Голос в моей голове - Ольга Дэв

Что больше всего выводило Раниора из себя — он ничем не мог помочь ни сестре, ни остальным защитникам монастыря. Владыка не стал дожидаться, когда его подданные захватят главный объект на границе с Бэроном, а двинулся внутрь его страны вместе с остальными своими поданными. По договору с отцом принца, некромантам разрешалось пройти по территории, чтобы вторгнуться в Феринию. Король Вард позволил убрать монастырь, так как маги Жизни давно уже не подчинялись ему. Они являлись подданными принца. Та территория, на которой стоит монастырь, принадлежала его ныне покойной матери и по закону перешла к нему сразу по достижении совершеннолетия. Что чрезвычайно не нравилось королю Бэрона.

Сколько себя помнил, Раниор всегда был на ножах с отцом. Сначала это выражалось в простом несогласии юного принца с королем. А потом начались настоящие словесные поединки. Других наследников кроме Раниора и Риссы у Варда не было. Хотя о последней король даже не догадывался.

Толстяк Вард являлся жестоким человеком, хотя старался скрывать это от окружающих. Но только не от семьи. Первым на себе это испытала юная королева, которую выдали замуж только из политических соображений за человека старше ее на пятнадцать лет. Раниор с болью думал о том, что пришлось пережить его матери, пока она не забеременела и не родила его. На время отец успокоился, получив здорового наследника, так похожего на него. Но спустя пять лет королева вновь забеременела. И Вард начал подозревать, что на этот раз не от него. Но избавиться от ребенка так, чтобы не объявить себя рогоносцем у него вряд ли получилось бы.

Все решила судьба. Королева родила мертвого ребенка, а спустя пару часов после родов умерла сама. Королю все сочувствовали, а он со скорбным выражением лица принимал соболезнования. Никто не догадывался, что кузен королевы вскоре после рождения маленькой племянницы увез и спрятал ее по просьбе матери. Ведь этот ребенок действительно не являлся родным королю, и дальнейшее будущее девочки вряд ли сложилось бы хорошо, останься она во дворце.

Раниор остановился у окна. Его любезно приютил король Феринии в своем загородном дворце, где кроме него, жила королева фениксов и несколько ее фрейлин. Сам Кронион еще вчера отправился в столицу, но обещал вскорости вернуться. Принц ненавидел это безделье. Он не мог сидеть на месте, всегда что‑то делал, за кого‑то боролся. А сейчас его вежливо попросили не путаться под ногами. Он не мог даже предоставить хоть какую‑то поддержку тому войску, что собирал Союз Тридцати. Ведь кроме небольшой горстки преданных ему людей, которые и отправились за ним в Феринию, у него были только боевые монахи, которые, в данный момент, находятся в осаде. И которым, вместо него, помогает какой‑то непонятный некромант. К тому же, сегодня пропавший. И Раниор не знал, как дальше пойдет осада, если он не найдется.

Мир сошел с ума…

Глава 18

— Ты уверен? — тревожно заглядывая мне глаза, спросил Брандир. Мне стало неловко от заботы, звучавшей в его голосе, которую я, по — моему, никак не заслужил.

— Более чем, — решительно кивнул я головой. — Мне кажется, я все уже объяснил.

— Но так ничего и не сказал о риске, — заметил Ястреб.

— Не беспокойтесь, для вас он минимален. Я предусмотрел свое самоуничтожение, если что‑то пойдет не так. А теперь, может быть, вы, наконец, закроете крышку этой гробницы?

Ястреб тяжело вздохнул и покачал головой. Затем поднатужился и со скрежетом сдвинул плиту с места. Вскоре я оказался в полной темноте. В гробнице давно почившего монаха, чьи останки мы так бесцеремонно выбросили отсюда.

Только сейчас, находясь в полной темноте, изолированный от всего мира и предоставленный сам себе, я задал себе главный вопрос: какого драйна я здесь делаю?..

После нашей первой маленькой, но триумфальной победы над некромантами, я стал постоянным участником совещаний между главными защитниками монастыря. Маги Жизни терпеливо выслушали мои несколько безумные идеи, а иногда даже спрашивали совета, как поступить в той или иной ситуации. Впрочем, такое доверие тоже пришло не сразу.

В первый день, когда некроманты больше не предприняли новых попыток штурма монастыря, старшие монахи с неким подозрением отнеслись ко мне и моим действиям. Не верили, что я помогал им бескорыстно. Это я узнал, подслушав разговор Брандира и пары других монахов. Ястреб ехидно хмыкнул, наверное, не в состоянии сложить в уме меня и бескорыстие, и уверил их, что я еще назначу свою цену, когда оценю объем всех работ. После короткого спора Брандир согласился взять меня на поруки. Порой меня удивляет этот воин. Как можно так слепо верить человеку, которого абсолютно не знаешь?! Или я для него — второй Арит, мой якобы отец? Хотя существует еще один вариант — Ястреб знает обо мне что‑то такое, чего не знаю я. И это 'что‑то' может оказаться и теми непонятными силами, о которых говорил Мастер.

Создание белого пламени, которое, как я думал, ненадолго обезопасит монастырь от возможной нежити, сработало самым неожиданным образом. Даже мне оно показалось каким‑то странным, не таким, как обычно. Но что именно не так, мне не удалось понять. При монахах не стал показывать своего недоумения, с непроницаемым лицом повернулся к Брандиру. Тот понятливо кивнул и махнул в сторону рукой.

— Если что — я у себя, — сообщил ему и поспешно покинул стену. Чтобы там еще ни случилось, я буду не в состоянии помочь, пока хотя бы немного не отдохну и не выпью укрепляющее. Тьма! Откуда взялась эта слабость? Раньше такого не было. Что случилось?

Я ввалился в выделенную мне комнату и упал на кровать.

Разбудил меня тихий стук в дверь. Каким бы крепким ни был мой сон, но мое тело среагировало раньше, чем проснулся мозг. Я резко сел на кровати, выхватив один из метательных кинжалов. Наступили сумерки, и в комнате было темно. Стук повторился.

— Войдите, — хрипло предложил я, окончательно разлепив веки.

Дверь медленно раскрылась, и в проеме показался мужской силуэт.

— Эрстин? Ты вообще здесь?

— Здесь, Рикар. Тебе что‑то нужно?

— Э — э-э… Поговорить. Ты можешь зажечь свет?

— Мне вполне комфортно. Может быть, пройдешь?

Рикар даже не сдвинулся с места. Ему было неуютно находиться в темной комнате с собеседником некромантом, которого он только слышал, но не видел. И это его напрягало. Да еще так, что я это заметил.

— Пожалуй, я зайду позже.

— Твое дело, — протянул я руку к свече у изголовья кровати. Все‑таки мне было интересно, какого драйна ко мне приперся кузен. Свеча зажглась от одного моего прикосновения. Рикар все еще стоял в дверях и щурился от света. — Пройдешь?