Маэстро - Роберт Сальваторе

Все, что Вульфгар мог делать — это кричать и плакать, пока увиденное разрывало его сердце.

Он сломал Вульфгара. Когда варвар, наконец, спасся, возвращаясь в настоящую реальность Фаэруна, к своим друзьям, эти сны вернулись. Обман Эррту остался, он поджидал Вульфгара в минуты слабости, вынуждая его от полного отчаяния пристраститься к бутылке.

Я знаю об этом от Вульфгара и потому подготовлен лучше. Теперь я знаю ужасную правду о своей жизни.

Я не знаю, как давно меня охватила эта великая дьявольская игра, но, быть может, в ту темную ночь на вершине Пирамиды Кельвина.

Быть может, я умер там.

Быть может, именно там Ллос и забрала меня.

И вот где скрылся обман. Но, отстранившись от него, я был поражен, как я мог быть так слеп и глуп! Я был поражен тем, как легко то, чего я так отчаянно желал, стало правдой! Я уничтожен тем, как легко попался на крючок!

Прошло столетие. Я видел смерть Кэтти-бри и Реджиса в Митрил-Халле. Я знаю, что Вульфгар состарился и умер в Долине Ледяного Ветра. Я держал умирающего Бренора на собственных руках!

— Я нашел его, эльф, — сказал мне дворф, и именно так умер Бренор Боевой Топор. Его жизнь была полной, его место за столом Морадина — заслуженным.

Все они ушли. Я видел это. Я жил с этим. Я горевал из-за этого.

Но нет, все они здесь! Какое чудо!

И даже Артемис Энтрери прошел сквозь столетие. Он был человеком средних лет, когда началась Магическая Чума, и все же он тут. Хотя минул век. И снова он — человек средних лет, или все еще — я не уверен, да это и не имеет значения.

Потому что все это нереально.

Слишком много всего!

Я решил, что Компаньоны Митрил-Халла вернулись благодаря дару Миликки, и что Энтрери выжил из-за проклятия и меча, и о, как мне хотелось верить в эти совпадения и волшебные обстоятельства! И вот меня погубило мое желание. Оно лишило защиты мою душу. Это не благословение Миликки.

Это проклятие Ллос.

Великая шутка!

Она создала мою реальность, чтобы мое сердце стало мягче. Только так она может растерзать мое восприятие, растерзать сердце Дзирта До’Урдена.

Теперь я вижу это — как я мог быть таким дураком? — но понимание не защитит меня. Ожидание не спасет мою душу. Пока нет.

Если я не смогу восстановить защиту, полосу застывшего камня. Я снова должен принять смерть моих друзей, любимой Кэтти-бри. Я должен вернуть свое сердце к этому огрубевшему состоянию, принять эту боль, горе и пустоту.

Увы, но даже если я добьюсь успеха, то с какой целью? Когда эта великая иллюзия рухнет, с чем я останусь?

И, зная, что восприятие и реальность так сильно переплетены, я снова спрашиваю себя — что в конце?

— Дзирт До’Урден

Глава Тринадцатая Каменные головы и ловкость рук

— Каменные головы! — воскликнул Равель, в полной растерянности вскидывая руки. Это солдаты Дома Ханзрин заняли по приказу Кирий позиции по периметру Дома До’Урден. А Дом Ханзрин не был союзником Дома Ксорларрин. Их соперничество стало особенно жестоким, когда Матрона Мать Зирит создала К’Ксорларрин. Город, призванный облегчить торговлю с поверхностью и, таким образом, отнимающий у Матроны Матери Шакти её самый важный ресурс — торговые связи её семьи.

— Просто солдаты, — спокойно поправила младшего брата Первая Жрица Кирий Ксорларрин. — Дому До’Урден нужны солдаты. И вот, я собрала некоторых.

— Никого не спросив, — сказала Сарибель, но угрожающий взгляд сестры заставил её замолчать.

— Должна ли я получить разрешение безумной Матроны Матери Дартиир, которая не знает собственного имени? — выплюнула Кирий.

Тиаго, стоявший в стороне, хихикнул, но примирительно поднял руки, не желая никаких ссор, когда Кирий и Сарибель окинули его угрожающими взглядами.

Высокомерный и наглый Бэнр наслаждался этой семейной потасовкой. И Сарибель ожидала, что скоро он порадуется ей куда больше, гораздо больше — пока сам не будет убит, разумеется.

— Ты здесь не одна, — осмелился выпалить Равель, обращаясь к жрице. — У нас есть союзники, которые лучше знают Мензоберранзан и Дом До’Урден…

— Заткнись, мужчина! — рявкнула на него Кирий, протягивая руку к бичу. Равель был так потрясен, что, казалось, его глаза вот-вот вылезут из глазниц. Джемас и Сарибель ахнули. Это было так не похоже на слова, тон и отношение Матроны Матери Зирит Ксорларрин. Постоянно злобная Бериллип вечно говорила вот так. И она была мертва.

— Да, — сказала Кирий в ответ на ошарашенные взгляды. — Времена изменились. Этого от нас требует Госпожа Ллос.

— Матрона Мать Зирит… — начала Сарибель.

— Её здесь нет, — закончила за неё Кирий. — Здесь я. Кирий, Верховная Жрица, Первая Жрица, Старшая Дочь Дома Ксорларрин.

— Да, а твой старший брат — Тсэбрек, Архимаг Мензоберранзана, — вставил Тиаго, недвусмысленно напоминая, что Матрона Мать Бэнр дала Ксорларрину эту должность. И недвусмысленно намекая, что именно Матрона Мать Бэнр создала Дом До’Урден.

— Дом Ханзрин не друг Бэнрам, — осмелился добавить Равель.

— Они союзники Матроны Матери Мез’Баррис Армго и Второго Дома, — заметил Тиаго.

Кирий начала отвечать, но замолчала, просто хихикнув.

— Отзови их, — потребовал Равель. — Само наличие тупых каменных голов разозлит Матрону Мать Бэнр.

Кирий продолжала хихикать.

— Есть еще кое-что похуже, — призналась она. — Ходят слухи, что Дом Ханзрин объединился с Домом Меларн.

Трое Ксорларринов и Тиаго переглянулись, озадаченные этим признанием с учетом того, что Кирий позволила солдатам Ханзрин свободно войти в Дом До’Урден. Она привела их в качестве приманки, чтобы затем украсть некоторых воинов Шакти, дабы принести их в жертву в Доме До’Урден? Было ли еще что-то, некий сговор, о котором никто из них не знал?

— Слухи, — сказала Кирий со смехом. Она потянулась к сумке, вытаскивая трех маленьких пауков. Или то, что казалось пауками. Женщина бросила предметы на землю. И остальные выпучили глаза, понимая, что это — не пауки.

— Слухи, — снова повторила Кирий. Развернувшись, она пошла прочь из комнаты. Пока четверо оставшихся внутри протестовали, паукообразные существа начали расти, достигая своих настоящих размеров.

Дроу, оставшихся в зале приемов Дома До’Урден оказались запертыми с драуками Меларнов.

— Будьте осторожны. И держите руки ближе к оружию, — сказал своим компаньонам Джарлаксл. Он встал из-за стола и перешел к бару, оказываясь там почти одновременно с тем, как Брелин покинул комнату.

— Ты понял разговор? — спросил Энтрери, имея в виду бесшумную беседу Джарлаксла и Брелина.