Хозяин земли Духов - 1 (СИ) - Максим Субботин

— Идемте же… — уже взмолился ендарь.

Мы прикрыли за собой дверь. Правда, запахнуть ее плотно не получилось. Нет бы ручку какую сделали. А так даже ухватиться не за что. Я еще раз взглянул на алтарь. От крови на его поверхности не осталось и следа. Интересно, это волхвы пытались воспользоваться магией крови и заполучить власть над местом Духом или кто-то до них? Или после них? Впрочем, не все ли теперь равно? Дела давно минувших дней — если когда-то кому-то и удалось "оседлать" место силы посредством этого алтаря, то впоследствии он все равно поплатился за собственное рвение. Болота и порченые твари заполонили всю округу и уж наверняка позаботились о тех, кто способствовал их рождению.

Аеш опрометью бросился к лестнице, но застыл у первой же ступени, точно вкопанный.

— Што-то шабыл? — усмехнулся Гуран-Абур.

— Кто-то идет, — обернулся ендарь и попятился.

Двоедушник вполголоса выругался, выступил вперед, явно намереваясь защищать лестничный проход.

— Вы же не убиваете своих, — напомнил я ему.

— Это Вургл-Курум, больше некому, — даже не обернулся тот. — А ш ним рашговора не будет.

Отлично, только мы-то без оружия.

— Его же отправили в Белую штольню, — нахмурилась Найдена. — И должны были проследить.

Гуран-Абур только неопределенно дернул головой.

Вот так, всюду одно и то же — связи делают свое дело.

— Может, спрячемся? — предложил я. — Мало ли зачем они пришли. Забаррикадируемся — и хрен до нас доберутся.

— Я туда не пойду! — ендарь кивнул на дверь в маленькую комнату.

На лестнице послышались первые шаги и тихие голоса. Кто-то начал спускаться. Если поначалу еще была надежда, что звуки принадлежат случайным работникам, пришедшим поправить очередную колонну или избавиться от новой поросли мха, то теперь сомнений не осталось — мы не одни.

— Спрячемся, — я снова попытался урезонить двоедушника. Говорил шепотом, то и дело поглядывая на лестницу. Для решения оставались считанные секунды. — Ты присягал мне на верность. Так вот мое слово: идем в комнату и ждем. Не шумим.

Гуран-Абур перевел взгляд на меня. Он — опытный воин, недавний глава клана. Я — чужак, человек, который в первый же день похода стер задницу до самых ушей.

Ничего не говоря, двоедушник развернулся и быстро шагал к двери в стене. Подхватив ендаря за шиворот, я бросился следом. Пропустил вперед Найдену. Захлопнуть дверь — секундное дело. А теперь — не дышать.

Аеш вроде бы попытался выразить свое несогласие с моим решением, но Гуран-Абур сграбастал его здоровой рукой, накрыл рот ладонью. Пусть потом со стороны ендаря будет море крика и океан возмущения. Главное, не раскрыть себя сейчас.

Жаль, ничего не видно. Голоса доносятся мало того что тихие, так еще и на родном языке двоедушников. Но просить у Гуран-Абура перевода не стал. Молчим.

Некоторое время ничего не происходило, а потом снаружи послышалось громкое шипение, воздух в комнате наполнился запахом горящей плоти.

"Обряд…" — мелькнула дикая мысль.

Неужели они решились на обряд?!

Дверь начала бледнеть, а потом и вовсе стала прозрачной. Все, что на ней осталось, — кроваво-красные письмена, висящие прямо в воздухе и источающие зловоние клубы дыма. Не знаю, видели ли нас снаружи, но происходящее в зале с алтарем открылось нам с той же ясностью, если бы мы остались в ней. В клубах кровавого дыма стояли пять двоедушников. Еще один, с развороченной грудной клеткой и перерезанным горлом лежал на черном камне. Его тело билось в конвульсиях, но не двигалось с места. Дым поднимался и над ним — настоящий столб дыма, бьющий в потолок. Густое кровавое марево уже должно было затопить зал, заволочь его непроглядным мраком. Но нет.

Тот, кто убил своего, по-прежнему стоял возле алтаря. Вургл-Курум — огромный воин, сжимающий в руках искривленный черный нож. Уверенный, твердый в своем желании обрести силу древних. Остальные четверо его спутников выглядели далеко не так уверенно. Я видел их глаза, наполненные ужасом. Имей они возможность — наверняка бы сбежали. Но страх перед предводителем и всем происходящим вокруг сковал их не хуже прочных цепей.

Лежащее на алтаре тело начало подниматься в воздух. Оно продолжало корчиться, продолжало источать зловонный дым.

Наполнившись кровью несчастного, засветились бороздки на полу. И тут же письмена и знаки на стенах вспыхнули с новой силой. Теперь, когда исчезли многочисленные наслоения лишних символов, выстроилась строгая картина, расчерченная идеально прямыми линиями, в пересечениях которых пульсировало с каждой секундой темнеющее пламя.

— Чтоб я лопнул, — пролепетал Аеш. — Темная волшба…

Похоже, в комнатке, в которой мы сейчас прятались, что-то из наследия велдунов все-таки сохранилось. И Вургл-Курум не только отыскал это, но и сумел разобраться. Беда-беда… Как поступить? Выскочить сейчас — попасть под удар четверых бойцов — практически стопроцентная смерть. Но и сидеть нельзя. Кто знает, к каким силам взывает двоедушник?

Между тем, истерзанное тело над алтарем выгнулось дугой и будто окоченело: руки и ноги широко разведены в стороны, рот распахнут в беззвучном крике. Но что самое поганое — глаза несчастного распахнуты и мечутся из стороны в сторону.

И тут Вургл-Курум сделал то, чего я никак не ожидал. Одним резким движением вогнал черный нож себе в живот. По залу прокатился оглушающий рев. Пламя на стенах разом погасло. Из зависшего над алтарем тела хлынули потоки алого дыма, ударили в четверых двоедушников, замерших в оцепенении.

Я обхватил магический камень на шее. Будь что будет, но дальше ждать нельзя.

— Меч! — обернулся к Гуран-Абуру. Глаза того расширились, вряд ли он ожидал подобного приказа, но все же повиновался.

Алый дым поглощался мускулистыми телами, а потом ударил из их глаз — тонкие чернильные струи, протянувшиеся к рукояти ножа, все еще воткнутого в живот Вургл-Курума.

Я толкнул дверь, но та не поддалась.

Нет!

— Помогайте!

Двоедушник оскалился, навалился всем своим весом. Найдена проскользнула между нами, уперлась руками. Где-то под ногами суетился Аеш.

— И, раз!

Дверь поддалась с большой неохотой, точно с той стороны ее прижимает сильным давлением. Но все же поддалась. Я дождался, пока проем станет достаточным, чтобы суметь выскользнуть, — и прыгнул. Кубарем вывалился в зал.

От света ауры клубы алого дыма отпрянули. Меч двоедушника сверкал в моей руке. Тяжелая, неудобная железяка, но выбирать не приходится. Обхватив рукоять обеими руками, бросился к Вургл-Куруму. Бить в спину нехорошо, но в тот момент все понятия о честных поединках покинули мою голову. Зазубренный клинок разворотил двоедушнику правое плечо. Хлынула кровь. Черная!