Рыцарь ч.2 - Константин Калбанов

Однако чем дольше рассказывал Андрей, тем все явственнее понимал, что о многом из этого падре знает и так, потому что практически все время он слушал Новака вполуха. Единственно когда его внимание обострялось, это тогда когда Андрей говорил о том, что сейчас творится в Империи, и о бое ипрецев со степняками. Даже о порядках степных орков и о том, что они ни коим образом не мешают свободе вероисповедания людей, падре прослушал без должного внимания и даже не выказал ни удивления, ни недоверия. Просто молчал. Как то так странно молчал. Рассеяно.

— Падре, мне кажется, что вас не очень удивляет мой рассказ. У меня стойкое убеждение, что все это вы знали и раньше. Ну же, падре. Нас связывает столько общего, что стань это известно инквизиции, мы целехонькими взойдем на костер, разве только языки нам вырежут, чтобы даже на костре мы не выкрикнули ничего лишнего.

— Что, я могу сказать, — тяжело вздохнув начал священник. — Вы и сами прекрасно понимаете, что церкви об орках известно гораздо больше, чем даже удалось узнать вам. Скажу больше, есть толмачи, которым известен орочий язык и не только степняков, но и имперский, и язык северных орков. И вы правы орков действительно стали называть так после того как узнали, что сами они себя зовут, урукхай. Единственно о чем не известно церкви, так это о последних событиях в империи и абсолютно неизвестна организация их армии, ее возможности и вооружение. Здесь вам известно гораздо больше.

— …?

— Вы хотите спросить, к чему тогда такая таинственность? Все просто. Не все знания идут на пользу. Людей объединяет ненависть к оркам. Если же люди узнают о том, что дикостью отличаются только северные орки, то из этого не выйдет ничего хорошего. В душах людей поселится червь сомнения, а вот это уже плохо, потому что тогда единства добиться будет очень сложно. Не все обстоит так плохо, как вы думаете. На самом деле собрать армию, чтобы отбить нападение имперцев не так трудно. Я бы сказал, что даже легко. И проблем с командованием не будет ни каких, командующего назначит Папа, причем назначит не какую ни будь бездарь, а лучшего из имеющихся и трудностей здесь не будет. Я ведь говорил, что церковь обладает большой властью. Так что с Божьей помощью армию врага мы встретим и разобьем. А вот если люди будут испытывать сомнения, тогда будут проблемы.

— Вы настолько уверены в своих словах.

— Иначе не говорил бы об этом столь убежденно.

— Мне это нравится. Нет, когда сотни лет назад церкви стало известно о южных странах, это не было лишено смысла. Но теперь… Пока церковь при помощи инквизиции тормозила развитие людей, орки развивались и шагнули далеко вперед. Сегодня это реальная сила, настолько реальная, что попросту сметет нашу армию и поработит людей, превратив их в послушных рабов. Всех людей падре. Потому что нам некуда отступать, мы ведь находимся в окружении врагов и те кто спасется от имперцев окажется в котлах лесовиков, отступивших в степь захватят степняки и перепродадут все тем же имперцам. Это тупик падре.

— Кто вам сказал, что орки обязательно победят. Мы веками живем в окружении врагов и сколько они не старались мы выстояли и с каждым годом нас становится больше. Или вы думаете, что орки не нападали на нас большими силами. Ошибаетесь. Это происходит не так часто, но уже было. Объединенная армия всякий раз разбивала орочьи полчища и уничтожала их практически полностью, так, что потом многие годы на границе воцарялись мир и спокойствие.

— Это были цивилизованные орки, — подпустив сарказма поинтересовался Андрей.

— Нет, — скрипя сердце, вынужден был ответить священник.

— Поговорите с Джефом. Поинтересуйтесь у него, у старого вояки, который всю свою сознательную жизнь провел в боях и походах, какое впечатление на него произвел тот бой, что мы наблюдали у имперской крепости. Он то не сомневается в том, что если орки придут, то разобьют нас. А знаете почему. Потому что настоящая армия должна не только подчиняться воле одного человека. Армия должна уметь действовать слажено и организовано. Вы говорите, что люди не раз разбивали орков и я вам верю. Но что за армия была у орков. А она была такой же как и наша, собранные в один кулак разрозненные дружины. Просто у нас получше с дисциплиной и мы обучены какому ни какому строю. Империя это другое. Огромная армия с железной дисциплиной, с отработанными до автоматизма построениями, единый огромный механизм. Да такая армия с легкостью перемелет в двое, а то и в трое превосходящую, нашу армию. Вы конечно простите меня, но именно Церковь, своим неприятием нового, стремлением любой ценой удержать в своих руках власть, ведет людей к пропасти. Если не нас, то детей наших, заметьте даже не внуков, ожидает крах и вечное рабство.

— Вы говорите, страшные вещи.

— Я говорю правду. Попробуйте отрешиться от всего, что вам было известно раньше, от ваших убеждений и постулатов. Попробуйте взглянуть на все, что я только что вам рассказал со стороны и вы поймете, что я прав.

— Подвергать действия других и искать в их действиях ошибки легко, сын мой. Служители господа не всевидящи, мы такие же люди и тоже совершаем ошибки, но мы делаем то, что в наших силах. Был ли у Церкви иной путь, когда среди людей поселились раздор и ненависть. Я не во всем согласен в существующем положении дел, но и я не вижу ошибки в действиях служителей Господа. В свое время, отстранившись от светской власти Церковь допустила развал людей, но все же вовремя спохватилась и сегодня мы имеем то, что им все же удалось сохранить. У нас единая вера, единая Церковь и она является столпом, стержнем объединяющим народы, мы сумели сохранить единство хотя бы в этом. Вот вы критикуете нас, а что вы можете предложить?

— В настоящее время все настолько запущено, что предложить что либо очень сложно.

— Вот видите.

— Погодите, падре. Я ведь не говорю, что обвиняя служителей Церкви, я не могу что либо предложить. Предложить то как раз я могу. У нас есть как минимум два года, раньше император Гирдган ни как не управится. Времени не много, но даже его достаточно. Более того, если сделать так как я задумал, то даже не потребуется собирать ополчение, армия из тридцати тысяч воинов вполне сможет справиться с любой армией империи. Но именно благодаря сложившемуся положению дел, меня ни только не станет никто слушать, мне не дадут раскрыть рот и быстренько придадут суду. Заметьте, это сделают даже не за мои предложения в военной тактике, а только за то, что я просто упомяну о существовании империи и других государств, которые не то что не являются дикарями, а даже нисколько не уступают от нас в развитии, я бы даже сказал наоборот, превосходят нас.