Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений - Диана Гэблдон

Герцогу, казалось, наскучило все это. Он небрежно кивнул.

– Да-да, моя дорогая. Я уверен, что все это так. И даже более того. К тому же он невезуч, по крайней мере, тогда ему не повезло.

– Не повезло? Вы это так называете?

Нетвердой походкой я подошла к кушетке и села. Руки дрожали, я сжала их и спрятала в складках юбки.

– Не повезло по нескольким причинам, моя дорогая леди. Вот послушайте. – Он, как всегда, изящным жестом развел руки. – Я послал Дантона избавиться от вас. Он и его приятели решили сначала немного позабавиться; все шло как по маслу, но, приступив к делу, они внимательно к вам пригляделись и непонятно почему решили, что вы в некотором роде ведьма, и тут же, забыв про все, убежали. Успев, однако, совратить мою крестницу, которая случайно там оказалась, что лишило ее шанса на блестящую партию, которую я с таким трудом для нее устроил. Представляете, какая ирония судьбы!

Потрясенная услышанным, я поначалу просто не знала, что ответить. В его речи было одно поразительное утверждение.

– Что вы имели в виду, говоря «избавиться от вас»? – возмущенно спросила я. – Вы действительно хотели убить меня?

Комната покачнулась и поплыла перед глазами; пытаясь прийти в себя, я отпила большой глоток чаю – единственное средство, которое было у меня под рукой. Оно оказалось не очень эффективным.

– Ну да, – чуть ли не ласково произнес Сандрингем, – это то, что я пытался сделать. Скажите, дорогая, не принести ли вам рюмочку шерри?

Я взглянула на него и на мгновение задумалась. Только что утверждать, что распорядился убить меня, и тут же предлагать мне рюмочку шерри из своих рук? Он что же, думает, что я приму ее?

– Бренди, – сказала я. – И побольше.

Он хихикнул своим писклявым голосом и направился к буфету, бросив через плечо:

– Капитан Рэндолл сказал, что вы очень занимательная женщина. Понимаете, из уст капитана это настоящий панегирик. Обычно он не благоволит к женщинам, хотя они вьются вокруг него. Из-за его внешности, я полагаю, но отнюдь не из-за его манер.

– Значит, Джек Рэндолл действительно работает на вас, – сказала я, беря у него из рук бокал.

Я следила, как он разливал бренди, и не сомневалась, что в обоих бокалах не было ничего, кроме алкоголя. Я сделала большой глоток.

Герцог последовал моему примеру и заморгал глазами, ощутив действие этой пикантной жидкости.

– Конечно, – ответил он. – Зачастую наилучший инструмент является и самым опасным. Но разве по этой причине кто-нибудь откажется его использовать? Просто надо принять меры предосторожности.

– Опасным? А что, собственно, вы знаете о Рэндолле? – полюбопытствовала я.

Герцог захихикал.

– О, практически все, что мне нужно, моя дорогая. Вероятно, намного больше, чем вы. Вы ведь понимаете: нельзя удержать власть над таким человеком, не имея под рукой особых средств, чтобы контролировать его. Деньги – хорошая узда, но слабые поводья.

– То ли дело шантаж, – сухо произнесла я.

Он откинулся назад, сложив руки на выпирающем животе, и с вежливым интересом уставился на меня.

– Я полагаю, вы думаете, что шантаж имеет две стороны? – Он покачал головой, уронив несколько крупинок нюхательного табака на шелковую жилетку. – Нет, моя дорогая. Наше положение, его и мое, существенно различается. Поскольку слухи о такого рода вещах не влияют на отношение ко мне в определенных кругах общества, этот вопрос не является для меня особенно важным. Что же касается нашего славного капитана… ну, в армии бытуют весьма суровые взгляды на склонности такого рода. Наказанием часто является смерть. Нет-нет, тут трудно сравнивать.

Он склонил голову набок, насколько ему позволили многочисленные подбородки.

– Нет, Джека Рэндолла привязывает ко мне не обещание богатства и не угроза разоблачения. – Его маленькие водянистые глазки блеснули в темных глазницах. – Он служит мне, потому что я могу дать ему то, чего он желает.

Я посмотрела на его тучную фигуру с нескрываемым отвращением, что заставило его светлость затрястись от смеха.

– Нет-нет, не это, – произнес он. – У капитана более утонченные вкусы. Не то что у меня.

– Тогда что же?

– Наказание, – мягко сказал он. – Вы ведь знаете об этом. По крайней мере, ваш муж знает.

Я почувствовала себя запачкавшейся уже потому, что находилась с ним рядом, и поднялась, чтобы уйти. На полу лежали осколки алебастровой табакерки, я небрежно поддела ногой один, так что он рикошетом отскочил от стены и закатился под диванчик, напомнив мне о Дантоне.

Я не была уверена, что мне хочется обсуждать мое несостоявшееся убийство, но в настоящее время это было предпочтительнее иных тем.

– За что вы хотели меня убить? – резко спросила я, повернувшись к герцогу лицом.

Я быстро осмотрела коллекцию на инкрустированном цветной мозаикой столике, выискивая подходящее оружие для защиты, если он все же решит исполнить свое намерение.

Но кажется, это было излишне. Он с трудом наклонился, подобрал чудом не разбившийся чайник и поставил его на чайный столик.

– Тогда это казалось целесообразным, – спокойно произнес он. – Я узнал, что вы и ваш муж собирались заняться делом, в котором был заинтересован и я. Вначале я хотел убрать вашего мужа, но это показалось мне слишком опасным из-за его тесных связей с двумя знатными фамилиями Шотландии.

– Собирались убрать моего мужа? – И тут у меня в мозгу что-то сверкнуло. – Так это вы послали матросов, которые напали на Джейми в Париже?

Герцог невозмутимо кивнул.

– Мне казалось, это самый простой метод, правда немного грубоватый. Но в Париже появился Дугал Маккензи, и я поинтересовался, действительно ли ваш муж работает на Стюарта. И тут я засомневался, где лежат его интересы.

Что касается меня, то сейчас я размышляла над тем, где лежат интересы самого герцога. Его странная речь звучала так, словно бы он был тайным сторонником якобитов, а если так, он мастерски скрывал свои секреты.

– И потом, – продолжал он, осторожно кладя на место крышечку от чайника, – ваша все растущая дружба с Людовиком Французским. Если бы даже ваш муж потерпел неудачу в деле с банкирами, Людовик все равно смог бы снабдить Карла Стюарта всем необходимым – при условии, что вы не будете совать свой хорошенький носик в это дело.

Герцог, нахмурившись, посмотрел на ячменную лепешку, которую держал в руке, снял с нее пару ниточек, но, отказавшись от мысли съесть ее, бросил на стол.

– Когда мне стало ясно, что происходит на самом деле, я попытался убедить вашего мужа вернуться в Шотландию, пообещав ему полное прощение. Это недешево мне обошлось, – задумчиво произнес он. – Но и это оказалось напрасным. Затем я воззвал к совершенно явной и очень трогательной привязанности к вам вашего мужа, – сказал он с благожелательной улыбкой, которая была мне особенно неприятна. – Я предполагал, что ваша трагическая кончина отвлечет его от тех дел, которыми он занимался, не вызвав при этом того интереса, который бы вызвало его убийство.

Неожиданно кое о чем вспомнив, я повернулась и посмотрела на клавикорды, стоявшие в углу комнаты. Пюпитр украшали несколько нотных страниц, на которых красивым четким почерком было написано: «Пятьдесят тысяч фунтов в случае, если его высочество вступит в Шотландию». Подписано: «С». С – это, конечно, Сандрингем. Герцог рассмеялся, не скрывая удовольствия:

– Очень умно с вашей стороны, моя дорогая. Должно быть, это были вы. Я слышал, у вашего мужа, к сожалению, никаких способностей к музыке.

– Это была не я, – ответила я и повернулась к нему.

На моем конце стола не было ничего подходящего, например ножа для открывания конвертов или какого-нибудь тяжелого предмета, поэтому я быстро схватила вазу с цветами и спрятала в них лицо. Я закрыла глаза, чувствуя прикосновение холодных лепестков к моим неожиданно вспыхнувшим щекам. Я не осмеливалась поднять глаза, боясь, что мое лицо выдаст меня.

Все дело в том, что за плечами герцога я увидела круглый обтянутый кожей предмет, по форме напоминающий тыкву, в обрамлении зеленых бархатных портьер похожий на один из экзотических предметов, которых так много у герцога. Я открыла глаза, осторожно выглянула между лепестками, и широкий беззубый рот растянулся в ухмылке.

Я испытывала одновременно и ужас, и облегчение. Значит, я тогда не ошиблась: нищий у ворот был Хью Мунро, старый товарищ Джейми со времен изгнания. Когда-то бывший школьным учителем, он был схвачен на море турками, до неузнаваемости обезображен пытками и теперь вынужден был перебиваться нищенством и браконьерством – прибавив к обеим этим профессиям еще и успешную шпионскую деятельность. Я слышала, что он был агентом шотландской армии, но не думала, что он может оказаться так далеко на юге.

Сколько он сидел там, пристроившись, как птица, уцепившись за плющ на уровне второго этажа? Я не осмеливалась подать ему хоть какой-нибудь знак. Единственное, что я могла сделать, – это с безразличным видом уставиться в пространство как раз выше плеча герцога.