Первая мировая война. Борьба миров - Владимир Миронов

Русская царица, что случается с недалекими, но властными женщинами, чувствуя слабость мужа, решила выступить, видимо, в роли то ли Клеопатры, «жены Цезаря», то ли Екатерины Великой. Александра Федоровна решила подчинить себе почти полностью деятельность правительства и монарха.

Современник писал: «В сущности, известно только одно лицо, сумевшее вполне овладеть личностью последнего русского монарха. Это была жена, императрица Александра Федоровна, Алике, как звали ее император Николай и неофициально вся царская семья. Эта полубольная женщина постепенно завладела умом, сердцем, всеми поступками и мыслями мужа, который перед ее волей стушевался окончательно. Впитав в себя преклонение перед самодержавием и веру в какую-то неземную связь русского царя с его народом, она приблизила к своей царственной семье Распутина, простого сибирского мужика, который вследствие своего крайнего невежества и аморальности явился проводником к царскому престолу самых темных влияний, сгубивших в конце концов Россию».

Справедливости ради надо признать, что в вопросах войны и мира влияние Распутина на царя и царицу было скорее благоприятным… тот вел себя куда разумнее, чем вся сановная и околоцарская шушера… О. А. Платонов в своей книге «Терновый венец России», ставшей историко-литературной классикой, отмечал, что Распутина очень тревожила грядущая мировая война и ее возможные последствия для России. Он ее не хотел и был убежден: Россия ни за что не должна влезать в эту войну. Территории ей не нужны — чего-чего, а земли хватает. Нужны руки, чтобы эти просторы поднять и обработать. Война в нравственном смысле — великий грех. «Воевать вообще не стоит: лишать жизни друг друга, отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу, — считал Распутин. К чему России влезать в бойню! Пусть забирают друг друга немцы и турки — это их несчастье и ослепление, а мы любовно и тихо, смотря в самих себя, выше всех станем…» Разумные и мудрые слова… По мнению Витте, такая позиция Распутина отодвинула мировую войну на два с половиной года.

Со временем влияние Распутина все росло. Царь выпустил из рук бразды правления страной. С 1915 г. прослеживается особенно настойчивое вмешательство царицы и Распутина в министерские назначения, и оно «все усиливается в геометрической прогрессии». «Подумай, женушка моя, — писал Николай II Александре Федоровне 25 августа 1915 г. — не прийти ли тебе на помощь муженьку, когда он отсутствует? Какая жалость, что ты не исполнила этой обязанности давно уже или хотя бы во время войны! Я не знаю более приятного чувства, как гордиться тобой, как я гордился все последние месяцы, когда ты неустанно докучала мне, заклиная быть твердым, держаться своего мнения».

Один из эмигрантов, крупный историк, монархист по убеждениям, изучая переписку царицы, отмечал: «Письма царицы в полной мере подтверждают, что Александра играла решающую роль в установлении курса внутренней политики и в деле правительственных назначений». День за днем, сначала неопределенно, но затем «все с большей уверенностью эту роль (т. е. роль преемника самодержца. — Ред.) приняла на себя императрица Александра Федоровна». К тому же Николай II был еще и упрямее мула… С. Мельгунов заметил: «На условные традиции Двора могли оказывать влияние и личные свойства монарха: Как часто бывает у людей слабой воли, Николай хотел царствовать “сам”. Однако во всем и всегда он невольно подчинялся более властной жене».

Советы великих князей, как и просьбы о конституции, были отклонены. Разговор родных сестер — царицы и Елизаветы Федоровны, на долю которой в июле 1918 г. также выпадет ужасная судьба, закончился скандалом. Хлопнув дверью, Елизавета Федоровна бросит своей сестре пророческую фразу: «Вспомни судьбу Людовика XVI и Марии Антуанетты». Мария Федоровна говорила о сыне: «Царь слушает лишь льстецов». С царской четой в резкой форме говорил и великий князь Александр Михайлович. Он посоветовал царице ограничить заботы чисто семейными интересами и не лезть в государственные дела. «Я вижу, вы готовы погибнуть вместе с вашим мужем! — воскликнул вскипевший князь и добавил: — Но не забывайте о нас! Вы не имеете права увлекать за собой ваших родственников в пропасть!» Не помогли ни уговоры матери царя, Марии Федоровны, ни советы брата и царских дядьев.

В те дни газеты и журналы были буквально переполнены разного рода слухами и домыслами. «Когда Александра, навинченная Распутиным, является в кабинет Государя, — откровенничал в бульварном листке князь Феликс Юсупов, — он — я не преувеличиваю — буквально прячется от нее под стол». Особую злобу царица вызывала у светской публики. Императрица стала объектом ненависти, ей желали смерти. В чем только ее не обвиняли: в попытках захвата власти, в шпионаже в пользу Германии, в супружеской измене, разврате… В выражениях не стеснялись: «Долой Сашку!» «Долой самодержца Всероссийского Алису Гессенскую!»— кричал люд на улицах в ходе демонстраций в феврале 1917 г. Она «насадила такой разврат, что затмила собой самых отъявленных распутников и распутниц человечества».

Если не щадили коронованных особ, то что уж тут говорить о крестьянине Г. Е. Распутине. «Император царствует, но управляет императрица. Под указку Распутина». «Честолюбивая немка» и «развратный мужик». «Канцлер Российской Империи», «некоронованный монарх», «неофициальный русский царь и патриарх», — как только его не называли.

Конечно же, не стоит так демонизировать эту фигуру. «Ясно то, что «Распутин — “газетная легенда” и Распутин — настоящий человек из плоти и крови — мало что имеют общего между собой. Распутина создала печать» («Московские ведомости», 1914).

Современник, к слову сказать, разделявший мнение тех, кто хотел убить старца у писал: «…Никто Распутина не сможет заменить; поэтому устранение Распутина будет иметь хорошие последствия. Если Распутин будет убит, императрицу придется через несколько дней посадить в дом для душевнобольных; ее душевная жизнь поддерживается только Распутиным; она вся рассыплется, когда его уберут; а если императрица будет сидеть в больнице и не сможет влиять на государя, то по своему характеру он будет очень недурным конституционным государем».

Не думаем, что Николай II был в восторге от всего этого. Известны его письма, где он умолял жену не вмешиваться бесцеремонно в государственные дела. Однако тут же он поступал и наоборот, идя на поводу у любой ее прихоти и пожелания. Дочь П. А. Столыпина вспоминала, как морщился ее отец всякий раз, когда слышал о Распутине, хотя при нем тот еще не достиг такого влияния на царя и царицу. Он говорил: «Ничего сделать нельзя. Я каждый раз, как к этому представляется случай, предостерегаю государя, но вот что он мне недавно ответил: «Я с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы». Столыпин пришел к царю и потребовал удаления Распутина от двора, указав на непристойное поведение последнего в кругу отнюдь не самых достойных дам, а император на это заметил: «Я знаю, что он и там (в банях) проповедует Священное Писание». Когда же тот ушел, царь бросил в камин доклад с компроматом на Распутина, что был собран полицией.

Императора обманывали все, кому не лень, им манипулировали. Секретарь Распутина, Симанович, протаскивал в министры знакомых, за деньги устраивая им встречи с Распутиным. Министры, прокуроры, чиновники торговали услугами при царском дворе. Известна история с назначением министром внутренних дел А. Н. Хвостова… Современник сообщает: «За неделю до убийства Столыпина в Нижний Новгород, где губернаторствовал Хвостов, приезжал “от Государя” Распутин, чтобы “посмотреть… душу” Хвостова и предложить ему новый ответственный пост». Он же пишет о том, что надо было пройти «министерский стаж» у Распутина, чтобы попасть в министры. Позже, когда в этом министре, «одном из величайших безобразников», разочаровались, императрица напишет письмо, где уверяет: «Я в отчаянии, что мы через Гр. (Распутина) рекомендовали тебе Хв. (Хвостова)». Но тот старался, как мог, поддержать династию и при посредстве тов. министра С. Белецкого усилил полицейский надзор за деятельностью левых партий, жестоко подавлял рабочее, крестьянское, национально-освободительное движение, на эти цели истратив 1,5 млн. руб. из казны (на субсидирование монархических организаций и подкуп прессы). Не помогло — и Хвостов был расстрелян по постановлению СНК в 1918 году.