Ликвидатор - Валерий Горшков

— Сделаю всё возможное, — снова совершенно спокойно парировал док. — Он держится молодцом, ваш инструктор. Другой на его месте уже давно бы сдался, ан нет! У этого мужика поистине феноменальная сопротивляемость организма. И хоть не благодарное это дело — давать прогнозы, я все же рискнул бы предположить, что с ним всё будет в порядке…

Чёрт бы его побрал, этого дока! Я уже по-настоящему начал сомневаться в правильности выбранной им когда-то профессии. Мэтры из Щукинского училища наверняка вырвали бы остатки своих основательно поредевших и седых шевелюр, случись им узнать, какой потрясающий талант утерян ими безвозвратно. Впрочем…

— Правда, раньше чем через три-четыре месяца он вряд ли сможет приступить к работе. — С настоящим, если бы я не был уверен в обратном, сожалением док продолжал обрабатывать Персикова, который сам был вполне приличным психологом, однако речь парня, безусловно, произвела на него впечатление.

Босс вздохнул и с надеждой в голосе произнёс:

— Ну это не беда. Главное, чтобы встал на ноги, а там уже не проблема…

Я услышал, как скрипнул стул. Не иначе, как Владимир Адольфович решил нас покинуть? Ужасная потеря.

— Вы уже собрались?

— Да, готов, — спокойно ответил док.

— Ждите. Минут через несколько за вами зайдут, помогут довезти нашего больного до автобуса, а потом посадят в вертолет. Полетите с серьезными людьми, так что делай выводы. — Персиков еще секунду постоял, вероятно, внимательно рассматривая напоследок одного из своих самых ценных холуев, которого по стечению обстоятельств инкогнито заменял я, а потом быстро направился к выходу из медчасти. Когда хлопнула дверь, я рискнул открыть глаза и покрутить зрачками в разные стороны.

Док сидел на кушетке, держал в руках черный кожаный чемоданчик и с отсутствующим видом смотрел прямо на меня.

— Всё в порядке?

— Вроде да, — просвистел я сквозь бинты. — Спасибо, док.

— За что? — Его брови удивленно взметнулись вверх.

— За всё.

Буквально через полминуты снова хлопнула входная дверь, и по выложенному кафелем полу медчасти громко застучали сразу две пары тяжелых армейских ботинок. Пришли провожатые. Я опять закрыл глаза и прикинулся мумией. Док обменялся с боевиками парой слов, каталку со мной подхватили, и я поехал, изредка вздрагивая, когда маленькие колёсики с резиновой окантовкой проезжали по неровностям многочисленных коридоров.

Наконец я почувствовал запах выхлопных газов и услышал отраженный высокими сводами гул работающего дизельного движка микроавтобуса. Мы добрались до гаража. Хлопнула, открываясь, задняя дверца «бусцка», каталку снова подхватили и по неизвестной мне наклонной поверхности затолкали внутрь кузова.

— Осторожнее, вы! — это док подал свой голос. — Не дрова везёте.

Он запрыгнул в автобус рядом со мной, дверца захлопнулась, плавно включилась коробка переключения передач, и синий «форд-транзит», а это, несомненно, был именно он, тронулся в путь. Спустя пару минут док легонько толкнул меня в плечо.

— Не уснул, командир?

— Что случилось? — Я открыл глаза и увидел нависающее прямо надо мной лицо парня. Казалось, он был чем-то встревожен.

— Да так, мысли всякие в голову лезут… Конечно, глупо об этом говорить именно сейчас, но выходит, что я совершенно «за так» отработал на этих мерзавцев почти полтора года, — в голосе дока проскочила нотка сожаления. — Что за жизнь… Знаешь, ведь я хотел… — Парень вдруг замолчал, выдавил на лице улыбку и громко вздохнул. — Ладно, какие наши годы! Успею ещё. Обязательно успею.

— Сколько у тебя выходило за отработанный срок?

— Примерно сорок тысяч. Что теперь вспоминать?..

— Не бойся, главное, добраться живыми, а там решим все твои проблемы! Обещаю.

— И то верно. Главное — добраться…

«Форд» выехал на идеально ровную взлетно-посадочную площадку и остановился. Мы простояли несколько минут, прежде чем откуда-то издалека послышался звук вертолета, который с каждой секундой становился все громче и громче. Наконец «вертушка» приземлилась, и пилот выключил двигатель. Почти сразу же щёлкнула, открываясь, задняя дверца микроавтобуса, док накоротке обменялся с водилой и ещё одним боевиком парой предложений относительно предстоящего размещения каталки с больным внутри вертолета, затем тележку снова подхватили чьи-то сильные руки и выкатили из кузова. Даже сквозь троекратно обмотанные вокруг всего моего голого тела бинты и накрывающую почти с головой простыню я сразу же ощутил, как в легкие стремительно ворвался свежий лесной воздух. Если бы не ужасный запах, исходящий от «бывших в употреблении» повязок, было бы совсем замечательно.

Меня быстро провезли по площадке и вкатили внутрь вертолета. Одновременно я услышал приближающийся издалека гул несущегося на высокой скорости автомобиля. Он въехал на площадку сразу же после того, как каталку со мной разместили у дальней, недалеко от входа в кабину пилотов, переборки. Автомобиль быстро развернулся — это нетрудно определить на слух — и стал задним ходом въезжать в открытую пасть полугрузового вертолёта. Он остановился так близко от меня, что я даже отчетливо ощутил пробравшийся сквозь бинты запах выхлопных газов. Мафиозные авторитеты даже здесь не упустили возможности выделиться среди всеобщей серой массы автомобилистов. Машина, несомненно, была заправлена только недавно появившимся в Европе высококачественным бензином с ароматическими добавками. В данном случае это был запах лимона. Как-никак, а всё-таки приятней, чем вызывающая дурноту окись углерода.

Я услышал, как хлопнула одна из дверей стоящего в метре от каталки автомобиля, наступила пауза, во время которой кто-то, несомненно, разглядывал лежащую под простыней «мумию», затем два человека о чем-то тихо переговорили между собой и дверь снова захлопнулась. Кем бы из девяти мной уже виденных гостей ни были находящиеся сейчас в машине люди, они не особенно горели желанием вступать в разговор с доком и вообще — выходить из машины. Кто мы для них такие, чтобы удостаивать нас чести общаться с несомненными авторитетами структуры? Никто. Особенно — я.

Вот и замечательно. Как раз то, что нужно.

Пилот запустил двигатель, допасти главного винта медленно повернулись еще и еще раз, через несколько секунд набрали необходимую для взлета интенсивность вращения, и вертолет плавно оторвался от гладкого покрытия взлетно-посадочной площадки. Я не мог видеть, в каком именно направлении мы полетели, набрав высоту. Приходилось лежать и ждать, пока док не сообщит мне хоть какую-нибудь информацию.

Наконец он склонился над каталкой, делая вид, что проверяет самочувствие вверенного ему тяжелобольного, и, стоя спиной к заднему стеклу автомобиля, тихо сказал:

— По-моему, мы направляемся на северо-восток от базы. Командир, открой глаза, сейчас можно.

Я продрал слипшиеся от мази веки, некоторое время хлопал глазами, а потом кивнул в знак того, что вник в суть сказанных доком слов.

— Что будем делать дальше? — Он совершенно не выглядел растерянным, и мне это нравилось. С таким парнем можно делать дела.

— Дверь в кабину пилотов закрыта? — Я лежал головой к ней и не имел глаз на затылке, чтобы самому посмотреть. Док утвердительно кивнул, открывая саквояж.

— У меня здесь есть кое-что, — он достал и показал мне ампулы, — из спецкомплекта лаборатории. Через десять секунд после инъекции отключает не меньше, чем на четыре-пять часов. Рискнем?

— Вообще-то у меня был несколько другой план… — прогудел я сквозь бинты. — Но раз такое дело, можно попробовать. Ты случайно не заметил, кто сидит в тачке?

Я ещё некоторое время назад увидел, скосив глаза в сторону, что отправившаяся вместе с нами в короткое воздушное путешествие машина не что иное, как серебристого цвета «Мерседес-600». Стекла, и это вполне понятно, были совершенно непрозрачные.

— Случайно заметил. — Док был просто неподражаем в своей почти натуральной непосредственности. — Там водитель, здоровенный амбал, и трое лощеных типов в чёрных костюмах. Думаю, для начала нужно применить к пареньку тяжелую анестезию. — Он поискал глазами вокруг и остановил свой взгляд на куске железной арматуры, спокойно лежащем в противоположном углу у переборки, отделяющей грузовое помещение от кабины пилотов. Я проследил за его взглядом.

— Допустим. А что потом?

— Потом я попрошу господ в дорогих костюмах выйти, встать лицом к стене и по очереди воткну им иглу в мягкое место. Для всех троих хватит одного полного шприца с содержимым двух ампул.

— А я, надо полагать, в это же самое время должен буду шокировать собравшуюся в турне публику своим неожиданным воскрешением. Подниму над головой зажатую гранату и буду во все горло кричать, что мне терять нечего, я, мол, и так уже тридцать минут назад умер от полученных вчера ночью ожогов… Док, кто из нас кого совратил сбежать с базы? Я что-то забыл. Может, напомнишь?