Химера, будь человеком! - Ольга Ромашкина

— Не нервничай! Я просто так спросила, чисто гипотетически.

— Если ритуал совершить, то он потеряет дар к магии.

— Иными словами станет простым смертным человеком, ну в смысле метаморфом?

— Не совсем так. Ауры составляют единую личность и если похитить ауру жизни — последует смерть, если же лишиться магической ауры, то пострадавший будет не многим отличаться от приведения, но всё зависит от конкретно взятого существа.

— ???

— Нет, телесную оболочку он не потеряет, но сам будет в прострации или крайне слаб. — Предугадал мой вопрос маг.

— Такие последствия похищения ауры магии распространяются только на человека или на любую другую расу?

— Насколько я понял из прочитанного, только на человека. Эльф, к примеру, лишиться при этом ритуале самого важного, но он даже будет способен творить волшбу, правда на очень слабом уровне.

— Видимо он лишится своего высокомерия. — Предположил Мелий.

— Почему такая разница в последствиях после похищения магической души? — не унималась я.

— Магия эльфов, как и способности метаморфов — это их часть природы.

— То есть человек, самый слабый носитель магии? — удивилась я такой несправедливости.

— Да, за редкими исключениями. Самая же сильная магическая душа…

— У духа стихии. — Выдал Мелий.

— Верно. Но если забрать её, будь то гном, мерроу, саламандра или представитель сильфов, от них останется лишь призрачная часть, которая вскоре погибнет, если не вернуть похищенное.

Последствия этого ритуала у других рас наделённых магией в этой книге не упоминались. — Оповестил начитанный наш.

— Мда, порадовал, ничего не скажешь. — Озвучил мои мысли хамелеон.

— А теперь, давайте-ка спать, а ты Мелий гляди в оба. — Терион зарылся в покрывале с головой и затих.

— Кияра, а что ты придумала с моим избавлением? — не терпелось хамелеону.

— Не извольте беспокоиться, сама от тебя бегать будет. — Передёрнув бровкой ответила я, под тихий смешок Териона доносящийся из-под покрывала и, некоторую озабоченность Мелия. Погодите же помощнички, посмотрим, кто завтра посмеётся!

Глава 18

Первый раз за всё моё пребывание здесь, меня не разбудили — я встала сама. Точнее меня поднял божественный запах, исходящий от костра над которым корпел Мелий. Терион уже стоял на изготовку, с миской возле него.

Оказывается к нашему месту ночёвки под утро очень неосмотрительно, но весьма кстати, забрёл кабанчик. Чем, собственно, Терион и воспользовался, вышибив дух из дикой свинки. Пока мы дрыхли, он разделал тушку, а потом уж Мелий, сдобрив мясо какими-то травами и чем-то мне ещё неведомым, приступил к его жарке на манер наших шашлыков.

— Мелий, если ты будешь нас так кормить, я готова тебе простить всё… почти! — по доброте душевной (в смысле желудочной), сказала я, дожёвывая уже…дцатый кусок нежного поджаристого мяса.

— Я можно сказать, из лучших побуждений, а ты «почти». — С наигранной обидой отозвался наш довольный собой шеф-повар.

— Да будет тебе Мелий, не криви душой, выкладывай к чему бы это такая тяга к кулинарному искусству? — облизывая пальчики, доброжелательно решила я сразу внести ясность.

— Он решил, что ты явишься в деревню к его, так называемой «невесте», монстром и запугаешь их до полусмерти, дабы они не преследовали его с целью лишения свободы. — Сказав это, Терион засмеялся, а хамелеон покраснел, как маков цвет и опустил глаза.

— То есть это, — ткнула я в оставшееся мясо пальцем, — взятка?! — бедолага уже побагровел от смущения. — Ну что тебе сказать Мелий, никого запугивать я и не собиралась. — Хамелеон плохо скрываемо вздохнул. — Это сделаешь ты! — тут он как-то резко сбледнул с лица.

— Кияра, да он со страху даже сказать-то ничего не сможет. — Недоумённо бросил маг.

— А ему почти и говорить не придётся. — Я полезла в рюкзак за бумажкой и карандашиком.

— Постой, но ведь если я превращусь в чёрта, ни она, ни её родня меня не узнают, как же тогда… — договорить Мелий не успел.

— Зачем в чёрта, ты останешься человеком, — попыталась я успокоить хамелеона, но видимо он уже понял, что со мной просто так, не бывает никогда. — Точнее сказать, в то, что ещё останется от человека.

Я набросала на листочке человечка, весьма отдалённо напоминающего Мелия, и в заключении внесла в образ… язвы, шрамы, припухлости и удалила часть носа.

— Это что?! — прорезался голос у хамелеона, правда как-то сипло прорезался.

— Это ты Мелий! — гордо сказала я под бессовестный хохот Териона. — А теперь, давай потренируемся в составлении образа!

— Я ЭТИМ, не стану! — впечатлительный наш, даже глядя на рисунок начал почёсываться.

— Ну тогда, надеюсь хоть на свадьбу пригласишь? — невозмутимо отложила я листочек в сторону.

— Мелий, а в каком виде тебя видела та девушка? — задал очень своевременный вопрос Терион.

— Та… таким вот и видела, только волосы были рыжими, — ещё не отойдя от шока, ответил хамелеон.

— Орин тебя покрасил «насмерть». Придётся сделать тебя либо лысым, либо закутать в тряпки. Потому что если не сможешь себя контролировать, на свет явятся чёрные крашенные волосы. Кстати на лысине можно тоже будет очень живописно расположить пару язвочек. — Подлила я масла в огонь, ну надо же было его как-то встряхнуть.

— Нет, нет, лучше закутать. — Как-то быстро согласился Мелий.

— Ну, тогда приступим. Нужно образ составить и закрепить, а другого времени у нас не будет.

Мы нацепили Мелию на голову повязку, на манер банданы и переодели в его старую рубашку. Затем всё лицо Мелий сделал опухшим и бугристым. Потом, следуя моему подробному описанию, на лице появились пятна, бляшки, узлы с расплывчатыми границами, плотные и с выпуклым центром.

— Всё? — с надеждой уточнил Мелий.

— Нет! Теперь убери брови.

— Как? Совсем? — выпучил глаза хамелеон.

— Нет, пунктиром, чтобы кустиками светились! — съязвила я. — Конечно совсем. Мочки ушей сделай толстыми и шершавыми.

После ещё некоторых правок на нас смотрело лицо, или уже морда, то ли бульдога, то ли уродливого льва. Только кожа была напряжённой, лоснящаяся апельсиновой коркой и без волос. Кое-где утолщённые бляшки имели синюшно-бурый оттенок. Подрытые края язв перемежевывались с неровно зажившими рубцами. Я не подвергла изменению только глаза и губы, чтобы хоть по каким-то частям лица можно было его опознать.

— Кияра, скажи что это плод твоего нездорового воображения и такого не существует на самом деле. — Взмолился маг, глядя на изуродованного хамелеона с нескрываемым отвращением.