Река голубого пламени - Тэд Уильямс

Вивьен снова посмотрела на сына.

— Если бы я знала, то сделала бы аборт. — В ее голосе появилась напряженность. — Я люблю сына. Надеюсь, вы это понимаете. Но если бы я вернулась в прошлое, и мне пришлось бы делать выбор, то я бы прервала беременность.

Долгое молчание прервал Джалил Фредерикс. Его низкий голос теперь прозвучал мягче:

— Нам очень жаль.

— Да, нам тоже, — отозвался отец Орландо. Он коротко и хрипловато рассмеялся, явно не намереваясь издавать этот невольно вырвавшийся сдавленный звук.

— Мы знаем, что вы тоже страдаете, — сказала Вивьен, — И знаем, как, наверное, тяжело вам было оставить Сэм хотя бы на день, чтобы прилететь сюда. — Она извлекла руку из перчатки и встала. — Но мы хотели, чтобы вы увидели Орландо до нашего разговора.

Миссис Фредерикс все еще держала руку у рта. Ее тушь для ресниц, густо нанесенная по последней моде, слегка, потекла в уголках глаз.

— Бедный мальчик…

— Он чудесный ребенок, — с трудом проговорила Вивьен. — Вы не можете представить, каким он был храбрым. Ведь он был… иным всю свою жизнь. Когда он бывал на людях, на него все пялились. И он с самого раннего детства знал, что его шансы дожить… хотя бы до подросткового возраста…

Она больше не могла говорить. Конрад взглянул на жену, но не подошел, чтобы утешить. И через некоторое время Энрика Фредерикс шагнула вперед и накрыла руку Вивьен своей ладонью. Мать Орландо сделала видимое усилие, чтобы овладеть своими чувствами:

— Он не заслуживал такого, но он так хорошо держался… у меня сердце разрывалось, уже когда я просто смотрела на него. Как это было несправедливо. А теперь еще и это! Вот я… вот мы и захотели, чтобы вы все поняли насчет Орландо, какая судьба ему досталась. Когда мы объясним, почему вызвали вас.

На сей раз молчание решил прервать Катур Рэмси:

— Похоже, нам уже пора пойти куда-нибудь и поговорить.

— Меню вроде бы неплохое, — сказала Энрика Фредерикс. Ее хорошее настроение было хрупким, как старинное стекло. — Что вы нам посоветуете заказать, Вивьен?

— Мы здесь никогда прежде не бывали. И ресторан выбрали по справочнику, наугад. Надеюсь, вы не станете возражать.

В наступившем молчании похлопывание тента над их головами казалось слишком громким. Рэмси поставил бокал с вином на свою грозящую улететь салфетку и прокашлялся:

— Быть может, нам следует, так сказать, перейти к делу?

— Поэтому мы и сидим на улице, — неожиданно произнес Конрад.

— Я из-за вас опять теряюсь в догадках, — ответил Фредерикс и прищурился, читая меню. — Пожалуй, закажу морского окуня. — Он подозвал официанта, который затаился в уголке, укрываясь от ветра. — Вы уверены, что это тихоокеанский морской окунь?

Когда заказы были сделаны, а официант торопливо вернулся в тепло внутренней части ресторана, Вивьен заговорила.

— Проблема заключается в том, — сказала она, обводя пальцем почти прозрачное круглое пятно белого вина на скатерти, — что современные дети ничего не записывают. Они разговаривают — и еще как! — и вместе ходят по Сети, но ничего не записывают.

— Да? — отозвался Фредерикс.

— Нам пришлось изрядно потрудиться, когда мы решили выяснить, чем занимался Орландо, — сказал Конрад Гардинер. — В Сети. Но теперь мы считаем, что причина всего случившегося с нашими детьми находится там.

— Этого не может быть, — безжизненно произнесла Энрика Фредерикс. — Сеть так не действует на людей. Врач нам сказал. Если только кто-то не… запустил в них «заряд». — На ее лице отразились страдание и гнев. — Он ведь именно так сказал? «Запустил в них заряд»?

— Возможно, причина в этом, — согласилась Вивьен. — Но даже если так, то это был такой «заряд», о котором врачи никогда не слышали. В любом случае на человека надо воздействовать зарядами несколько лет, чтобы добиться подобного эффекта… нет, даже в этом случае результат будет другим. Послушайте, вы же сами говорили, что не можете отключить Сэм. Она кричит, сопротивляется, и вам приходится вставлять шунт на место. То же самое и с Орландо, за исключением того, что он настолько болен, что мы можем оценить его реакцию лишь по показаниям мониторов. Мы говорили на эту тему с неврологами, нейропсихологами, обращались в центры по избавлению от зарядной зависимости… куда только могли. Но никто даже не слышал о подобном. Вот почему мы связались с вами.

Официант принес салаты и закуски. Рэмси взглянул на свою отбивную и нахмурился. Наверное, уже пора всерьез задуматься о здоровье. Даже сейчас, с появлением клонированных трансплантатов нового поколения, очередь на операцию по пересадке сердца растянулась на милю. Надо было заказать зеленый салат.

Он отодвинул тарелку с отбивной.

— Простите мне мою нетерпеливость, — сказал Джалил Фредерикс, — но похоже, я сегодня обречен играть эту роль. В чем смысл нашей встречи? Мы и так все это знали, хотя и не в таких подробностях.

— А в том, что все мы знаем: с вашей Сэм и нашим Орландо что-то случилось. Но мы не считаем это случайностью.

Фредерикс приподнял бровь:

— Продолжайте.

— Мы сделали все, что смогли, чтобы открыть все файлы Орландо в его системе. Вот почему нас привело в такое отчаяние, что дети в наше время даже не пользуются электронной почтой, как это делали мы. Остались адреса, но никаких достойных упоминания архивов. А еще больше дело затрудняет тот факт, что агент удаляет или перемещает файлы. По сути это одно из последствий, которое нас тревожит.

Заинтригованный Рэмси подался вперед:

— Почему?

— Потому что такого не должно быть, — ответил Конрад. Он пил только воду и сделал паузу, чтобы сделать долгий глоток. — Когда это произошло, мы «заморозили» домашнюю систему… точнее, всю ее часть, которая принадлежала Орландо. А агент Орландо может перемещать файлы, невзирая на наш запрет, только в одном случае — если Орландо дал ему на это разрешение, и… короче, вы его видели. Тогда почему эта штуковина до сих пор перемещает одни файлы и удаляет другие? Он даже спрятался, поэтому мы не можем его отключить, не уничтожив всю систему и не потеряв все имеющиеся у нас доказательства того, что произошло с Орландо. Фактически его агент полностью «ушел в самоволку». По дому он перемещался в теле робота, но оно тоже исчезло. И тогда, в больнице, мне как раз и показалось, будто я его увидел. — Гардинер покачал головой. — У меня от этого просто мурашки по телу бегают.

— Все равно не поняла, — печально произнесла Энрика. — Почему это происходит? Если кто-то прячет файлы, или уничтожает их, или еще что-то с ними делает, то зачем?

— Мы не знаем. — Вивьен покатала по тарелке корешок сельдерея. — Но прежде чем файлы исчезли, мы успели увидеть достаточно и узнали, что Орландо связывался с какими-то странными людьми. Он был… он очень, очень умный мальчик. Все свое время проводил в Сети. Вот мы и хотим выяснить, где в Сети он бывал, что там делал и с кем. И мы не желаем, чтобы кто-либо узнал о том, что мы пытаемся это сделать, поэтому мы и сидим сейчас на улице в незнакомом ресторане.