ними борьба, насколько все это неромантично и небезопасно.

А еще лучше не забывать, что главное в жизни христианина — это не «бесогония», а любовь ко Христу. Именно эта любовь делает человека невосприимчивым ко всяческим темным искушениям, как потусторонним, так и вполне земным. И если уж ты, автор, рискнул говорить на религиозные темы с далекими от веры людьми, то, наверное, лучше о Христе говорить, о Благой Вести, а не о бесовских кознях. Козни есть, кто бы возражал. Но противостоять им сможет лишь тот, кому дорог Христос, кто боится потерять Его.

Похоже, автор «Детей…» слишком уж старался выполнить «соцзаказ», оправдать возложенное доверие. Но каждый пишет, как он дышит, и дыхания своего не обманешь. И когда пишут кровью сердца, когда пишут жаром любви — получается не так. Совсем не так.

Ну и под конец… Рискну предположить, что никакого греческого писателя Никоса Зерваса в природе не существует. Из текста все очевидно: писал отечественный автор (или авторский коллектив). Слишком уж он наш, здешний. И если бы роман Зерваса был досадным исключением, белой вороной в густо населенном мегаполисе российской литературы! В том-то и беда, что перед нами не штучный товар. И все чаще, при знакомстве с книжной продукцией последних лет, возникает устойчивое ощущение, что ксенофобия из порока общественного вдруг превратилась в очередную литературную моду.

Экспертиза темы

К сожалению, ксенофобия в современном обществе (причем, отнюдь не только в российском) стала обычным явлением. Причем эта зараза все заметнее поражает фантастику, всегда считавшуюся самой интернациональной из всех форм искусства…

Проще всего упомянутую ксенофобию осудить и заставить провинившихся отчислять часть гонорара в очередной международный фонд. А если не захотят — ввести бронетехнику. Разобраться сложнее.

То, что литература (вместе с авторами, критиками и читателями) — часть общества, понятно всем. Менее очевидно для нас, все еще пытающихся взывать к традициям чуть ли не Добролюбова, что мы за последние годы изменились, причем кардинально и безвозвратно.