Эндимион - Дэн Симмонс

Планета сильно пострадала во время предшествовавшей Падению атаки Бродяг, а вот само Падение если и сказалось на ней, то лишь в незначительной степени. Во времена Гегемонии она представляла собой разительную противоположность многим другим мирам Сети: развитое сельское хозяйство (здесь выращивали множество культур, завезенных со Старой Земли, – кукурузу, пшеницу, соевые бобы и тому подобное) причудливо сочеталось на ней с большим количеством институтов и колледжей, которыми Мир Барнарда и славился. Эта комбинация сельскохозяйственной глубинки (укладом жизни Мир Барнарда напоминал какой-нибудь крохотный североамериканский городок начала двадцатого столетия) с интеллектуальным центром дала Гегемонии немало замечательных ученых, писателей и мыслителей.

После Падения Мир Барнарда рассчитывал не столько на свой интеллектуальный потенциал, сколько на сельское хозяйство. Орден, прибывший сюда лет пятьдесят спустя, на первых порах столкнулся с ожесточенным сопротивлением. Местные жители не нуждались ни в новом христианстве, ни в Святейшем Престоле на Пасеме. Под власть Ордена планета перешла только в 3061 году от Рождества Христова, через 212 лет после Падения, когда завершилась кровопролитная война между католиками и партизанскими шайками, члены которых называли себя Истинно Верующими.

Как сообщил де Сойе архиепископ Герберт Стерн, большинство колледжей опустело, часть превратили в мужские и женские семинарии. С партизанами в общем и целом удалось покончить, хотя отдельные стычки случались и по сей день – в лесистой горной местности, известной под названием Индюшиный Край.

Река Тетис протекала именно там, и на пятый день пребывания в системе де Сойя вместе со своими спутниками отправился туда в сопровождении шестидесяти солдат и отряда личных телохранителей архиепископа.

Партизаны им не встретились. Река текла по широким долинам, потом ныряла в теснины, прорезала лиственные леса, выросшие из доставленных когда-то со Старой Земли семян, и разливалась наконец по возделанным землям. В основном то были плантации кукурузы, среди которых иногда попадались фермерские домики с хозяйственными постройками. Ничто не предвещало опасности и ничего не произошло.

Воздушные патрули облетели на скиммерах лес, но корабля Энеи не обнаружили. Река же была слишком мелкой, чтобы на ее дне мог спрятаться звездолет. Майор Энди Форд, который командовал солдатами, выразился весьма поэтично: «Самое лучшее место для прогулок на байдарках по эту сторону Шугар-Крик». Кроме того, протяженность реки составляла всего несколько километров. Поскольку на Мире Барнарда имелись современные средства слежения, предположение о том, что корабль девочки мог взлететь незамеченным, отпадало. Из разговоров с фермерами выяснилось, что никакие чужаки в Индюшином Краю в последнее время не появлялись. Начальник гарнизона, архиепископ и местные гражданские власти пообещали де Сойе не спускать глаз с порталов и заверили, что партизаны, буде те объявятся, им не помеха.

На восьмой день де Сойя попрощался со всеми новыми друзьями и покинул Мир Барнарда. «Челнок» доставил капитана на орбиту, где он пересел на факельщик и вскоре очутился на борту «Рафаила». В памяти де Сойи, бросившего прощальный взгляд на планету, запечатлелась идиллическая картина: двойной шпиль величественного собора в городе Сент-Томас, который раньше назывался Буссард-сити.

Теперь дорога вела прочь от Старой Земли. Де Сойя, Грегориус, Ки и Реттиг пришли в себя в системе Лакайль-9352; если Тау Кита лишь казалась невообразимо далекой экипажам первых «ковчегов», то Лакайль-9352 была таковой на самом деле. Очередная задержка объяснялась не бюрократическими проволочками и не теплым приемом. Проблема заключалась в природных условиях. Планета, известная в эпоху Гегемонии как Горечь Сибиату, а позднее переименованная приверженцами Новой Церкви в Неизреченную Благодать, еще в прежние времена едва ли подходила для жизни, а ныне не соответствовала никаким стандартам. Река Тетис когда-то бежала по двенадцатикилометровому пенолитовому туннелю, воздух, в котором поддерживалось приемлемое давление, был пригоден для дыхания. Двести с лишним лет назад туннель обветшал и развалился, вода выкипела при низком давлении, а воздух улетучился в разреженную метаново-аммиачную атмосферу.

Де Сойя не представлял, кому понадобилось включать этот мир в состав Сети. Гарнизона на планете не было, присутствия Церкви тоже не ощущалось, если не считать нескольких священников, которые поддерживали дух глубоко религиозных колонистов, добывавших бокситы и серу. Двое или трое колонистов вняли уговорам де Сойи и согласились отвести капитана к руслу реки.

– Если девчонка выскочила здесь, она должна была умереть на месте, – заметил Грегориус, изучая портал над пересохшим руслом и осколками пенолитовой трубы. Задувал смертоносный ветер, пыль так и норовила проникнуть под скафандры.

– Не обязательно, – возразил де Сойя. Он медленно поднял голову и поглядел на оранжево-желтое небо. Атмосферный скафандр в отличие от боевого значительно затруднял движения. – Корпусу корабля метан с аммиаком не страшен. Кстати, до колонии далеко… Взлетай сколько угодно, никто не заметит.

Седовласый и сутулый проводник в видавшем виды скафандре утвердительно кивнул:

– Верно, святой отец. Некогда нам на звезды-то таращиться, работать надо.

Судя по всему, сюда присылать военный отряд не стоило. Во всяком случае, так считали подчиненные де Сойи.

– Пожалейте парней, сэр, – проговорил Грегориус. – Препоганое местечко, того и гляди задница отвалится. Прошу прощения, святой отец.

Де Сойя отвлеченно кивнул. Они установили у порталов последние из имевшихся на борту «Рафаила» датчики движения: побывали на пяти мирах из двухсот, а запасы уже иссякли. Как ни крути, придется посылать солдат. К боли, которая терзала все тело, и сумятице в мыслях – неизбежным последствиям воскрешения – теперь примешивались сомнение в собственных силах и уныние, переходящее в отчаяние. Капитан чувствовал себя дряхлым, ослепшим от старости котом, которому велели поймать мышь, но который не в состоянии караулить сразу у двухсот норок. Далеко не в первый раз ему остро захотелось очутиться на Окраине – с теми, кто сражается с Бродягами.

Словно догадавшись, о чем думает командир, Грегориус спросил:

– Сэр, а вы заглядывали в тот список планет, который составил компьютер?

– Разумеется, сержант. А что?

– Некоторые из этих планет нам больше не принадлежат. Я имею в виду миры на Окраине. Они ближе к концу списка. На них давным-давно хозяйничают Бродяги, а компьютеру хоть бы хны…

– Знаю, сержант, – устало проговорил де Сойя. – Когда я давал задание компьютеру, то не стал уточнять, какие миры не следует включать в список.

– Восемнадцать планет, – произнес Грегориус с кривой усмешкой. – Как по-вашему, сэр, хорошо нас там встретят?

Де Сойя молча кивнул.

– Сэр, – сказал капрал Ки, – если вы решите обследовать эти планеты, мы с радостью пойдем за вами.

Де Сойя оглядел подчиненных и подумал, что, наверно, требует от них слишком многого.

– Спасибо, ребята. Если не возражаете, решение примем, когда настанет время.

– То есть лет через сто? – уточнил Реттиг.

– Может быть. Ладно, пора отсюда сматываться.

Вскоре «Рафаил» покинул систему Лакайль-9352.

Не выходя за пределы Задворок (этот сектор был обследован и получил свое название еще до Хиджры), авизо совершил два прыжка к терраформированным планетам, исполнявшим некий изысканный танец на расстоянии в половину светового года между тусклым Эпсилоном Эридана и не менее, если не более тусклым Эпсилоном Индейца.

Евразийский Эксперимент на Омикроне II и Эпсилоне III представлял собой смелую попытку осуществить наяву утопию, добиться совершенства в процессе терраформирования и политического переустройства планеты. Этот эксперимент затеяли в основном неомарксисты, которые норовили укрыться от гонений на враждебных, казалось бы, человеку мирах. Во времена Гегемонии на смену утопиям наяву пришли космические базы и автоматические заправочные станции ВКС, однако благодаря тому, что путь «ковчегов» и спин-звездолетов, направлявшихся когда-то на Окраину, пролегал через системы Эридана и Индейца, две планеты были колонизированы. Именно у них впоследствии потерпел поражение флот Гленнон-Хайта. Орден, привлеченный стратегическим местоположением планет, реконструировал заброшенные базы ВКС и восстановил мало-помалу выходившие из строя терраформационные установки.

Обследование реки Тетис на этих планетах не заняло много времени. Оба участка находились в глубине территорий, на которых размещались военные базы; кругом было столько солдат, что девочка, не говоря уж о корабле, ни за что не смогла бы ускользнуть незамеченной. Де Сойе уже доводилось бывать на Эпсилоне Эридана – по пути на Окраину, – и он знал, что мимо тамошних караулов не прошмыгнет и мышь, но все же решил взглянуть на порталы собственными глазами.